Страница 30 из 36
К берегам Моддера уже подходило пополнение, которое делало британские силы более грозными, чем в момент начала марша. Очень существенное усиление представляли собой 12-й уланский полк и «G»-батарея конной артиллерии. Они повысили мобильность армии и позволили генералу довести нанесенный удар до полной победы. Великолепные полки Хайлендской бригады (2-й «Блэк Уотч»,[44] 1-й Гордонский, 2-й Сифортский и 1-й Хайлендский полк легкой пехоты) прибыли под командованием смелого, но неудачливого Ваухопа. На укрепление артиллерии также подошли четыре пятидюймовые гаубицы. Одновременно из Де-Ара в Бельмонт подтягивались Канадский, Австралийский и несколько пехотных полков. Общественности в Великобритании казалось, что этого достаточно для сокрушительного удара. Однако простые люди и даже, возможно, военные обозреватели еще не осознавали, какое огромное преимущество при оборонительных действиях предоставляет современное оружие. Кронье и Деларей прилагали огромные усилия, укрепляя траншеями обширную позицию на пути нашего продвижения. Они полагали (и, как оказалось, справедливо), что мы вступим в бой на выбранной ими местности и на их условиях, как было в трех предыдущих случаях.
Утром в субботу 9 декабря британский генерал сделал попытку выяснить, что находится впереди за грядой зловещих холмов. С этой целью он ранним утром выслал на разведку отряд в составе «G»-батареи конной артиллерии, 9-го уланского полка и огромного 120-миллиметрового корабельного орудия. Его величественно везли тридцать два быка и сопровождали восемьдесят канониров. Во что было стрелять на залитых солнцем, усеянных валунами холмах? Они стояли безмолвные и безлюдные в сиянии африканского дня. Напрасно тяжелая пушка перебрасывала свои снаряды в пятьдесят фунтов через горную гряду, напрасно более легкие снаряды проникали своей шрапнелью в каждую расселину и каждую впадину. Никакого ответа не пришло с далеко протянувшихся холмов. Ни единой вспышкой, ни единым мерцанием не выдали себя прильнувшие к камням отчаянные бойцы. Британский отряд возвратился в лагерь, зная не больше, чем в момент своего выступления.
Каждую ночь все солдаты видели картину, которая, наверное, основательно прибавляла освободителям сил для продолжения своего дела. В северной части горизонта, за опасными холмами, в темноте трепетала длинная мерцающая полоска света. Она поднималась, опускалась и снова поднималась, как лезвие меча ангелов. Это Кимберли взывал о помощи. Кимберли ждал известий. С волнением и беспокойством поднимался и опускался большой прожектор компании «Де Бирс». А через двадцать миль темноты, из-за холмов, в которых затаился Кронье, отвечали огни с юга. Обещали и утешали: «Не падай духом, Кимберли. Мы здесь! За нами вся Империя. Мы не забыли тебя. Может, через несколько дней, может, через несколько недель, но мы обязательно придем».
Примерно в три часа дня в воскресенье 10 декабря отряд, получивший задачу расчистить для армии путь через оборонительные рубежи Магерсфонтейна, начал оказавшееся безнадежным предприятие. 3-я, или Хайлендская, бригада включала в себя «Блэк Уотч», Сифортский, Аргайллский и Сатерлендский полки и Хайлендский полк легкой пехоты. Гордонский полк только в этот день прибыл в лагерь и поэтому выступил лишь на следующее утро. Кроме пехоты, вперед пошли 9-й уланский полк, конная пехота и вся артиллерия. Шел проливной дождь. Солдаты, натянув на двоих одно одеяло, стояли биваком на холодной мокрой земле примерно в трех милях от вражеской позиции. В час ночи, промокшие и голодные, в темноте и под дождем они пошли в наступление на страшные рубежи. Повели их в трудный путь майор Королевской артиллерии Бенсон и два риминстонских разведчика.
В небе низко висели тучи. Дождь делал темноту еще непрогляднее. Хайлендскую бригаду построили в колонну: «Блэк Уотч» впереди, потом Сифортский полк и два других сзади. Чтобы солдаты не отстали в темноте, четыре полка шли в полковых колоннах как можно теснее. Солдаты левого фланга держали веревку, чтобы сохранить строй. Спотыкаясь и падая, несчастная колонна брела, точно не зная, куда они движутся и что им предстоит делать. Не только рядовые, но и основные офицеры пребывали в таком же полном неведении. Бригадный генерал Ваухоп, естественно, знал, что им скоро суждено умереть. Все остальные, конечно, понимали, что наступают, чтобы обойти окопы противника или чтобы атаковать их, но, по-видимому, сильно сомневались в том, что находятся уже близко от бурских стрелков. Зачем нужно было наступать таким плотным строем, мы теперь не знаем. Нам неизвестно и то, о чем думал шагавший рядом с солдатами смелый и опытный командир. Некоторые утверждают, что накануне ночью видели на необычно отрешенном лице Ваухопа печать смерти, которую еще называют словом «обреченность». Рука приближающейся смерти, наверное, уже сжала его душу. Здесь, совсем рядом с ним, шла длинная траншея, ощетинившаяся винтовочными стволами, к которым прильнули напряженные, пристально смотрящие, яростные лица. Они знали, что мы идем. Они были готовы. Они нас ждали. Но тем не менее, с глухим топотом многочисленных ног, плотная колонна примерно из четырех тысяч человек двигалась вперед сквозь дождь и мрак, а на пути их ждали смерть и увечья.
