Страница 8 из 13
1467. Одна женщина была Стрия, но позволяла тому, кому причинила вред, брать от ее хлеба и соли, и в таковом случае следует проявить к ней милосердие.
Знай также, что была однажды ведьма, Стрия, которую поймал один человек. И сказал ей: «Не пытайся <освободиться> из моей хватки, ибо ты причинила в мире множество смертей. Что сделать мне с тобой, чтобы после смерти ты не пожирала <человеческую плоть>?» И сказала ему, если найдешь в могиле <Стрию> с раскрытым ртом, нет лекарства, ибо дух ее будет причинять вред живым. И нет иного средства, кроме как вогнать кол ей в рот и в землю. Тогда не станет она более чинить вред. И по этой причине, надобно наполнить ее рот камнями.
MS Oxford 1567, 41b.
Пастух из Блова
Первое известие о пастухе из Блова в Богемии содержится в сочинении Summula chronicae tarn Romanae quam Bohemica («Кратко изложенная римская и богемская хроника»), написанном в 1360–1365 гг. Яном Неплахом (1322–1368/1371), советником императора Карла IV и аббатом бенедиктинского монастыря в Опатовице над Лабой, сожженного гуситами в 1421 г. Появление этого ревенанта Нейлах отнес к 1336 г.
В году MCCCXXXVI Филипп, сын короля Майоркского, с XII дворянами королевства вошел в орден братьев Меньших[82] в канун Рождества Христова и в Богемии, на расстоянии около мили от Кадана[83], в деревне, называемой Блов[84], умер пастух по имени Мыслата[85]. И каждую ночь бродил он вокруг всех хуторов и устрашал и убивал людей и разговаривал с ними. И когда пронзили его колом, сказал: дали мне посох, дабы защищаться от собак, только очень мне больно; и когда его выкопали для сожжения, он раздулся, подобно быку, и страшно рычал. Когда поместили его в огонь, некто схватил кол и проткнул его, и тотчас брызнула кровь, словно бы из сосуда. Более того, когда его выкопали и положили на повозку, он поджал ноги, точно живой, и когда поглотил его огонь, прекратилось все зло, тогда как до сожжения всякий, кого звал он по имени ночью, умирал в течение восьми дней. Также в том году умер папа Иоанн XXI и Бенедикт XII избран был на папство[86].
Вальвазор и Мыслата
История пастуха из Блова может послужить прекрасным примером распространения и трансформации рассказов о протовампирах и ревенантах. Из хроники Неплаха ее заимствовал для своей «Чешской хроники» (A
В году 1337, в Богемской Деревне Блов, что в Миле от Города Кадана, был похоронен Пастух: таковой каждую Ночь вставал, пробирался в Деревни и наводил на встречных Людей великий Ужас, говоря с ними, словно живой. О да! но не один Страх он сеял, потому как многим сломал даже Шеи. И те, кого звал он по Имени, через восемь Дней умирали.
Дабы противодействовать таковому Несчастью, пронзили Соседи чрез Тело его Колом. Вслед за чем лишь рассмеялся он с Издевкой и сказал: Ну и Чудеса! сперва вы в Шутку проткнули меня, а после дали Палку, дабы мог я получше отгонять Собак. Однако сожгли его наконец два Палача: он же совершал всевозможные Проделки, и подтягивал к себе Ноги, и то мычал, словно Бык, то вопил, подобно Ослу. И когда один из палачей вонзил Кол ему в Бок, оттуда вытекло много Крови[87]. И с тем все Зло пришло к Концу.
Ведьма из Левина
Как и рассказ о пастухе из Блова, история так называемой «ведьмы из Левина» изложена в Summula chronicae tam Romanae quam Bohemica аббата Яна Неплаха. Отсюда, наряду с рассказом о пастухе Мыслате, она была заимствована для «Чешской хроники» Вацлавом Гаеком, который добавил различные детали и вновь по непонятной причине сдвинул хронологию, датировав событие не 1344, а 1345-м годом. Ниже дана версия Неплаха.
В году MCCCXLIV умерла одна женщина в Левине[88] и была похоронена. После захоронения же восстала и многих умертвила и плясала на их телах. И когда была пронзена, потекла кровь, словно бы из живого животного; она поглотила более половины своего покрова и тот, когда его вытащили, был весь в крови. Когда же собрались ее сжечь, долго не воспламенялось дерево, покуда по совету нескольких старых женщин не взяли солому с крыши церкви. После того, как пронзили ее, продолжала она все время вставать; однако по сожжении ее прекратилось все зло.
Ведьма становится ведьмой
К XVII в. бродячая покойница из Левина окончательно превратилась в ведьму. В сочинении силезского лютеранского проповедника из Глаца (Клодзко в современной Польше) Георга Катшкера (Аэлуриуса, 1596–1627) Glaciographia, oder glätzische Chronica, das ist gründliche historische Beschreibung der berümpten und vornemen Stadt ja gantzen Graffschafft Glatz («Глациография, или глацская хроника, то есть подробное историческое Описание знаменитого и благородного Града и прекрасного Графства Глац», 1625) у нее появляется имя: Бродке, жена гончара Душача. Такие детали, вероятно, призваны были придать легенде большую достоверность. Ведьма, как ей и полагается, занимается «дьявольским Колдовством», а ее смерть связывается с возможным вмешательством злых духов. В позднейших трансформациях история обрела и зловещую мораль — пусть ведьма и не удостоилась христианских похорон, а «была брошена в канаву, как собака», пишет в «Вампирах и вампиризме» (1914) Дадли Райт, горожане выказали преступную нерадивость: «Действенность посмертного auto-da-fé была воспринята как решающее доказательство того, что ее соседи не исполнили свою прямую религиозную обязанность, а именно не сожгли ее заживо, и были поэтому наказаны за свою небрежность». Рассказ из хроники Аэлуриуса приводится по сборнику легенд немецкого библиографа и собирателя народных преданий Иоганна Грассе (1814–1885) Sagenbuch des Preußischen Staates (1868–1871).
82
Т. е. францисканцев.
83
Современный г. Кадань (Kadan) в Устецком крае Чехии, на берегу реки Огрже.
84
Blow; видимо, современная деревня Блов (Blov) близ Каданя.
85
Myslata.
86
Ряд несоответствий: Бенедикт XII был избран 20 декабря 1334 г. и стал наследником авиньонского папы Иоанна XXII, умершего 4 декабря 1334 г.
87
Насколько можно судить, Вальвазор вполне отдавал себе отчет в том, что оживший труп пастыря представлял собой чудовищную карикатуру на христианские ценности — и намекнул на это скрытой цитатой из Писания: «Один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19:34).
88
Левин (Lewin) хроники обычно трактуется как современный чешский городок Левин (Levin) в Устецком крае, на северо-западе исторической Богемии; это место с начала XV в. славилось гончарным производством, а в более поздних версиях легенды в качестве «ведьмы» выступает жена гончара. Некоторые исследователи считают, тем не менее, что речь идет о Левине Клодзком в Силезии (ныне Клодзский повят на юго-западе Польши, близ границы с Чехией).