Джастин

Эта девчонка с огненными блестящими волосами в ярко красном сарафане настолько выделялась из всей остальной серой массы, что Ева почувствовала себя уязвленной. Не заметить ее просто невозможно! На ее фоне Ева выглядела строго, хотя и романтично. Она обиженно оглядела подругу. Сарафан на ней сидел идеально, высокие сапоги ничуть не укорачивали, а огненная кипа волос источала апельсиновый запах. Ева неуверенно поправила свои светлые волосы, мельком заглянув в стеклянную витрину. С прической все в порядке. Пышные волнистые локоны переливались в свете ламп, и приятно пахли цветами. А вот облачение в узкую юбку, классические туфли и аккуратную блузку с кружевом представилось безвкусным. Настроение немного упало, но Ева все равно была рада увидеть подругу.

Девушки обнялись. Эллис воодушевленно потрясла Еву, подготавливая к предстоящим покупкам.

– Ну, вперед!

– Ты… вся словно сверкающий рубин… – Ева насупилась, ослепленная красотой девушки. При всем этом нельзя сказать, что Эллис была помешана на своей внешности. Отнюдь нет! Но ей всегда без особого труда удавалось подбирать одежду и выглядеть умопомрачительно. Даже если облачить ее в лохмотья, первый же встречный обязательно восхищенно обернется ей вслед.

«Все дело в характере», – во второй раз подметила Ева.

– О, ты тоже выглядишь чудесно! – между прочим пробормотала Эллис, устремив взгляд на ряды бутиков.

Ева озадаченно огляделась. Все взгляды прохожих принадлежали Эллис. Тягаться с ее неотразимостью все равно, что бороться с титаном. Что ж, хотя бы можно подзарядиться ее энергией. Ко всему прочему, Эллис невероятно эмоциональна. Она живая батарейка. Ева глянула на подругу, но та уже устремилась вперед, так что пришлось ее догонять.

– Я думала, ты никогда до меня не доберешься! – снова подколола Эллис. – Хотела спуститься сама, но там этот… твой ухажер…

– Он не ухажер! – возмутилась Ева.

– Ну да. Пробивающийся в ухажеры, – задумавшись, Эллис расцвела в улыбке, но Ева грубо одернула ее. – Ладно, ладно!

Эллис сдалась. Но, не выдержав паузы, вновь заулыбалась.

– Чего он хотел? Приглашал на свидание? – ее живая мимика рассказывала больше слов. По одному взгляду можно было догадаться, что Эллис задумала что-то неприличное или неприятное.

– Эллис! – шокированная предположением, Ева пихнула подругу в бок. Она все еще не могла без боли смотреть на девушку. При движении ее сарафан развивался подобно лепесткам мака на ветру. Эллис выглядела, как фея. Слишком яркая и броская, но, все же, фея. – Дэвид никогда бы не стал приглашать никого на свидание вот так с полуслова.

Эллис загадочно вскинула брови.

– Защищаешь его? – с наигранным удивлением поинтересовалась она.

– Нет! – получилось несколько более грубо, чем Ева того хотела. – Просто он… хорошо воспитан.

– Ну да, занудой.

Без зазрения совести Эллис усмехнулась, а Ева почувствовала себя виноватой перед Дэвидом. И хоть она ничего не сказала вслух, по ее поведению он, наверняка, догадался, что Ева именно так о нем и думала. Даже представила разговор с ним, как безликое приветствие с соседкой, как будто только вежливость заставила ее говорить. Ева нахмуриться, она ощутила себя бездушной, не способной разглядеть человека и не желающей этого делать. Она отвлеклась и почти потеряла из виду шуструю подругу. Эллис изящно лавировала внутри толпы. Она молчаливо продвигалась мимо витрин с одеждой, а потом резко скомандовала: «А ну, стой!», – и нырнула в один из отделов.

Угнаться за девушкой было очень трудно. Ева прибавила шаг.

– Ты что? Нам ведь не сюда… – запахло жженым сахаром и миндалем. Озираясь по сторонам с внезапно проснувшимся чувством голода, Ева уткнулась Эллис в спину. Люди заполнили маленькое помещение, собравшись в бесформенную массу и мешая Еве отодвинуться хотя бы на шаг от подруги. Повсюду торчали разноцветные ленточки, и слышался аппетитный аромат.

– Да ладно! Что будет, если мы задержимся на три минуты? – Эллис скорчила лицо. – Ботинки никуда не убегут.

– Туфли, – задумчиво поправила Ева.

Народ толпился, подпихивал в бока и ругал нерасторопных зевак. В частности, Еву, прилипшую к спине Эллис. Эллис же ничего не смущало, она нагло распихивала недоумевающих туристов, прокладывая себе путь к прилавку. Ева же старалась никого не задеть, вцепилась в платье подруги и только с ее помощью пробралась.

