Страница 3 из 6
Заснул... устал... А может, притворился?
Разлегся здесь он между мной и вами.
Так как же? После чая и пирожных
Собраться с духом? Вызвать кризис?
Но несмотря на то, что я молился, каялся, постился,
И видел голову свою (и плешь!) на блюде,
Я не пророк. Да это и неважно.
Я видел миг ущерба своего величья:
С усмешкой Страж Дверей мне дал пальто.
Так - коротко сказать - я испугался.
В конце концов, игра навряд ли стоит свеч!
И после всех варений и печений,
Средь серебра, фарфора, разговора
О вас и обо мне - игра не стоит свеч.
Не стоит, отстранив все темы,
Сжать космос в мяч
И покатить его к проклятой теореме,
Сказав: "Я - Лазарь воскрешенный,
Пришел поведать обо всем, что видел там",
Когда она, разлегшись на подушках,
Проговорит: "Совсем не то. Как жаль!
Совсем не то, чего я так хотела".
В конце концов, игра навряд ли стоит свеч!
Не стоит свеч игра после закатов,
И тех дворов, и мокрых улиц, после
Всех книг прочитанных, и чашек чая,
Скользящих по паркету шлейфов и так далее.
Немыслимо сказать, что я хочу сказать!
А весь чертеж - рисунок нервной сети
Моей - отбросил на экран фонарь волшебный.
Игра не стоит свеч, когда она,
Разлегшись на подушках, сбросив шаль,
Смотря в окно, вдруг скажет: "Нет, не то.
Как жаль!
Совсем не то, чего я так хотела".
Нет, я не Датский принц, я не хотел им быть.
Я на вторых ролях, один из тех,
Кто двинет действие, начнет явленье,
Даст Гамлету совет. Не трудно это.
А он и рад, что пригодился в дело.
Он аккуратен, вежлив и приличен.
Он полон важных слов немного туп.
Порой - сказать? - слегка комичен.
Порой - почти что Шут.
Старею я... Старею...
Не заказать ли брюки покороче?
Не сделать ли пробор? А можно съесть мне
персик?
Надену белые фланелевые брюки и пойду
гулять на берег.
Я слышал, как русалки пели песнь друг дружке,
Но, думаю, едва ль они пропели б мне.
Я видел, как они, верхом на волнах,
Неслись, расчесывая пряди волн седых,
Летящие по ветру пеной из черной тьмы.
Бродили долго мы по дну морей,
У дев морских в венках из красных водорослей,
Пока людские голоса не разбудили нас.
И тонем мы.
Перевод Н. Берберовой
ЖЕНСКИЙ ПОРТРЕТ
Согласны мы, что ты прелюбодей,
Но преступленье было за границей,
К тому же, соответчица мертва.
"Мальтийский еврей"
I
Сквозь марь и хмарь декабрьских предвечерий
Вы сконструировали ситуацию
С намеком на желание отдаться
И свечи в пляс по потолку в пещере,
Джульетта не жива и не мертва,
Фамильный склеп, притворная потеря,
Беззвучные и звучные слова.
Предлогом послужил последний польский
пианист
Всклокоченный, как принято меж ними.
- Шопен так сокровенен, он так чист,
Что заклинать его уместнее в интиме
Вдвоем, втроем, - а вот концертный шепоток
Прелюдий хрупких надорвет цветок.
Наш разговор очнется
На ноте светской спеси и тоски,
Со скрипками на дальний звук качнется
То затевают партию рожки
И вдруг начнется.
- Вы и не знаете, что значит для меня дружить,
Как редкостно, как несказанно странно
Вдруг обрести - во всей грязи, во лжи...
Да-да, в грязи, во лжи - давайте без обмана!
Вы не слепец! Отнюдь...
Вдруг друга обрести - такого друга,
Который и богат, и щедр
По части истинно душевных недр,
И в дружбе с другом обрести друг друга,
А жизнь без дружбы... Боже, что за жуть!
