Страница 8 из 291
Так он это сказал, будто пустынные улицы - его заслуга. Я покосился на него, впрочем я косился на него с тех пор, как впервые увидел.
- Если уж не говорите, куда едем, скажите хоть, что за товарищи ваши ожидают нас.
- Товарищи? - Никанор Никанорыч ухмыльнулся. - Не стану греха таить, Борис Петрович, врагу не пожелаешь таких товарищей. Таких товарищей чем меньше, тем лучше! - он повернулся к окну и укрываясь ладонью от салонного света попытался разглядеть улицу. - Что ли приехали?
Никанор Никанорыч вскочил со своего места и крикнул:
- Останавливай, вожатый! Останавливай! Приехали!
Справедливости ради скажу, что в это время трамвай подъезжал к очередной остановке. Поэтому, как бы повинуясь оклику Никанор Никанорыча, вагон послушно остановился, параллельно объявляя остановку и распахнул створчатые двери.
- Скорее, Борис Петрович, вылезайте, - затараторил Никанор Никанорыч, которого от выхода отделял еще я, сидевший с краю – Товарищи-то мои, как вы изволили выразиться, ждать не любят. Прямо в бешенство вступают, когда ожидать приходиться. Такие вот они, нетерпеливые, товарищи-то.
Мы вышли на безлюдный тротуар остановки. В стороне темнело облезлое металлическое укрытие со скамейкой, для утомленных пассажиров. В домах, вдоль дороги не горел свет, фонари светили как-то тускло, неощутимо. Словно город, начавши медленно умирать, когда мы только сели в трамвай, теперь умер окончательно.
Отчего-то в моей памяти не сохранился хлопок перепончатых дверей, противный лязг растворяющегося в ночи пустого, словно бы неживого вагона. Как будто едва мы с Никанор Никанорычем ступили на мокрый асфальт остановки вокруг не осталось ничего кроме неподвижного черного города.
Тишина, впрочем, продолжалось недолго.
Из тени фонарного столба выступила темная фигура. Высокий худощавый человек в длинном, чуть не до пят, черном пальто чинно поднял руку в качестве приветствия и направился к нам. И как-то оказался он от нас в позиции, когда лампа светила из-за его спины и совершенно не видно было его лица. Виден был только силуэт. Черный длинный силуэт с рукавами и вытянутой головой, судя по тени, лысой.
Никанор Никанорыч похлопал меня по плечу.
- Ну вот, Борис Петрович! Вот он - товарищ наш! - Никанор Никанорыч вытянул шею навстречу незнакомцу. - Мои приветствия с нижайшим.
- Здравствуйте, здравствуйте, - голос незнакомца был низок, бархатист, шипящ, вообще приятен на слух. Поздоровался он по-видимому с нами обоими и тут же спросил меня, - Не надоел вам, Борис Петрович, этот тип? Ведь болтун такой, что хоть уши зажимай. Хоть бы спутника своего постеснялся, ведь кандидат же наук. Каких наук, кстати?
Имя мое, судя по всему, было хорошо известно в кругах, в которых обращался Никанор Никанорыч со своими товарищами. Все знали меня по имени.
Фонари как будто стали еще тусклее и никак я не мог разглядеть лица нового знакомца.
- Технических, кандидат технических наук, – щурясь и кое-как собираясь с мыслями ответил я.
- Во! - силуэт поднял кверху длинный указательный палец.
- Да, исследует интереснейшую, перспективнейшую вещь, между прочим! - подхватил Никанор Никанорыч. - И вот поди ж ты, уперся в глупейшую стенку — бьется с коллегой своим Анатоль Санычем, программистом, третью неделю подряд...
- А тебя, значит, величают Никанор Никанорычем? - перебил силуэт так, будто тот только что представился. - Не вижу связи.
Никанор Никанорыч всплеснул руками.
- А ну их, связи эти. Больно уж все очевидно, броско уж больно. Чуть имя услышат тут же начинаются восклицания. Ахи, всякие, охи. Нужно нам что ли внимание это? Не обойтись нам что ли без него?
- Не думаю я, что обойтись, не думаю, - ответил тот. - Неужто ты и впрямь намереваешься кого-то провести своими шпионскими играми? Чушь! Но давай-ка к делу. Уперся, говоришь?
- Ага, в тупике, - Никанор Никанорыч покосился тем временем на меня. - Вы не стесняйтесь, Борис Петрович, выкладывайте как есть, не обращайте внимания что мы с места в карьер, - и не дожидаясь моего ответа, продолжил. - старая история, с нейронными сетями. С одной стороны вроде бы съэмулировали все преимущества квантового подхода, а с другой никак не одолеют декогеренцию. Эксперимент съезжает после первой итерации.
- Подожди-ка, но ведь Борис Петрович эмулирует сеть через стенд, - немедленно включился лысый, - Это программный код, то есть. В котором правило можно скорректировать и исключить декогерентость.
Надо ли говорить, что дискуссия, частью которой я теперь являлся, носила характер обсуждения дальнейшего развития моей, по сути, кандидатской диссертации. Этой задачей я занимался последний год, вместе с напарником своим — Анатолием. Работу мою научную и связанные статьи, конечно, прочесть мог кто угодно, но вот детали проблем последних недель, знали, пожалуй, только мы с Толей, возможно еще коллеги наши с кафедры «Технической физики», с которыми вместе мы работали над математической моделью.