Не важно, что послужило сигналом. Бурский ли разведчик мигнул фонариком, солдат ли задел ногой специально для этого натянутую проволоку или кто-то выстрелил в строю. Может быть, что-то подобное, а может, и нет. Собственно говоря, один из бурских участников сражения уверял меня, что именно жестянки, прикрепленные к той проволоке, подали сигнал тревоги. Как бы там ни было, но через мгновение из темноты раздался грохот огня, произведенного прямой наводкой, и ночь разорвали вспышки ружейных выстрелов. За минуту до этого в головах британских командиров, по-видимому, появились сомнения относительно их местонахождения. Был отдан приказ перестроиться в цепь, однако у солдат не осталось времени его выполнить. Град свинца обрушился на головную часть и правый фланг колонны, распавшейся от ужасного залпа на части. Ваухоп получил пулю, поднялся и снова упал, уже навсегда. Слухи приписывают его умирающим губам бранные слова, однако его благородная и мужественная натура не допускает подобного предположения. «Не повезло!» – все, что он произнес, по словам брата хайлендера. Солдаты находились в плотном строю. Рев ярости и муки, исходивший от неистовой толпы, далеко разнесся по окрестности. Они падали сотнями – убитые, раненые, сбитые с ног волнами нарушенных шеренг. Ситуация сложилась ужасающая. На таком расстоянии и в таком строю даже одна пуля вполне могла задеть несколько человек. Некоторые рванулись вперед. Потом их тела обнаружили на самой кромке траншеи. Несколько оставшихся в живых из рот «A», «B» и «С» полка «Блэк Уотч», как оказалось, не отошли, а вцепились в землю прямо перед бурскими окопами, пока остатки других пяти рот пытались обойти врагов с фланга. Из всего первоначального состава вечером ушли невредимыми только шесть человек, пролежав весь день в двухстах ярдах от врага. Остальная часть бригады, с трудом выбравшись из груды убитых и умирающих, отступила из проклятого места. Некоторые, самые несчастливые, в темноте напоролись на проволочные заграждения. Утром их нашли висящими, по словам одного очевидца, «как вороны» и изрешеченными пулями.
Кто осудит хайлендеров за ночное отступление? Рассматривая ситуацию не глазами застигнутых врасплох и попавших в безвыходное положение солдат, а со всем спокойствием и здравым смыслом, скорее всего, придешь к выводу, что они поступили наилучшим образом. Когда солдаты ввергнуты в хаос, отделены от своих офицеров и никто не знает поставленной задачи, первая необходимость – найти укрытие от ужасающего огня, который уже положил шестьсот их товарищей. Существовала опасность, что потрясенные люди поддадутся панике, рассеются в темноте по окрестностям и перестанут существовать как военное формирование. Однако хайлендеры остались верны своему характеру и традициям. Во мраке постоянно раздавались крики: хриплые голоса созывали сифортцев, аргайллцев, роту «С», роту «H», и отовсюду из тьмы неслись ответы их сослуживцев. К рассвету Хайлендские полки за полчаса построились и, ослабленные, но неустрашенные, подготовились возобновить борьбу. Справа предприняли некоторые попытки атаковать, наступая и отходя. Один небольшой отряд даже добрался до бурских окопов и возвратился с пленными. Но по большей части солдаты лежали на огневом рубеже и, когда могли, стреляли по неприятелю. Однако укрытия, в которых находились буры, были настолько хорошими, что один выпустивший 120 пуль офицер написал, что ни разу не увидел ничего, во что бы целился. Лейтенант Линдсей выдвинул на передовую «максим» сифортцев, и, хотя в пулеметном расчете осталось только два человека, он весь день оставался надежной поддержкой. «Максим» уланского полка тоже упорно работал, несмотря на то что в конце концов за ним остались только ответственный лейтенант и единственный пулеметчик.
44
«Блэк Уотч» (от англ. The Black Watch – Черный дозор, Черные часовые) – Королевский шотландский полк. Название получил из-за темного цвета тартана (орнамент, используемый для расцветок «шотландок» и большинства килтов) и первоначальной роли полка – ночного дозора в горах.