Страница 9 из 33
– Так пошлите ваши самолеты и выясните, где наши войска, а где противника, – приказал Телегин, чувствуя, как его охватывает нервное возбуждение.
В ожидании ответа от летчиков, он то садился за стол и смотрел на телефоны прямой связи с Генштабом и даже со Сталиным, ожидая звонков и соответствующих команд, то ходил от двери к окну и обратно, то торчал возле карты европейской части страны, вглядываясь в кружочки городов, синие жилы рек и паутину дорог, беспрерывно курил и поглядывал на часы: стрелки на них едва двигались.
И вдруг тишину кабинета взорвал резкий звонок телефона. Телегин бросился к столу, схватил черную трубку.
– Телегин слушает, – быстро произнес он, точно от скорости произношения где-то что-то может зависеть.
– Это полковник Сбытов, товарищ генерал, – раздался захлебывающийся от нетерпения голос. – Товарищ генерал! Наши летчики только что вернулись с разведки! Они обнаружили на шоссе со стороны Спас-Демьянска в сторону Юхнова колонну танков и машин длинной километров двадцать-двадцать пять, – докладывал полковник Сбытов, пропуская слова и глотая согласные.
– То есть как – двадцать-двадцать пять? – изумился Телегин, настолько невероятным было сообщение полковника Сбытова. – А ваши летчики ничего не напутали? Может, им померещилось?
– Никак нет, товарищ генерал! – стоял на своем Сбытов. – Летали лучшие летчики-истребители. Снижались до бреющего полета. Видели кресты и свастику на танках. К тому же их обстреляли из легких пулеметов и стрелкового оружия. Есть пробоины в самолетах.
– Пошлите еще раз! Пусть другие подтвердят это сообщение! – приказал Телегин. И тут же позвонил в Генштаб. Но не для того, чтобы сообщить о колонне противника, а прощупать, что известно об этом в Генштабе. Может, там специально скрывают эту информацию, чтобы не сеять панику. Может, уже готовятся войска для встречного удара. Не может быть одного – чтобы там не знали того, что только что узнали летчики-истребители, полковник Сбытов, телефонисты на станциях, и теперь он, командующий Московской зоной обороны. И не спросят ли у него, Телегина, по какому праву он влезает не в свои обязанности, на каком основании сеет панику?
Дежурный офицер по Генштабу ответил, что обстановка находится под контролем и не вызывает беспокойства; от штабов Резервного и Западного фронтов новых данных не поступало; войска Шестнадцатой, Тридцатой, Девятнадцатой и других армий непоколебимо стоят на своих позициях и ведут успешные бои с атакующим противником.
Голос дежурного офицера был спокоен. Генерал Телегин даже позволил себе пошутить словами поэта Маяковского, слушая этот невозмутимо спокойный голос, но, разумеется, не вслух: «Спокоен как пульс покойника». Телегина этот спокойный голос еще более возбудил и понудил к действию. На этот раз он позвонил самому маршалу Шапошникову. Сперва доложил о том, что сделано для укрепления обороны Москвы в рамках своей ответственности, хотя эти рамки ему еще не были окончательно ясны. Однако он подчеркнул интонацией эти «рамки», чтобы не подумали, что он лезет за их пределы. Затем, будто между делом, задал все тот же вопрос:
– А на фронтах у нас, Борис Михайлович, ничего новенького?
– Ничего, голубчик, новенького покамест нет. Все спокойно, если можно под спокойствием понимать войну, – услыхал генерал Телегин такой же, как накануне от дежурного по штабу, спокойный голос маршала Шапошникова, и перевел дух: уж если Шапошников так спокоен, то, следовательно, все не так уж плохо, а он едва не поднял ложную тревогу.
Миновало еще два часа.
И вот в кабинет буквально врывается полковник Сбытов, весь какой-то взъерошенный, не похожий на самого себя. И прямо к столу. И далее не по уставу:
– Товарищ генерал! Павел Артемьевич! Это немцы! Никаких сомнений! Звоните в Генштаб! Ведь на их пути никаких наших войск нету! Буквально ничего! Я специально приказал, чтобы они посмотрели, проверили, так сказать. Пусто! Трамваи ходят! Пригородные поезда! Я не понимаю, что происходит, товарищ генерал! Если вы не позвоните, я сам позвоню Сталину!
