Страница 10 из 43
Друг мой! Не презирай баснословия! Басня и притча есть то же. Не по кошельку суди сокровище, праведен суд суди. Басня тогда бывает скверная и бабья, когда в подлой и смешной своей шелухе не заключает зерно истины, похожа на орех пустой. От таких-то басен отводит Павел своего Тимофея (I к Тимофею, гл. 4, ст. 7). И Петр не просто отвергает басни, но басни ухищренные, кроме украшенной наличности, силы Христовой не имущие. Иногда во вретище дражайший кроется камень. Пожалуй, разжуй сии Павловские слова: «Не внимая иудейским басням, ни заповедям людей, отвращающих от истины». Как обряд есть без силы божьей – пустошь, так и басня, но без истины. Если ж с истиною, кто дерзнет назвать лживою? «Все ибо чистое чистым, оскверненным же и неверным ничто же чисто, но осквернися их ум и совесть» (К Титу, I). Сим больным, лишенным страха Божия, а с ним и доброго вкуса, всякая пища кажется гнусною. Не пища гнусна, но осквернился их ум и совесть.
Сей забавный и фигурный род писаний был домашний самым лучшим древним любомудрцам. Лавр и зимою зелен. Так мудрые и в игрушках умны и во лжи истинны. Истина острому их взору не издали болванела так, как подлым умам, но ясно, как в зерцале, представлялась, а они, увидев живо живой ее образ, уподобили оную различным тленным фигурам.
Ни одни краски не изъясняют розу, лилию, нарцисс столь живо, сколь благолепно у них образуется невидимая Божия истина, тень небесных и земных образов. Отсюда родились hieroglyphica, embleraata, syrabola, таинства, притчи, басни, подобия, пословицы… И не дивно, что Сократ, когда ему внутренний ангел-предводитель во всех его делах велел писать стихи[50], тогда избрал Эзоповы басни[51]. И как самая хитрейшая картина неученым очам кажется враками, так и здесь делается.
Само солнце всех планет и царица Библия их тайнообразующих фигур, притчей и подобий богозданна. Вся она вылеплена из глинки и называется у Павла буйством. Но в сию глинку вдохнен дух жизни, а в сем буйстве кроется мудрое всего смертного. Изобразить, приточить, уподобить значит то же.
Прими ж, любезный приятель, дружеским сердцем сию небезвкусную от твоего друга мыслей его воду. Не мои сии мысли и не я оные вымыслил: истина безначальна. Но люблю – тем мои, люби – и будут твои. Знаю, что твой телесный болван далеко разнится от моего чучела, но два разноличные сосуда одним да наполняются ликером, да будет едина душа и едино сердце. Сия-то есть истинная дружба, мыслей единство. Все не наше, все погибнет и сами болваны наши. Одни только мысли наши всегда с нами, одна только истина вечна, а мы в ней, как яблоня в своем зерне, скроемся.
Питаем же дружбу. Прими и кушай с Петром четвероногих зверей, гадов и птиц. Бог тебя да благословляет! С ним не вредит и самый яд языческий. Они не что суть, как образы, прикрывающие, как полотном, истину. Кушай, пока вкусишь с Богом лучшее.
Любезный приятель! Твой верный слуга, любитель священной
Библии Григорий Сковорода.
1744 г., в селе Бабаях, накануне 50-тницы.
Басня 1
Собаки
В селе у хозяина жили две собаки. Случилось мимо ворот проезжать незнакомцу. Одна из них, выскочив и полаяв, поколь он с виду ушел, воротилась на двор.
– Что тебе из сего прибыло? – спросила другая.
– По крайней мере не столь скучно, – отвечала она.
– Ведь не все ж, – сказала разумная, – проезжие таковы, чтоб их почитать за неприятелей нашего хозяина, а то бы я и сама должности своей не оставила, несмотря на то, что с прошедшей ночи нога моя волчьими зубами повреждена. Собакою быть дело не худое, но без причины лаять на всякого дурно.
Сила[52]. Разумный человек знает, что осуждать, а безумный болтает без разбору.
