Страница 3 из 19
Азбука развила у Николая Ивановича не только любовь к отчизне, но и интерес к чтению, который у него возрастал с каждой новой прочитанной книжкой. Заметив эту многообещающую черту младшего сына, отец стал приносить ему новые книги, развивавшие его любознательность. Чтение детских книг стало для Николая Ивановича истинным наслаждением. Мальчик с нетерпением ожидал очередного книжного подарка от отца. Появляются и прочитываются одна за другой масса книг, которые показывают, что в начале XIX века в России уделялось значительное внимание развитию детей. Вот названия только некоторых книг, прочитанных Пироговым в детстве: «Зрелище вселенной», «Золотое зеркало для детей», «Детский вертоград», «Детский магнит», басни Эзопа и индийского философа Пильпая. Все они были с картинками, читались и перечитывались по нескольку раз, и, как вспоминал Николай Иванович, читались с аппетитом, как лакомство. Далее пошло «Детское чтение» Карамзина в 12 книгах, которое очень занимало мальчика.
Русский Геродот, оказывается, писал историю не только для взрослых, но и для детей!
Все эти исторические сюжеты, ярко описанные Карамзиным, остро воспринимались детской памятью и прочно закладывались на всю жизнь. Николай Иванович вспоминал, что прочитанное не изгладилось из памяти и в его преклонные годы.
Эта возникшая в детстве страсть к чтению книг, к познанию нового стала со временем его постоянной и довлеющей привычкой. Детство до 13–14 лет, как говорил потом Николай Иванович, оставило о себе самые приятные воспоминания.
Среди знакомых, часто посещавших дом Пироговых, был лекарь Московского воспитательного дома Григорий Михайлович Березкин, бывший большим знатоком лекарственных трав. Он смог заинтересовать ими смышленого и любознательного мальчика и увлечь его собирать полезные растения в пригороде Москвы, а затем составлять гербарий. Нельзя не напомнить, что Московский воспитательный дом, где служил Березкин, а затем и такой же Петербургский на Мойке, ставший со временем известным в нашей стране Педагогическим университетом, были учреждены еще в екатерининские времена по инициативе одного из видных деятелей русской культуры И. И. Бецкого[1].
Доктор Березкин очень хорошо читал басни Крылова, которые, как пишет Николай Иванович, тогда были в ходу. Детей еще не заставляли их заучивать, однако мальчик по собственной инициативе со слов выучил наизусть несколько басен – «Квартет», «Демьянову уху» и «Тришкин кафтан». Тогда же он познакомился и с поэзией Жуковского. Его романтические баллады «Людмила» и «Светлана» Николай декламировал к большому удовольствию домашних слушателей, читал их с пафосом и с различными жестами.
Другим знакомым семьи Пироговых, посещавшим их дом, был старик-оспопрививатель Андрей Михайлович Клаус, который делал прививки от оспы всем членам их семьи. До Москвы Клаус жил в Уфе, был городским акушером и, между прочим, лечил мать известного русского писателя С. Т. Аксакова, автора «Семейной хроники». Андрей Михайлович рассказывал детям различные случаи из своей жизни, внушал им правила гигиены. Тогда же Николай Иванович впервые познакомился с микроскопом. Это был маленький карманный микроскоп, который доктор всегда носил с собой. Он с удовольствием показывал детям различные микроживности, которые плавали в капле воды.
Первый домашний учитель был приглашен к Николаю на девятом году жизни. Время его появления мальчику запомнилось, так как оно совпало с рождением в Москве будущего государя Александра II и связанным с этим событием посещением вместе с родителями Троице-Сергиевой лавры. Семья Пироговых была глубоко верующей, почитавшей императора, она жила по знаменитой церковной заповеди: «Бога бойтеся[2], царя чтите». Это назидание можно было нередко видеть на стенах многих церковных храмов, которых в Москве было «сорок сороков».
Учитель, молодой красивый человек, был студентом Московского университета. С ним Николай начал изучать латинскую грамоту. Студент любил сочинять стихотворные приветствия, одно из которых, посвященное отцу, заставил Николая выучить.
