Грани

А чуть ниже этого дома проектировался ещё один жилой дом, но он мог закрыть вид на море из окна нашей квартиры, поэтому папа приказал отодвинуть его от красной линии влево.

После отставки уже не радовал отца вид из окна на море, он больше не хотел здесь жить, мотивируя тем, что не хочет, чтобы его бывшие подчинённые видели, как он возвращается домой с авоськой, из которой торчат бутылки кефира.

Эта картина пугала и маму. Они решили переехать в другое место и стали думать…

Это должен был быть российский город, желательно у моря.

И они нашли такой, им оказался Таганрог. Они сменили Владивостокскую квартиру на равноценную в Таганроге – тоже центр города, тоже с видом на море.

Переехали.

И стали жить-поживать. Мама устроилась на работу, на кафедру английского языка в ТРТИ (Таганрогский радиотехнический институт), а папа стал жить жизнью свободного человека свободной страны. Однако совсем без дела он сидеть не смог. Он принялся консультировать местные проектные организации. Однако самая важная, на мой взгляд, работа заключалась в том, что он в незнакомом городе с нуля создал коллектив по строительству гаражей, согласовал с судоремонтным заводом возведение их вдоль забора завода. Включил в строительный кооператив нужных людей, как со стороны завода, так и со стороны Таганрогского радиотехнического института, а также из администрации района. Потом он стал решать вопрос по обеспечению стройматериалами, нашёл подрядную организацию.

Наряду с этим папа был вдохновителем и организатором диссертации, он принудил маму написать её и защититься, а сам взял на себя всю техническую часть написания и оформления.

Но и этого ему оказалось мало. Он занялся трудным писательским ремеслом: написал автобиографическую повесть «Начало пути», изменив своё имя на вымышленное. Ещё он отправлял, правда, безуспешно, свои миниатюры в разные издания.

Также написал он несколько рассказов, которые я включил в эту книгу.

Отец завершил свой жизненный путь в шахматном клубе таганрогского парка культуры и отдыха. Он выиграл свою последнюю в жизни партию в шахматы, успев всем сказать: «Я победил!» Сердце остановилось, но он ушёл победителем. Его похоронили в г. Таганроге. Над его могилой шумят деревья и поют птицы; на плите мама оставила памятную надпись: «Не нагляделась я на тебя про запас, Гришенька». Память о Григории Дынине жива в сердцах близких, всех, кто помнит его живым. О нём напоминают также здания и объекты, сооружённые при его участии на Тихоокеанском флоте, и, конечно, эта книга.

Живые цветы-стихи

Его имя навечно останется —

В оборонных объектах построенных,

В проводах и электростанциях,

В обелисках погибшим героям. Среди нас он живёт поныне: Владивосток в броне стоит,

Подпись: «Полковник Дынин»

Потомкам архив хранит.

ЧАСТЬ II.

ЛИТЕРАТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ ОТЦА

● Начало пути (незаконченная повесть)

● Транспорт и люди (рассказ)

● Дипломная работа (рассказ)

● Болезнь и дела (рассказ)

● Миниатюры

НАЧАЛО ПУТИ

(незаконченная повесть)

Тёплый августовский день перевалил за полдень, когда Михаил Родин в сопровождении инспектора вышел из Райнаробраза. Вчера к вечеру, проделав от родного городка почти стокилометровый путь, в основном на попутных подводах, Михаил добрался до этого райцентра. Он переночевал в Доме крестьянина, а утром отправился осматривать райцентр. Быстро освоившись с нехитрой планировкой, найдя все положенные для района учреждения и заведения, он с документами направился в Наробраз, располагавшийся в небольшом деревянном здании рядом с районным исполнительным комитетом (РИК).

В приёмной заведующего сидело несколько посетителей. Дождавшись ухода последнего, Михаил негромко кашлянул и, постучав, вошёл. За столом оказалась пожилая женщин, у неё был довольно утомлённый вид. Взглянув мельком на вошедшего, она указала взглядом на стул, продолжая при этом что-то писать. Эта пауза в разговоре Михаилу показалась весьма кстати, потому что он, хоть и готовился к встрече, чувствовал себя неуверенно. А сейчас мог собраться с мыслями… Михаил в свои семнадцать лет выглядел совсем мальчишкой, поэтому он осознавал, что внешность его никак не вяжется со словом «учитель». Он надеялся на свои документы. Приличная характеристика, отличные оценки в свидетельстве об окончании Велижского педтехникума.

Эти документы вместе с направлением его в

распоряжение Бочковского Наробраза он выложил на стол. И стал ждать…

Марию Антоновну Голубеву на должность заведующей Райнаробразом назначили год назад. Оставив привычную работу в школе, она погрузилась в новые заботы, которые оказались нескончаемыми. Раздражённая таким обстоятельством, она искала сочувствия, порою жаловалась, надеясь на помощь…

Наконец оторвавшись от насущных проблем, она притянула к себе документы вошедшего.

– Слава тебе, господи, – просмотрев их, молвила Мария Антоновна. – Первая ласточка на пополнение. У нас тут учебный год на носу, а району не хватает более десятка учителей, в четырёх школах нет заведующих. Все мои запросы пока остались без ответа. Ума не приложу, как начинать в школах занятия, если нет учителей? – И, уже было, переключившись на другие дела, продолжила сетовать. – В некоторых школах даже не приступали к ремонту, не запасли дров на зиму, не хватает учебников, да и тетрадей нет. Вы меня понимаете?.. Я из сил выбиваюсь, а дела не сдвигаются. И помочь нам некому. Слыханное ли это дело? Сейчас в кабинетах пусто: кто в отпуске, кто болеет, у кого-то дети больны, работать вообще некому.

К кому обращусь, все отмахиваются, у них дела поважнее: уборка, заготовка. А твои дела, говорят, подождут. Да сколько ж ждать можно?

Михаил сидел, ошеломлённый потоком жалоб от новоиспечённого зава. Он шёл сюда с чувством боязни, думал, что будут въедливо расспрашивать, даже, возможно, экзаменовать. А тут он выслушивает целый ряд жалоб на нечуткость областного начальства, которые не внемлют нуждам школ, на нерадивость работников, занятых своими сезонными проблемами. Михаил сочувственно кивал и продолжал ждать. Наконец Мария Антоновна умолкла, она посмотрела на Михаила и, махнув рукой, как бы осознавая, что всё сказанное ею было напрасно, вновь принялась рассматривать документы Михаила, и вскоре сказала:

– Что ж, выбор у нас большой, я тут подумала: а не назначить ли вас заведующим Ключевской школы? Вы ведь практику проходили в однокомплектной школе с четырьмя классами, вы знаете все четыре класса, и здесь в каждом классе у вас будет свой учитель. Пока одного не хватает, однако очень нужен заведующий. Там временно Василий Игнатьевич Дробалев, он прекрасно ведёт первый класс, но беда в том, что у него нет специального образования. Впрочем, сам всё время просит освободить его от заведования.

А коллектив там сильный, они вам помогут,…