Девушки уставились на разноцветные горсточки в витрине: розовые, желтые, голубые, покрытые шоколадом, в кокосовой обсыпке, с миндалем! Печенье, халва, нуга, пастила, мютаки, лукум, ойла, щербет, сливочные колбаски, пирожные с фруктами, козинаки, грильяж! От обилия сладостей у Евы закружилась голова.

– Надо прикинуть, – Эллис озадаченно осмотрела Еву.

– Что прикинуть? – Эллис всегда была падка на сладости. И как ей удавалось употреблять их в огромных количествах, оставаясь худышкой?! Свою фигуру Ева берегла: делала зарядку, питалась полезной пищей, не ужинала перед сном и отказывалась от сладкого. А Эллис то и дело прогуливалась с какой-нибудь конфетой, оставаясь тростиночкой с крепкими зубами. Видимо, хорошая наследственность.

– Уже прикинула. Дайте, пожалуйста, пару фунтов лукума! – Эллис обратилась к продавщице, указывая на нежно розовые параллелепипеды, обсыпанные сахарной пудрой. – Гранатового!

Продавщица старательно загребла рахат-лукум в бумажный пакет, взвесила и отдала излучающей огненное сияние девушке. Та расплатилась и с довольным видом обратилась к Еве.

– Будешь брать? – как будто Ева была покупателем, а Эллис продавцом.

– Нет, – сосредоточенно ответила Ева. – Пожалуй, обойдусь.

– Как хочешь, – Эллис искрометно огляделась и, удовлетворенная покупкой, вылетела из отдела, продолжая двигаться по направлению к цели.

Ева поторопилась догнать ее. Она буквально вылетела из-за двери, окунувшись в очередной поток человеческих тел. Все спешили, толкались и не смотрели, по чьим ногам ходили. Улыбаться прохожим, как это обычно делала Ева, ни при каких обстоятельствах не хотелось. Она просто пыталась догнать подругу, следуя за красным шлейфом развивающегося сарафана. На каблуках это было невероятно трудно, а еще какой-то недотепа толкнул Еву в бок. Она чуть не повалилась, в последний момент успев ухватиться за чье-то предплечье.

– Извините, – залившись краской, Ева отпрянула от незнакомца и обернулась. Но тот, кто толкнул ее, уже успел скрыться. Рукав синей толстовки мелькнул в просвете и тотчас исчез.

«Ну, куда так спешить?»

– Подожди! – настигнув подругу, Ева разозлилась. Ее распирало от ярости, потому что Эллис даже не запыхалась. А Ева вспотела и устала.

– Что? – Эллис не поняла причину гнева.

– Ты такая маленькая, и такая шустрая! Я не успеваю за тобой! – дышать получалось с трудом.

– Конечно, – с выражением тотального равнодушия Эллис окинула Еву взглядом, – ты ведь не нашла более удобной обуви для похода в магазин?

– В магазин! НЕ на спринт!

Как хотелось, чтобы подруга услышала ее, но Эллис отмахнулась, сверкнув белоснежной улыбкой, и продолжила путь. Все равно пришлось бежать, чтобы не потерять ее из вида. Конечно, Ева не заблудилась бы и нашла дорогу до павильона. Там бы и настигла Эллис, но ведь они договорились встретиться у эскалатора, а не там! Вместе собирались гулять, расслабляться. Зачем бегать?

До заветного магазина оставалось всего несколько поворотов, и, ничуть не сбавив темпа, Эллис шагала впереди с гордо поднятой головой. Ева еле поспевала за ней. Кстати, сказать, Эллис была единственной в окружении Евы, кто отличался необузданностью и несдерживаемой эмоциональностью в сравнении со всеми остальными скромными, интеллигентными и рассудительными знакомыми. Она умела быть разной, не боялась проявить себя с любой стороны, как с хорошей, так и с плохой. Но всегда оставалась собой. Еве нравились ее честность и простодушие. Неординарность привлекала Еву, как и случайных прохожих. Впрочем, она никогда по-настоящему не задумывалась, почему сдружилась с чудаковатой и взбалмошной девчонкой. Главное, что рядом с ней Ева могла отвлечься от выходок брата, уделив время самой себе. Жаль только мама осталась дома. Ева приглашала ее присоединиться к прогулке, но она отказалась. После разговора с Джастином она сильно расстроилась. Обвинила себя в неумелости. От ее беспомощного вида у Евы слезы наворачивались на глаза. Целый день мама просидела дома, никуда не выходя. Только вечером, когда вернулся отец, она встретила его в гостиной, но затем вернулась в библиотеку. Еве было невероятно стыдно, что она прервала беседу с сыном, да еще накричала на маму. Но она хотела помочь, она видела, что мама не в силах давить на сына, заставлять его, и это огорчало. По мнению Евы, Джастин нуждался в твердой руке воспитателя. А мама расклеивалась от одной только мысли о том, чтобы принудить Джастина хоть к чему-нибудь.