Вторым учителем был низенький, невзрачного вида студент, но учился он не в университете, а в Московской медико-хирургической академии, которая была основана одновременно с Петербургской, но в 1840-х годах расформирована. Николай удивил его, как студента-медика, своим знанием латинской грамматики. Поэтому уже на другой день он принес латинскую хрестоматию Кошанского и заставил Николая делать из нее переводы. Этот второй учитель был большим любителем поэзии, и при нем Николай выучил многие стихотворения Жуковского. Больше всего он полюбил героическую поэму Жуковского «Певец во стане Русских воинов», написанную поэтом в 1812 г. Мальчика вдохновляли и захватывали дух особенно такие возвышенные строки из поэмы, как:
Из детских забав и игр у Николая Ивановича остались в памяти две главные – игра в войну (любимая забава в период его обучения в школе) и игра в лекаря, как бы предвосхитившая его будущую судьбу.
Все началось с того, что к его брату Амосу, долго болевшему ревматизмом, был приглашен профессор Ефрем Осипович Мухин. Николай Иванович вспоминал, с каким благоговением приготовлялись все домашние к визиту знаменитого московского доктора. Вся эта внешняя обстановка, царившая в доме, приготовление, ожидание, приезд кареты, запряженной четверкой лошадей, с лакеем в ливрее на запятках кареты, величественный вид знаменитой личности произвели неизгладимое впечатление на мальчика. Он внимательно смотрел на поведение доктора у постели больного. Но решающее впечатление на Николая и все семейство произвело быстрое выздоровление брата. До этого ребенка лечили пять или шесть врачей, однако болезнь прогрессировала и ежедневно были слышны стоны из комнаты больного. После посещения профессора не прошло и нескольких дней, как брат стал поправляться. Все домашние были поражены таким благоприятным исходом, который воспринимался как волшебство. В доме много толковали о чудодействии Мухина, назначившего после осмотра мальчика серные ванны с сассапарельным корнем[3].
После счастливого излечения брата Николай однажды попросил кого-то из домашних лечь в кровать, а сам, приняв вид и осанку доктора, важно подошел к мнимобольному, пощупал пульс, посмотрел на язык, дал какой-то совет и, попрощавшись, с важным видом вышел из комнаты. После этого Николай неоднократно разыгрывал роль доктора.
Этот яркий пример – одно из тех случайных обстоятельств, которые могут уже в раннем детстве решительно повлиять на дальнейший жизненный путь человека. И, подтверждая это, Николай Иванович в своих воспоминаниях пишет: «Не знаю, получил ли бы я такую охоту играть в лекаря, если бы вместо весьма быстрого выздоровления брат мой умер. Но счастливый успех, сопровождаемый эффектной обстановкой, возбудил в ребенке глубокое уважение к искусству, и я с этим уважением именно к искусству начал впоследствии уважать и науку» [11].
Игра в лекаря так полюбилась Николаю, что он не мог с ней расстаться, даже поступив в университет. Как-то увидев на первом курсе камнесечение мочевого пузыря, он решил продемонстрировать эту операцию и повеселить знакомых молодых людей, собравшихся в гостях на святках. Для этого Николай достал где-то бычий пузырь и положил в него кусок мела. Товарища, который согласился участвовать в этом представлении, он попросил лечь на стол и поместил между бедрами этот пузырь. Затем, к всеобщему удовольствию, он быстро извлек из него кусок мела с соблюдением всех правил, предписанных Цельсом: tuto, cito et jucunde[4].
Пройдут годы, и эту операцию Николаю Ивановичу придется продемонстрировать в Дерпте, уже на больном мальчике. Он проведет ее с блеском. С успехом будут сделаны и другие операции, которые позволят коллегам смотреть на Пирогова как на блестящего и умелого оператора.
1
Воспитательные дома, принимавшие подкидышей и беспризорных младенцев, имели целью воспитать свободных людей для создания в России третьего сословия. Однако, как и большинство других начинаний в дореволюционной России, они не достигли своей цели (Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. – СПб., 1903. – Т. XXXVIII. – С. 467–468).
2
Соответствует церковному правописанию.
3
Сассапарель – дикорастущий в тропиках кустарник, кора которого, содержащая смолу, горькие экстрактивные вещества и органические кислоты, применялась в медицине (Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. – СПб., 1900. – Т. XXVIII. – С. 456).
4
Безопасно, быстро, приятно (лат.).