– Сядьте и успокойтесь, – приказал Телегин таким же, как у Шапошникова, спокойным голосом, хотя внутри у него все вибрировало, как натянутая струна. И посоветовал, показав на графин: – Выпейте воды.
Затем снял трубку прямой связи с Генштабом.
– Товарищ маршал! Это опять Телегин. Извините, но я должен вам сообщить… может быть вам не все известно… – и, набрав в грудь побольше воздуху, выпалил: – Немецкие танковые колонны в десяти километрах от Юхнова! Движутся со стороны Спас-Демьянска…
На другом конце провода молчали.
– Товарищ маршал! Вы слышите меня?
– Слышу. Откуда у вас эти данные?
– Летчики-истребители летали по заданию командующего ПВО Москвы полковника Сбытова…
– Этого не может быть, товарищ Телегин. Они явно ошиблись.
– Мы сами сперва не поверили, послали новые самолеты для уточнения. Ошибки нет, товарищ маршал. Через час-полтора немцы будут в Юхново. Надо отдать приказ о штурмовке колонн…
– Не спешите, товарищ Телегин. Но постарайтесь принять меры: все, что можно, направить к Юхнову. Все, что можно, – повторил Шапошников и положил трубку.
Борису Михайловичу не надо смотреть на карту: он и так знает ее наизусть. Но он все-таки тяжело поднялся и подошел к большой карте Европейской части СССР, утыканной флажками и табличками, обозначающими линию фронта, наши армии и армии противника, резервы, штабы, намечаемые и готовящиеся рубежи обороны. Расположение этих флажков и табличек не вызывало особого беспокойства. Правда, от члена Военного совета Резервного фронта Мехлиса поступило сообщение, что части трех армий этого фронта отрезаны от своих тылов, связи с ними нет, управление фронтом со стороны командования утеряно, дорога на Москву по Варшавскому шоссе открыта. Но Мехлис известен тем, что из любой мухи способен выдуть слона. А от командующего фронтом маршала Буденного ни звука. Что же получается? Получается, что танковая группа Гудериана идет к Туле, Гепнера – напрямую к Москве, Гота… О Танковой группе Гота пока данных мало, но и те, что известны, говорят об ударе в северо-западном направлении в сторону Ржева. Таким образом, прорисовывается обычная немецкая схема, предусматривающая охват армий Западного и Резервного фронта с двух сторон. И опять все происходит слишком быстро и слишком неожиданно, хотя именно этого и надо было ожидать.
Шапошников глянул на часы – они показывали 15 минут третьего. Сталин, скорее всего, уже проснулся и приехал в Кремль. Пора идти на доклад.
А генерал Телегин в это время держал трубку телефона и слушал яростный и угрожающий голос генерала Абакумова:
– Ты что себе позволяешь, Телегин? Сам наложил полные штаны от страха, теперь других пугаешь немцами? Кто тебе дал право лезть не в свое дело? Откуда немцы на дороге к Юхнову? Чтобы через час у меня на столе лежала объяснительная записка, иначе я с тебя шкуру спущу!..
– Записку я вам напишу, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Телегин. – Но в ней укажу то же самое: немецкие танки на пути к Юхнову. – И положил трубку.
На другом конце провода комиссар госбезопасности Абакумов, наливаясь гневом, слушал гудки отбоя связи, говорящие о том, что Телегин, можно сказать, бросил, недослушав, трубку, нанеся тем самым личное оскорбление начальнику комитета госбезопасности СССР. Ну, мать его, Телегина, он ему покажет, где раки зимуют!
– Товарищ комиссар, – подал голос дежурный адъютант, отвлекая Абакумова от незавершенного разговора с Телегиным. – Звонит уполномоченный госбезопасности из Куземков.
– Это где? – повернулся Абакумов к адъютанту и только тогда положил трубку.
– Это станция на пути между Рославлем и Юхновым.
– И что?
– Он утверждает, что через станцию уже с час в направлении Юхнова движется большая колонна танков и мотопехоты противника.
– И что, они не тронули этого уполномоченного?
– Он передал, что движутся безостановочно. Он ждет приказа, что ему делать.