Страница 28 из 35
- Да ты настоящий скаут! - улыбнулся Майк. - Всегда готова.
- Ошибаешься, я никогда не была скаутом, - ответила София.
- Почему?
- Мне очень хотелось, но у мамы не было денег на форму и снаряжение.
София разорвала пакетик и протянула Майку крекер.
- Похоже, вы были очень бедны. - Майк долго молчал. - Наверно, для тебя это было нелегко.
- Нелегко? - фыркнула София. - Да ты не представляешь, что это такое!
- Ты права, - ответил он, - не представляю.
- А каким было твое детство? - спросила она. - Кто твои родители? Где ты рос?
Что ж, София упрощает ему задачу, подумал Майкл. К тому же в чернильной тьме, не видя собеседника, исповедоваться куда легче. Стряхнув с пальцев крекерные крошки, он привлек ее к себе. До чего же здорово чувствовать, как она прижимается к нему! Майкл зарылся носом в ее волосы, вдохнув их сладкий аромат. Какое блаженство!
- Мамы давно нет в живых, - начал он. - Она умерла пятнадцать лет назад. От рака.
- О, Майк!
- Она была удивительной женщиной.
- Когда мне было восемнадцать, у моей мамы случился инсульт. Я знаю, каково это - когда близкий человек тяжело болен. А твой отец? - спросила она.
- Жив и здоров, слава богу.
- Где он живет?
Настало время признаться. Но нет, не сейчас! Сперва он должен убедиться, что она готова вручить свою судьбу Майку. Лишь когда она пройдет испытание и докажет свою искренность - тогда, и не раньше, он расскажет правду о себе. Однако и лгать Майкл больше не мог.
- Отец живет здесь, в Финиксе.
- Почему же ты никогда не говорил, что Финикс - твой родной город?
Майкл почувствовал, что пора сменить тему.
- Расскажи о своем отце.
В тот же миг Майкл ощутил, как София напряглась и чуть отстранилась от него.
- Мой отец был лгуном и обманщиком, - жестко ответила она. - Он уверял маму, что любит ее и готов жениться, а сам хотел только затащить ее в постель. А ей было всего семнадцать, и она совсем потеряла голову от любви.
- А потом забеременела.
- Да, - прошептала София.
Майкл молчал - да и что тут можно было сказать? По боли и гневу в ее голосе он понял, что София так и не простила отца.
- Когда мама рассказала ему о беременности, он потребовал, чтобы она сделала подпольный аборт. Ему было плевать и на нее, и на меня. Но мама отказалась отнимать у меня жизнь. А потом узнала, что он уже женат.
Представляешь?
- К сожалению, такое случается. Догадываюсь, как тяжело пришлось твоей матери.
- Тяжело - это мягко сказано. Ее родители пришли в ужас. Отправили ее в другой город к тетке и потребовали, чтобы она отдала меня на усыновление. Но мама отказалась: ведь я была единственным, что у нее осталось.
Теперь Майклу многое стало ясно: недоверие Джанет к мужчинам, преданность, которую София испытывала к матери, ее желание выйти замуж за человека, который сможет обеспечить семью. Майкл ощутил глубокое сострадание к Джанет. Несчастная женщина, страшась, что дочь пойдет по ее стопам, внушила Софии страх перед любовью. Но она хотела для дочери только хорошего - того, чем обделила жизнь ее саму.
- А что же твой отец? - спросил Майкл. - Он как-нибудь давал о себе знать?
- Слава богу, нет. Вскоре после этого его призвали в армию. Он погиб во Вьетнаме.
София вздрогнула. Майклу показалось, что она плачет, и он крепче прижал ее к себе.
- Не надо, София. Все хорошо.
- Нет! - выкрикнула София. - Не смей меня утешать! Как ты не понимаешь! Из-за него мама так и не узнала счастья! Она боялась довериться мужчине, пряталась от людей, ни с кем не встречалась! Боль и обида разъедали ее изнутри, пока не привели к инсульту, и она стала калекой - это в тридцать семь лет!
Майкл осторожно смахнул с ее щек горячие слезы. Какая нежная у нее кожа! Он едва удержался от искушения припасть к ее губам.
"Не надо! - предупредил внутренний голос. - Не делай этого, пока все между вами не прояснится!"
- Конечно, поступок отца повлиял и на меня, - призналась София. - На мое отношение к мужчинам. - Она тяжело вздохнула. - Я думала, все, что мне нужно, - симпатичный человек с хорошей работой, который сможет обо мне позаботиться. Никогда не солжет, не обманет, не использует меня в своих целях.
Майкл молчал, понимая, что ей надо выговориться - слишком долго все это копилось внутри.
- Видишь ли, - продолжала она, - мама рассказывала, что между нею и отцом с первой же встречи возникло притяжение. - Она прищелкнула пальцами. - То, что в романах называется "испепеляющая страсть".
- Как между нами. И ты боишься, что я окажусь похож на твоего отца? спросил Майкл.
- Знаю, это звучит как бред, но постоянные предостережения мамы внушили мне убеждение, что сексуальное влечение дурно и опасно. Я считала, что мои отношения с мужем должны строиться на честности и общих интересах, а не на каких-то там гормональных штучках. Но тебе удалось все изменить, продолжала она.
- Мне?
- Рядом с тобой я чувствую что-то невероятное, - шепотом призналась София.
Майкл схватил ее за обе руки, поднес их к губам и покрыл поцелуями.
- Милая моя, и я чувствую то же самое!
- И ты? Правда?
- А ты сама не видишь?
- Майк, ты ведь не лжешь мне, правда? Если ты меня обманешь, я этого не вынесу!
- О, София!
Но он уже ее обманул! И как теперь выпутаться из этой паутины лжи? Как объяснить ей, что он не тот, кем притворяется, что обаятельный и беззаботный курьер - всего лишь часть его "я"?
- Куда ты теперь поедешь? - спросила она. - Будешь ли навещать отца?
- Уезжать не обязательно, - произнес Майкл, с ужасом чувствуя, что все глубже увязает в трясине вранья. - Я могу остаться.
- Майк, что ты говоришь? Остаться и жить.., здесь.., со мной? - Сердце Софии радостно забилось. Неужели? Неужели ей все-таки суждено счастье?
- София, я хочу тебя так, как никогда не желал ни одну женщину. - Он заключил ее в кольцо своих рук и прижался лбом к ее лбу. Оба они ощущали, как растет между ними связь - прочная, нерасторжимая.
Протянув руку, София погладила его по подбородку.
- Майк, любимый мой, готов ли ты ради меня отказаться от бесцельного блуждания по жизни? Готов ли остаться со мной? Мне нужно знать, достаточно ли глубоки твои чувства.