Страница 24 из 50
Тех мест, где осели личные архивы, немало. В одном Ленинграде это сектор рукописей Русского музея, где хранятся фонды А. Бенуа, М. Врубеля. К. Петрова-Водкина и многих других - 133 фонда художников, искусствоведов и коллекционеров; рукописный отдел Ленинградского государственного театрального музея - фонды В. Комиссаржевской, М. Савиной, Ф. Шаляпина, музей-архив Д. Менделеева; музей-квартира Н. Некрасова на Литейном проспекте - здесь хранится архив семьи Панаевых, полученный в 1966 году из Парижа по завещанию. 96 фондов членов Географического общества СССР хранятся в его научном архиве.
Однако во всех странах, в том числе и в нашей, в последние десятилетия являлась идея организации специальных архивохранилищ для материалов по истории литературы и искусства.
В 1931 году создана была комиссия по организации литературного музея в Москве под началом А. Бубнова и В. Бонч-Бруевича, а в 1933 году комиссия была преобразована в Центральный м"зей художественной литературы, критики и публицистики. В 1934 году музей был организован. Директором его стал В. БончБруевич; с того времени он с необычайной энергией занимался собиранием материалов и весьма преуспел в этом. Недавно праздновалось сорокалетие музея, и И. Андроников, вспоминая первые его годы, утверждал:
"Никогда ни одно архивное учреждение не получало таких огромных средств на покупку у частных лиц рукописей, музейных ценностей и целых библиотек. Никогда ни в один музей не шли таким могучим потоком автографы, дневники, записные книжки, альбомы, чемоданы с письмами, черновики, документы, воспоминания, рисунки, портреты, книги..." Огромное количество писем в архиве В. Бонч-Бруевича говорит о разветвленной сети отношений с самыми разными людьми - владельцами ценнейших документов, связанных с крупнейшими историческими событиями. Каждая ниточка этих отношений - сюжет для занимательного, а нередко и поразительного рассказа о судьбах людей и документов. Некоторые из них запечатлены в "Летописях" музея (их было издано 12 томов) и в сборниках "Звенья". Отметим здесь, что первый проект создания специально литературного архива принадлежит М. Гершензону. В 1941 году был организован Центральный государственный литературный архив, куда влились все рукописные материалы музея. Теперь (с 1954 года) это Центральный государственный архив литературы и искусства - главное в нашей стране хранилище архивов писателей, артистов, художников. В "Путеводителях", выпускаемых ЦГАЛИ, - краткие описания фондов Е. Баратынского, А. Блока, Г. Державина, В. Мейерхольда, Н. Обуховой, К. Петрова-Водкина.
В ЦГАЛИ хранится крупнейший фонд Вяземских - известный Остафьевский архив, к которому обращаются все исследователи первой половины XIX века, фонд Аксаковых. Здесь же материалы старейших советских писателей - А. Серафимовича, В. Вересаева, А. Неверова, фонды Н. Островского, А. Гайдара, И. Эренбурга, М. Исаковского. Но это не значит, что материалы этих писателей не могут вам встретиться в других архивах - об этом еще пойдет речь. Только для нескольких имен сделано исключение - все автографы А. Пушкина, в какой бы музей или архив ни были они принесены, передаются в Пушкинский дом. Точно так же материалы М. Горького сосредоточиваются в Архиве Горького (в Москве), а рукописи Л. Толстого - в Толстовском музее. О том, где и как хранятся материалы по литературе и искусству в нашей стране и за рубежом, рассказывала на VII Международном конгрессе архивов, проходившем в Москве в 1972 году, директор ЦГАЛИ Н. Б. Волкова. Материалы конгресса издаются сейчас отдельным томом.
- А как с материалами других писателей? Ведь удобнее для исследователей, чтобы весь архив одного лица находился в одном месте.
- Сама история архивного дела сложилась так, что сделала это требование практически невыполнимым.
Сейчас в нашей стране более 200 учреждений хранит и собирает личные архивы. Часть материалов какого-то лица владельцы их сдали в один архив, а последующую часть спустя, быть может, полвека или более того - в другой.
