Страница 16 из 32
Система правовых категорий Радищева выводится из понятия «общего блага». Включенные в нее понятия «честь», «достоинство», «долг» являются предикатами определяющего понятия «гражданин». Категория «долг», по Радищеву, это прежде всего долг перед своим народом, перед обществом. Человек осознает себя сначала гражданином, значимой частью общественного целого, а уже потом индивидуумом и суверенной личностью. Как гражданин он должен исполнить свои «гражданские должности».
Антропологическая направленность правовых взглядов Радищева определила в качестве критерия справедливости и полезности установления различных форм в сфере государственного строительства «естественную», «натуральную» природу человека. Поэтому юридическим может быть только тот закон, основанием которого служат фундаментальные положения «естественного права». Следовательно, для достижения «общего блага» необходимо, прежде всего, законопослушание всех граждан государства.
По мнению автора «Путешествия из Петербурга в Москву», благополучие всех граждан государства и счастье отдельной личности взаимозависимы и взаимообусловлены в одинаковой мере. Отсюда Радищевым делается вывод, что условия для истинного развития личности могут быть обеспечены только в таком обществе, где жизнь полностью регламентирована конструктивным законодательством. Получаем еще один вариант идеала «полицейского государства».
Что касается позиции С.Е. Десницкого, который со своим коллегой И.А. Третьяковым представлял практически отдельную правовую школу внутри Московского университета, он, как известно, подверг критике и теологическое понимание теории «естественного права», и догматическую моральную философию. Взамен он предложил теорию поэтапного прогресса – идею постепенного совершенствования социальных институтов с учетом изменения потребностей людей.
Итак, русская юриспруденция развивалась в XVIII в. в русле западноевропейской правовой традиции: использовала общеевропейский понятийно-категориальный аппарат, оперировала общеевропейскими правовыми теориями и идеями, находилась уже не в византийском, а в целом в европейском правовом поле. Но ей были присущи значительные особенности, обусловленные исторической уникальностью России, «особостью» ее социокультурного развития.
Повторим, что Петр I попытался принести на традиционалистскую почву ценности западноевропейской цивилизации, в том числе в правовой сфере. Хрестоматийно известен пример «Артикула воинского» 1715 г., представлявшего собой почти дословный перевод соответствующих шведских норм.
Но в отличие от Западной Европы Россия не испытала сильного влияния римского права. Российская культура по своему происхождению оставалась православно-византийской и, как следствие, этикоцентричной. В результате сформировалась такая важная черта правового развития, совпадавшая с одной из черт национального характера, как доминирование этических начал над правовыми. Во многом правовой нигилизм определялся бесправным положением крестьянства, составлявшего подавляющее большинство населения страны. Еще одним важным обстоятельством стал сложившийся в результате особенностей исторического развития и долгое время сохранявшийся коллективизм и общинный строй жизни, способствовавший доминированию коллективного права над правом личности. Как отмечает В.Н. Синюков, «самобытность русской государственности наряду с особыми условиями экономического прогресса привели к формированию особого типа социального статуса личности»[7].
В этих условиях, учитывая преимущественно традиционалистский характер российской государственности, большинство заимствований в правовой области имели отношение не к частному, а к публичному праву, были ориентированы на привнесение в отечественную правовую культуру механизмов, связанных с государственным регулированием, а не со сферой интересов личности.
Вернемся к проблеме генезиса российской правовой системы, к этапу, на котором сформировались ее основные черты, на котором совокупность правовых норм, действующих на территории государства, приобрела системные черты и характеристики.
Анализ генезиса правовой системы предполагает содержательный ответ на вопрос, какие факторы обусловливают или инициируют начало ее становления?
Формирование правовой системы начинается не раньше, чем появится единое для всей страны право, т. е. будет завершен процесс централизации, полностью преодолена раздробленность. В то же время завершение формирования правовой системы возможно только в условиях буржуазного государства. Право-привилегия, характерное для феодализма, не способно сформировать правовую систему.
Итак, важнейшим признаком правовой системы является наличие системы права, т. е. в первую очередь деление ее на отрасли права. Такое деление происходит только в условиях развития капитализма, при котором усложнение общественных отношений порождает соответствующее усложнение правового регулирования. Значительный рост числа нормативных актов порождает необходимость в их четкой систематизации. В процессе такой систематизации и происходит окончательное выделение отраслей права. Указанный этап рассмотрим в следующем разделе настоящей главы.
2.2. Правовая система Российской империи в XIX – начале XX в.
В процессе рецепции европейских правовых институтов и процессе адаптации их к русскому национальному укладу жизни происходило обязательное столкновение новых, заимствованных норм и механизмов с существующей правовой традицией. На это указывал еще Н.М. Коркунов, который писал, что «право каждого конкретного народа стоит из целого ряда исторических наслоений. К этому присоединяются обыкновенно еще и заимствования из чужого права, и таким путем к противоположению старых и новых принципов присоединяется еще противоположение самобытных и заимствованных»[8]. Во второй половине XVIII в., рассмотренной выше, предпринимались попытками некоторого примирения нововведений с национальным характером российского правопорядка. Но они затрагивали скорее форму нововведений, нежели их содержание. Так, Екатерина II заменяла иностранные названия русскими («книгодержатель» вместо «бухгалтер»).
Александр I пожелал ослабить некоторые одиозные институты феодализма, в первую очередь крепостное право. Но эти попытки предпринимались на основе чуждого русской правовой культуре либерального конституционализма и полагались на все тот же естественно-правовой, рациональный принцип «конструирования» русского общества в соответствии с западными идеалами просвещенного абсолютизма.
Русское право в XIX в. развивалось в обстановке «переплетения» различных общественных сил, появления в России новых, неизвестных ранее социальных, религиозно-нравственных, политических компонентов ее правовой системы. Отметим в это время значительный прогресс русской законодательной формы в рамках европейской юридической традиции.
В начале XIX в. пестрота и непоследовательность российского законодательства существенно затрудняли деятельность государственных органов, не было единообразия в применении нормативных актов, многие из них вообще не были опубликованы. По одному и тому же вопросу судьи могли обнаружить источники с противоположными нормами. Это порождало беспорядки и злоупотребления в судах. Настоятельная потребность общей систематизации вызывалась и развитием капиталистических отношений в стране.
Александр I в 1801 г. учредил очередную (десятую по счету) «Комиссию составления законов» во главе с советником П.В. Завадовским. Комиссия провела значительную подготовительную работу. Но лишь при Николае I удалось развернуть по-настоящему и завершить систематизацию российского законодательства.
Успеху систематизации второй половины 20–30-х годов XIX века способствовал субъективный фактор: ее фактически возглавил выдающийся русский юрист и государственный деятель М.М. Сперанский (привлекавшийся к кодификационным работам еще в 1808–1809 гг.). В то время в рамках своего плана радикальных буржуазных преобразований он к 1810 г. разработал проект гражданского кодекса, за образец которого был принят Французский гражданский кодекс 1804 г. Но из-за обострения отношений с наполеоновской Францией проект был отклонен. Та же судьба постигла проекты уголовного уложения 1813 г. и торгового уложения 1814 г.
7
Синюков В.Н. Российская правовая система: учебник. М.: Норма, 2010. С. 223.
8
Коркунов Н.М. Общая теория права: курс лекций. 2-е изд. СПб., 1914. М., 2004. С. 23.