Страница 9 из 27
Состояние социальных сетей измеряется количеством отношений, которые имеет индивид, численностью участников добровольных организаций и силой их взаимосвязей внутри сети. Причем количество участников добровольных организаций, например волонтерских движений, может использоваться также и для измерения доверия.
Другой подход к измерению социальных сетей базируется на оценке доступности социального капитала, емкости социального капитала. В этом случае можно использовать также такие технические показатели, как доступность и количество пользователей сети «Интернет» на уровне региона, степень покрытия и доступность мобильной связи и др.
Важно иметь в виду, что общей чертой любого социального капитала является доверие. Рассматривая структуру социального капитала, можно легко заметить присутствие категории «доверие» на всех его уровнях. Доверие – это то, на чем основывается социальный капитал, это необходимое условие его существования.
Степень доверия может быть измерена путем анализа мнения людей относительно уровня доверия к общественным институтам, путем наблюдения за поведением людей в тех ситуациях, которые могли бы охарактеризовать их уровень доверия. Безусловным показателем уровня доверия к государственным институтам может служить политическая активность граждан, их участие (явка избирателей) на выборах в федеральные и региональные органы власти. Можно также использовать косвенный показатель – количество заявлений и жалоб граждан, поданных в вышестоящие органы, криминальная обстановка в регионе и т. п. Например, в период с 2007 до 2014 г. в Архангельской области при сокращении экономических преступлений с 1445 до 733 количество заявлений, направленных на федеральный уровень, практически осталось без изменений (с 877 до 880). За тот же период в Республике Татарстан, наряду с сокращением экономических преступлений с 1710 до 1167, произошло значительное уменьшение заявлений, направленных на федеральный уровень с 65 тыс. до 40 тыс. В последнем случае уменьшение заявлений, направленных на федеральный уровень, может служить косвенным показателем роста доверия к региональной власти.
В настоящее время можно отметить следующие особенности социального капитала в России: недоверие к государству и официальным институтам и одновременно востребованность государственного регулирования, коллективную защиту от социально-экономических неурядиц взамен усилий, направленных на устранение их причин и пр.
Преобразования, происходящие в институциональном аспекте российской экономики, проявляются как на национальном, так и на региональном уровне. При этом на уровне регионов целый ряд проблем, связанных с этой трансформацией, оказываются более актуальными, чем на национальном уровне. Одной из них является проблема легитимности институтов.
Рассмотрение легитимности региональных институтов целесообразно начинать с анализа фактора доверия, который лежит в основе накопления социального капитала. Как правило, доверие, которое облегчает взаимодействие и улучшает кооперацию экономических агентов, обеспечивается двумя условиями: наличием совместно разделяемых ценностей и добровольным желанием людей им следовать. Чтобы доверие могло выступать связующим звеном между всеми субъектами рыночной экономики, необходимо, чтобы объединяющие ценности основывались на общечеловеческих морально-нравственных нормах. Поскольку эти нормы лежат в основе принципов социальной справедливости, то можно сделать вывод о том, что межличностное доверие формируется только в условиях легитимной институциональной системы.
Легитимность институтов (от лат. legitimus – согласный с законами, законный, правомерный) означает их признание общественным мнением и большинством населения соответствующими закону. Легитимность институтов государства облегчает социальную и экономическую координацию, предотвращает распад экономического пространства на отдельные локальные сообщества, способствует более эффективному использованию ограниченных материальных и природных ресурсов.
Известно, что использование только лишь формальных институтов и методов ужесточения правовых норм в реформировании экономических отношений далеко не всегда приводит к оптимизации результатов. Так, на практике значительные финансовые средства, направляемые государством в регионы, способствуют порой не росту региональной экономики, а распространению коррупции и оппортунизма со стороны властных структур.
Решение такого рода проблем требует более четкого определения легитимности институтов. Как правило, экономисты, используя понятие «легитимность», нередко ограничиваются только одной ее стороной – легальностью, т. е. соответствием закону. Однако общественный закон может противоречить закону моральному, закону нравственному. Это происходит, например, в том случае, когда какой-либо институт или правительство игнорируют интересы населения и нации. Такое ограниченное понимание легитимности сводит ее значимость только к формальной составляющей, которая предполагает, что если институт формально признан и зафиксирован в правовых актах или деловых контрактах, то ему по определению свойственна институциональная завершенность. Однако формальное отражение норм и правил в правовых актах и деловых контрактах еще не означает институциональной завершенности по сути. Институциональная завершенность определяется также явными и неявными соглашениями между людьми по поводу их признания и принятия. Именно здесь становится очевидной важность соответствия формальных и неформальных норм.
На региональном уровне проблема легитимности институтов проявляется наиболее отчетливо. Этому способствует, с одной стороны, определенная территориальная замкнутость общественно-экономической системы, а с другой стороны, специфика официальной и в большей степени неофициальной информированности граждан. Это означает, что формальный статус института должен дополняться еще и коллективным признанием, основанным на безусловной поддержке большинством населения.
Следовательно, легитимность обусловлена двумя составляющими: формальным учреждением институтов с одной стороны и их коллективным признанием через высокий уровень доверия с другой. Если этого не происходит, то формально вводимые нормы вступают в противоречие с неформальными представлениями людей, что ведет либо к отторжению этих норм, либо к значительному снижению их эффективности. В случае выполнения этих двух условий, системных противоречий, связанных с функционированием институтов, как правило, не возникает. Это свидетельствует о том, что та сторона легитимности институтов, которая подтверждается коллективным признанием, непосредственно связана с соответствием принципу справедливости.
Таким образом, легитимность институтов следует рассматривать с двух сторон: правовой и этической (нравственной). Этическая сторона легитимности связана с поддержанием социальной справедливости, от чего напрямую зависит экономический результат. Поэтому чем в большей степени институты соответствуют принципам социальной справедливости, доведенными до уровня конкретных формализованных правил, тем выше вероятность того, что они будут легитимны.
Институциональная экономика в качестве особого направления выделяет «теорию контрактов», в которой особая роль принадлежит контракту социальному. Под социальным контрактом понимается групповое соглашение о распределении прав и обязанностей между государством и населением, закрепляющее вертикальную или горизонтальную контрактацию в обществе. По сути, социальный контракт выражает отношения и взаимные обязательства власти и других экономических субъектов.
В настоящее время широкое признание получает тезис о необходимости формирования нового социального контракта как основы осуществляемых институциональных преобразований. В современной российской экономике региональные аспекты формирования социального контракта имеют особую значимость, что обусловлено целым рядом факторов.
Во-первых, основой проводимых в настоящее время институциональных реформ должна являться четко определенная общенациональная экономическая стратегия. Она должна сформировать общие нормы и принципы так называемой горизонтальной контрактации.