Так многие архивы оказались рассеяны по разным хранилищам. В пяти местах хранятся части архива А. Островского, в восьми - имеются большие и совсем маленькие фонды В. Брюсова (хотя основная его часть, составляющая около 300 картонов, хранится в отделе рукописей ГБЛ), в пяти - фонды А. Блока.
Узнать местоположение архива до недавнего времени было крайне затруднительно. Только в 1963 году вышел двухтомный указатель "Личные архивные фонды в государственных хранилищах СССР" (сейчас готовится третий его том), где в алфавитном порядке перечислены имена лиц, чьи фонды находятся на государственном хранении, и указаны архивы, их хранящие. Собрать их в одном месте - значило бы во многих случаях прервать длительную научную и культурную традицию: закономерно, например, что большая часть архива замечательного ученого - академика К. Бэра (1792-1876)
хранится в Архиве Академии наук СССР, но не случайно и то, что многие бумаги из этого архива находятся в Историческом музее Академии наук Эстонской ССР - значительная часть жизни и деятельности ученого связана была с Ревелем (нынешним Таллином) и Дерптом (ныне Тарту; там стоит известный памятник Бэру).
А главное - даже если бы все части одного архива свезли в одно место, этим бы вовсе не избавили исследователя деятельности этого лица от необходимости работать в других архивохранилищах. Под рукой у него оказались бы авторские рукописи, биографические документы, дневники или записные книжки, письма разных корреспондентов. Но важнейшие материалы для изучения личности и биографии писателя или ученого - его собственные письма к разным лицам - все равно остались бы недоступны такому исследователю: ведь все эти письма разошлись по архивам адресатов, являясь естественной и неотъемлемой частью этих архивов! Даже если архив автора писем и архив его адресата хранятся в одном месте, все равно невозможно перекладывать эти письма из фонда в фонд: разорвутся прочные узы, связывающие эти письма с другими документами, хранящимися в фонде их получателя и, кроме прочего, облегчающими комментарий к этим письмам... Идеальный случай, когда в архиве отправителя остаются копии отправленных писем, но мало кто, увы, ведет свою переписку таким образом.
Не только письма, но и отдельные рукописи поэтов, писателей, ученых хранятся нередко не в их собственных архивах, но попробуйте вынуть их оттуда - и потеряете много больше, чем приобретете: иногда сам факт присутствия бумаг одного лица в фонде другого открывает нам ценнейшие факты биографии, историю отношений людей, следы неосуществленных попыток издания, да мало ли что еще!
Взаимопроницаемость архивов разных лиц поистине безгранична. Письма писателей лежат в фондах художников, музыкантов, артистов, рисунки художников - в фондах ученых, а рукописи ученых - в архивах других ученых... Отечественная культура - единый организм, и история ее запечатлена в многочисленных архивах, рассеянных по разным городам и хранилищам, но представляющих собою не огромную механическую совокупность бумаг, а некое весьма сложное единство.
В Рукописном отделе Пушкинского дома хранится архив профессора Семена Афанасьевича Венгерова.
Среди прочих бумаг материалы Пушкинского семинария (чаще его называют по имени руководителя - Венгеровским семинарием), который профессор вел в Петербургском университете с 1908 по 1918 год.
На каждом заседании этого студенческого семинария по настоянию руководителя велся протокол; там записывалось не только существо прочитанного доклада, но подробно фиксировались прения. Дома протоколист переписывал текст набело, а на следующем заседании оглашал его. Если кому-то из студентов казалось, что его выступление записано неточно, он просил внести поправки. Венгеровскому семинарию суждено было сыграть замечательную роль в истории отечественной науки: через него прошли, а вернее, может быть, будет сказать - из него вышли многие крупные наши филологи: С. Бонди, А. Долинин, Н. Измайлов, В. Комарович, Ю. Тынянов, Б. Энгельгардт... Их рукою написаны эти протоколы, и страстные студенческие споры, самими их участниками запечатленные, приобрели сегодня, спустя более чем полвека, выдающийся исторический интерес.