Игра (ЛП)

- И будем надеяться, он не ждет у выхода, - выдохнула она.

Гэлли пришла в ужас. Ей было абсолютно ясно, что дядя Юлион хочет поймать именно ее, хотя она совершенно не понимала почему. Она так испугалась, что умудрилась развить скорость кометы и добралась до регистратуры перед выходом на посадку гораздо раньше остальных.

- Они сейчас будут! Уже подходят! – сказала она мужчине за регистратурой.

А потом ей пришлось ждать, переминаясь с ноги на ногу и встревоженно осматривая маленькие ряды сидений и винный магазинчик напротив – на случай, если дядя Юлион ворвется сюда, чтобы схватить ее. Она успокоилась, только когда подоспели Трой и Гармони, и им позволили торопливо пройти через регистратуру и подняться на борт самолета. Там она не смела отойти от дверного проема, пока не осмотрела весь салон и не убедилась, что дядя Юлион не сидит в одном из кресел, поджидая ее.

Раздраженная стюардесса поторопила их проходить вперед, где располагались две пары сидений, лицом друг к другу. Трой и Гармони сели вместе – спиной к кабине пилота. Гэлли села напротив них – возле крошечного окна рядом с пустым сиденьем. Пока самолет бренчал и гудел и, грохоча, начинал медленно двигаться к взлетной полосе, Гэлли не отрывала взгляда от этого пустого сиденья, ожидая каждую секунду увидеть в нем дядю Юлиона. Она едва была в состоянии слушать сообщение пилота – что-то о том, что они летят на север, чтобы обойти грозу над Ирландским морем.

К ужасу Гэлли, самолет вдруг остановился, вальсируя на месте где-то в центре аэропорта. Пришла стюардесса и, встав рядом с их сиденьями, принялась объяснять, как пользоваться кислородной маской и спасательными жилетами. «О, поехали, поехали, поехали!» - думала Гэлли, стиснув кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Она вытянула шею, чтобы посмотреть из крошечного окна назад, каждую секунду ожидая увидеть догоняющее самолет такси с дядей Юлионом. Она всё еще вытягивала шею, когда самолет снова начал двигаться по самой широкой бетонной полосе, быстро набирая скорость. И неожиданно для себя осознала, что смотрит уже вниз на бетон, и на деревья и крошечные поля, и поняла, что они в воздухе.

- Пока всё хорошо, - сказала Гармони, отстегивая ремень безопасности.

Зашла стюардесса и презрительно дала каждому кружку апельсинового сока и булочку.

- Я бы предпочел вина, - заявил Трой, глядя на бутылки на тележке стюардессы.

- Не провоцируй ее, - сказала Гармони. – Она скажет, мы слишком юны.

Трой откусил булочку, пробурчав:

- Я в тысячу раз старше нее.

- Тише, - одернула его Гармони. – Ты в порядке, Гэлли?

- Мне страшно, - ответила Гэлли, чувствуя, что булочка не полезет ей в горло. – Почему дядя Юлион так зол на меня?

- Потому что ты должна была оставаться с бабушкой и дедушкой, - объяснила Гармони.

- Навечно, полагаю, - сказал Трой. – Можно я возьму твою булочку, если ты ее не будешь?

Гэлли протянула ему булочку и спросила:

- Как? Правда навечно?

Гармони кивнула, и ее хорошенькое гладкое лицо скривилось в отвращении.

- Давным-давно, - сказала она, - на самом деле, тысячи лет назад – примерно в то время, когда твои родители решили пожениться – дядя Юлион отправился к провидице по имени Пифия и спросил, что случится, если они поженятся. Понимаешь, он не одобрял их брака, поскольку твой отец был смертным…

- Можно подумать он не заводил постоянно романы со смертными женщинами! – вставил Трой, сдирая обертку с булочки так, словно сдирал с нее кожу живьем. – Старый лицемер! У него романы повсюду – смертные, бессмертные: список можно продолжать до бесконечности! Он мой отец – знаешь? – и отец Гармони, и всех кузенов, старый козел!

- Да, хорошо, - вмешалась Гармони. – Дай я расскажу ей. Пифия сказала, что если Меропа – твоя мать – выйдет замуж за смертного мужчину, их отпрыск лишит Юлиона его могущества. Юлион пришел в ужас и понесся обратно, чтобы остановить свадьбу. Но он опоздал. Твои родители поженились, пока он общался с Пифией, и отправились на Кипр, провести там медовый месяц. Юлион не мог добраться до них там…

- Кипр принадлежит тете Венере, - жуя, вставил Трой.