Со скрипками на дальний звук качнется
(Трещат рожки,
Стучат в виски)
В моем мозгу глухой тамтам, очнется
Абсурдная мелодия своя:
Меж монотонных барабанов бытия
Пусть нота хоть одна "фальшивая" начнется,
Но безошибочная... Что ж, подышим табаком,
Поговорим о чем-нибудь таком
Политика, поэтика, дурдом,
Свои часы с общественными сверим,
Попьем вина и полчаса похерим.
II
Пошла сирень - к ней в комнату вошла
И поселилась в вазе у стола.
И, полустиснув гроздку, продолжает:
"Ах, друг мой, вы и не подозреваете,
Что значит жизнь - а жизнь у вас в руках
(А у нее - сирень!), - и это поражает,
Ведь вы ее теряете... теряете...
Как молодость жестока, как самонадеянна...
Ну вот, вы улыбнулись невзначай!"
Приписанное сразу же содеяно
Я улыбаюсь, я хлебаю чай.
- Но в предзакатной, но в апрельской прелести,
Похожей на меня в Париже по весне,
Покой я обретаю в первозданной прелести
И мир земной опять по нраву мне.
А голос - невпопад, не в лад, не в такт,
Фальшивящая скрипка - только так:
"Ах, вы меня поймете, друг любезный,
Во взаимоотношениях не будет глухоты,
Вы руку мне протянете над бездной.
Вы Ахиллес - без ахиллесовой пяты.
Вы доберетесь до конца, до цели
И скажете: все остальные не сумели.
Но что мне, что мне, друг мой, дать в ответ,
Какой отдарок мне еще по силам,
Чем, кроме дружбы, встречусь с вашим пылом
На склоне дней, хоть не на склоне лет?
Останусь я царицей чаепитья"...
Берусь за шляпу, тороплю событья
Вникать в услышанное мочи нет.
...Меня найдете в сквере на скамье
Наутро над спортивною колонкой.
В газете пишут о житье-бытье
Актрисы, оказавшейся графиней-англичанкой,
О смерти грека в польском варьете,
О том, что "раскололся" "медвежатник".
Я (как всегда - на высоте)
Сижу-гляжу в чужой курятник.
...Вот разве что шарманка заведет
Усталыми зубцами ариэтту,
И гиацинтами повеет вкривь и вкось,
И всем, чего мне возжелать не довелось...
Есть в этих мыслях правда - или нету?
III
Октябрьская густеет ночь; я снова
На той же лестничной площадке оказался.
Но чувствую себя чуть бестолково
Как будто я сюда заполз, а не забрался.
- Так, значит, за границу? А обратно?
А впрочем, что за ерунда!
Отнюдь не вам давать такие справки.
Учений годы, странствий - где, когда?
Я улыбаюсь: слон в посудной лавке.
- Но, может быть, напишете хотя бы.
Я вспыхиваю, правда, лишь на миг.
Выходит, я ее постиг.
- Я часто размышляла, отчего мы
Друзьями с вами все-таки не стали
(Хоть о конце не думаешь вначале).
А в зеркале - улыбка до ушей.
Двойник? Какое! Клоун, чуть знакомый.
Темна вода; я вспыхнул; гнать взашей.
- Все близкие нам люди без изъятья
Твердили и внушали мне про нас
Про вас и про меня... Нет, не могу понять я.
Так карта выпала, такой нам пробил час.
Но напишите мне - хотя бы раз.
Как знать, возможно, в следующий раз...
Останусь я царицей чаепитья.
А мне бы мало-мальский маскарад
Хоть в пляс пустись для самовыраженья
И станешь пляшущий медведь,
Хоть попугаем, хоть по-обезьяньи,
Подышишь табаком - и зареветь:
А вдруг она однажды, невпопад,
Возьмет - умрет сквозь марь и хмарь заката,
Умрет - а я, с пером в руке замру
И дым над крышей встанет клочковатый;
Замру в письменностольной тишине,
Не зная, мне во зло или к добру,
Не зная, поздно или рановато,
Не зная, мудро или глуповато...
Кто в выигрыше будет - в той стране
(О ней наговорились мы вполне),
Где музыка смолкает виновато?
И стыдно ль улыбнуться будет мне?
Перевод В. Топорова
ПОРТРЕТ ДАМЫ
Ты согрешил, хотя и за границей, да и
блудницы нет уже в живых.