Басня 2
Ворона и Чиж
Неподалеку от озера, в котором видны были жабы, Чиж, сидя на ветке, пел. Ворона в близости тоже себе квакала, и, видя, что Чиж петь не перестает:
– Чего ты сюда же дмешься, жаба?
– А отчего ты меня жабою зовешь? – спросил Чиж Ворону.
– Оттого, что ты точно такой зеленый, как вон та жаба.
А Чиж сказал: – О, ежели я жаба, тогда ты точная лягушка по внутреннему твоему орудию, которым пение весьма им подобное отправляешь.
Сила. Сердце и нравы человеческие, кто он таков, свидетельствовать должны, а не внешние качества. Дерево из плодов познается.
Басня 3
Жаворонки
Еще в древние века, в самое то время, как у орлов черепахи летать учились, молодой Жаворонок сидел недалече того места, где одна из помянутых черепах, по сказке мудрого Эзопа, летанье свое благополучно на камне окончила с великим шумом и треском. Молодчик, испугавшись, пробрался с трепетом к своему отцу:
– Батюшка! Конечно, возле той горы сел орел, о котором ты мне когда-то говорил, что она птица всех страшнее и сильнее…
– А по чему ты догадываешься, сынок? – спросил старик.
– Батюшка! Как он садился, я такой быстроты, шуму и грому никогда не видывал.
– Мой любезнейший сынок! – сказал старик. – Твой молоденький умок… Знай, друг мой, и всегда себе сию песенку пой:
Сила. Многие без природы изрядные дела зачинают, но худо кончат. Доброе намерение и конец всякому делу есть печать.
Басня 4
Голова и Туловище
Туловище, одетое в великолепное и обширное с дорогими уборами одеяние, величалося перед Головою и упрекало ее тем, что на нее и десятая доля не исходит в сравнении с его великолепием…
– Слушай, ты дурак! Если может поместиться ум в твоем брюхе, то рассуждай, что сие делается не по большему твоему достоинству, но потому, что нельзя тебе столь малым обойтись, как мне, – сказала Голова.
Фабулка сия для тех, которые честь свою на одном великолепии основали.
Басня 5
Чиж и Щегол
Чиж, вылетев на волю, слетелся с давним своим товарищем Щеглом, который его спросил:
– Как ты, друг мой, освободился?.. Расскажи мне!
– Чудным случаем, – отвечал пленник. – Богатый турок приехал с посланником в наш город и, прохаживаясь из любопытства по рынку, зашел в наш птичий ряд, в котором нас около четырехсот у одного хозяина висело в клетках. Турок долго на нас, как мы один перед другим пели, смотрел с сожалением, наконец:
– А сколько просишь денег за всех? – спросил нашего хозяина.
– 25 рублей, – отвечал он.
Турок, не говоря ни слова, выкинул деньги и велел себе подавать по одной клетке, из которых, каждого из нас на волю выпуская, утешался, смотря в разные стороны, куда мы разлетались.
– А что же тебя, – спросил товарищ, – заманило в неволю?
– Сладкая пища да красная клетка, – отвечал счастливец. – А теперь, пока умру, буду благодарить Бога следующею песенкою:
Сила. Кто не любит хлопот, должен научиться просто и убого жить.
Басня 6
Колеса часов
Колесо часовой машины спросило у Другого:
– Скажи мне, для чего ты качаешься не по нашей склонности, но в противную сторону?
– Меня, – отвечало Другое, – так сделал мой мастер, я сим вам не только не мешаю, но еще вспомоществую тому, дабы наши часы ходили по рассуждению солнечного круга.
Сила. По разным природным склонностям и путь жития разный. Однако всем один конец – честность, мир и любовь.
Басня 7
Орел и Сорока
Сорока Орлу говорила:
50
Велел писать стихи – об этом рассказывается диалоге Платона «Федон».
51
Эзоп (VII–VI вв. до н. э.) – знаменитый древнегреческий баснописец, сюжеты басен которого разрабатывались многими позднейшими баснописцами, в том числе и Сковородой.
52
Сила – то же, что и «мораль сей басни».