- Так что ему пришлось ждать, пока они не вернутся домой в Грецию, - продолжила Гармони. – И в ожидании он строил планы. Он знал, что девять десятых его могущества происходит от мифосферы, но он также знал, что и наша сила происходит от мифосферы. И он знал, что мы все будем на стороне Меропы – все сестры Меропы, их дети и наш дедушка Атлант. А у нас всех вместе почти столько же могущества, сколько у Юлиона. Так что первым делом он приказал нам покинуть мифосферу и жить так, как мы живем сейчас – как обычные люди. И мы подчинились ему, потому что не поняли, что он затевает…

- Юпитер, вестник радости![9] – горько произнес Трой. – И уже две тысячи лет мы в ловушке. А всё из-за того, что он испугался младенца! – он свирепо разодрал обертку от булочки.

- Ну, в те времена он был верховным богом, - сказала Гармони и вздохнула. – Сегодня его могущество заключается в деньгах не меньше, чем в мифосфере. Дедушке приходится поддерживать для него мировую экономику, и Юлион бдительно следит, чтобы мы все были у него в долгу.

- Но что насчет меня? – вопросила Гэлли.

- В тот момент, когда твои родители вернулись домой вместе с тобой, - ответила Гармони, - он забрал тебя и отдал бабушке с дедушкой с указанием, чтобы ты не взрослела и ничего не знала о своей семье. Бабушка всегда делает, как велит Юлион – таково ее строгое мировоззрение. Одновременно он запихнул Меропу и твоего отца в мифосферу и сказал всем, что они наказаны за неповиновение.

- Хотя на самом деле, - заметил Трой, - он никогда не запрещал им жениться – по крайней мере, мы о таком не слышали.

Гэлли ошеломленно подумала о том времени, что прожила в строгой бабушкиной дисциплине. Казалось, оно тянулось годы, и годы, и годы. И неудивительно. Ведь действительно прошли годы и годы. А она-то думала, что это просто жизнь.

- Я встретила папу в мифосфере, - сказала она. – Наказанного. Он выглядел таким уставшим, Гармони. Я хотела спасти его, но он сказал, что только моя мама может это сделать. Он думает, она на женской нити, где-то в диком месте.

- Тогда, полагаю, мы должны сделать всё, чтобы найти ее, - сказала Гармони. – Теперь, когда Толли и Меркер рассказали дяде Юлиону про игру, вряд ли будет хуже. Проклятый Толли!

- Этот Автолик, - угрюмо произнес Трой. – Он в самом деле ненавидит Гэлли, да? Он кое-что украл у твоего отца, Гэлли, и твой отец поймал его. Наверное, причина в этом.

- Не думаю, что Толли нужны причины для того, что он делает, - столь же угрюмо ответила Гармони. – Так значит, если мы ищем Меропу…

- А еще мне надо добыть звезду из лука Ориона, - вставила Гэлли. – Флейта сказал, я должна принести ее ему за то, что украла яблоко.

Трой присвистнул.

- Флейта? – переспросила Гармони, нахмурив гладкий лоб. А потом морщины разгладились, и она воскликнула: - О, ты имеешь в виду одного из тех двоих, которым принадлежат яблоки?

Гэлли кивнула:

- Они близнецы. Они по очереди стоят на солнце. Я зову их Флейта и Скрипка, но кто они на самом деле, Гармони?

Гармони посмотрела на Троя, который покачал головой и пожал плечами:

- Понятия не имею.

- Я тоже, - призналась Гармони. – Я всегда звала их Инь и Янь, потому что надо же как-то их называть, и иногда я задумываюсь, не ангелы ли они, но на самом деле я не знаю. И знаешь что, Гэлли? Они всегда требуют платы за яблоки, но я никогда не слышала, чтобы они просили что-то столь важное, как звезда. Самое ценное, что мне пришлось им отдать – моя старая флейта. Или еще однажды они попросили скрипку Старого Солдата[10]. В остальных случаях это были лишь синяя бусина, или фартинг, или шнурок. Ничего особенного. Если они попросили одну из звезд Ориона, должно быть, дело серьезно. Мы подумаем над этим. Но давайте вернемся к Меропе. Что представляют собой женские нити?

9

«Юпитер, вестник радости» - название четвертой части симфонической сюиты «Планеты» английского композитора Густава Холста.

10

«История солдата» - мимодрама Стравинского. Содержание основано на легенде о Фаусте, но также восходит к старинной русской сказке: бедный солдат продает свою душу (воплощенную в скрипке) дьяволу за книгу, позволяющую предсказывать будущее. Научив дьявола обращаться со скрипкой, солдат возвращается в свою деревню. Увы, вместо обещанных трех дней для общения с дьяволом проходит три года. Никто в деревне не узнает солдата: ни мать, ни бывшая невеста, которая за это время вышла замуж. Тогда солдат, используя свою волшебную книгу, становится сказочно богат. Не став счастливым, он играет в карты с дьяволом – деньги против скрипки. Дьявол побеждает, но, опьяненный богатством, теряет украденную солдатом скрипку. Солдату удается вылечить больную принцессу, обещанную королем тому, кто избавит ее от недуга. В поисках счастья солдат и принцесса бегут из королевства, но за ослушание дьявола солдат попадает в ад. Произведение заканчивается триумфом демона в форме саркастического марша.