Служанка его сиятельства

С момента отъезда викариев прошло уже два месяца, и все это время Эни жила в герцогском замке, как в собственном доме. Однако каждый день в этом месте казался ей целой вечностью томительного ожидания приговора и решения епископа. Одно было неразрывно связано с другим, и каждый раз, когда Эни из окна видела почтовую карету, она выбегала навстречу, ожидая хоть каких-нибудь новостей.

Первой новостью стал обязательный переезд из герцогского замка в святое место. Выбор «святого места» был молниеносным и легким, а вот переезд туда, напротив, оказался не таким простым, как Эни ожидала.

Когда она прибыла в свой старый приют, одна лишь Гарита встретила ее с радостью и не просто как гостью, а как часть семьи. Все остальные, даже подруги, старались не попадаться Эни на глаза и держаться от нее как можно дальше.

— Не смотри на них, — сказала Гарита, когда они вдвоем с Эни сидели в кабинете и пили утренний чай, ведя довольно откровенную и честную беседу. — Викарии приезжали сюда и допрашивали всех в приюте и монастыре. Знаешь… мы хоть и молимся одним богам, но все-таки молимся о разном. Такое бывает.

Эни по-новому смотрела на настоятельницу. Больше Гарита не казалась ей суровой и злой, наоборот, она опекала и оберегала всех вокруг себя, взваливала на себя большую часть работы и была настолько предана своему делу, что любой викарий мог бы позавидовать.

— Я все понимаю, — ответила Эни. — А вы что-нибудь слышали о Тарии?

— О Тарии? — удивилась матушка. — О, нет, девочка моя, она пропала. Мы долго пытались ее найти, но все безрезультатно. Я думаю, что она уже давно уехала из королевства. Или…

— Или?

— Не знаю, — быстро ответила Гарита. — Мы будем молиться за нее. И ты молись, чтобы у нее все было хорошо.

Эни вздохнула и посмотрела в окно. Как раз в это время по дороге должна была проезжать почтовая карета, но в этот раз она почему-то сильно задерживалась.

— Матушка, — снова обратилась Эни, когда поняла, что карета уже не появится. — Так вы знали о том, кто я?

— Да, и я хотела отправить тебя к герцогу на время, чтобы ты поняла, что есть многое, еще скрытое от нас, но оно необязательно должно быть опасным, и его не следует сразу уничтожать. Женщинам намного проще дается созидание и мир, и ты должна была стать светом этого мира и знаком перемен. Вот только герцог… признаться честно, он опасался этой затеи. В последний миг отказался, когда понял, что конфликт совсем близко. Сколько я ни уверяла его, что ты умная девочка и очень любознательная, он все не соглашался.

Они еще долго разговаривали. Эни рассказывала об изобретениях герцога, о том, как им удалось спастись, о свадьбе Навиры, о своем обучении и, конечно, о собственной свадьбе, которую провел сам император Тевирии. А когда Эни покинула кабинет и вышла во двор, к ней неожиданно присоединилась Марика.

— Они завидуют, — без лишних слов начала «сестра». — Ты смогла удачно выйти замуж, стать родственницей самого герцога, отыскала родных и даже можешь оказаться дочерью епископа. О таком можно только мечтать.

— Ты тоже мечтаешь? — настороженно спросила Эни. Она все еще помнила козни Марики, хотя теперь они казались настолько детскими и нелепыми, что о них можно было думать только с улыбкой.

— Нет. Я могу представить, что это не так легко и приятно, как можно предположить. Хотя, знаешь, если бы я была ученицей у герцога, то я бы открыла собственную лавку полезных и нужных чудес.

— Он не колдун.

— Конечно, колдунов и магов не существует, — уверенно ответила Марика. — Но не каждое чудо обязательно должно быть создано волшебством.

Эни улыбнулась, представив, что Марика смогла бы подойти в прилежные ученицы.

* * *

Через несколько дней впервые пришло письмо от Лерана. Он молчал столько времени, что Эни начала всерьез опасаться за его жизнь, и только сообщения Змеры и Эльдевира, которые навещали графа в тюрьме каждый день, давали надежду. Несколько раз Эни ловила себя на мысли, что хотела только спасти Лерана, что они совершенно разные и эта свадьба никогда бы не могла состояться при других обстоятельствах. Но каждый раз она старалась усмирить свое воображение и заставить себя думать о чем-то другом. Все вопросы с Лераном она сможет решить, как только граф вернется из тюрьмы живым и здоровым. Но первое письмо заставило ее снова думать о предстоящей встрече. Леран выражал благодарность. Это было все, что он соизволил написать. Ни объяснений, ни подтверждения каких-нибудь чувств, холодная благодарность своей новоиспеченной жене, что она боролась за него. Она могла переписать это письмо, подставив вместо своего имени любое другое из имен тех людей, кто был рядом с ним во время ареста, и ничего бы не изменилось. Леран даже не сообщил о своем состоянии. Может, он умирает, или его уже собираются казнить, а это его предсмертное письмо.

Ситуацию немного разрешил Эльдевир, который через несколько дней приехал в монастырь. Увидев на дороге герцогскую карету, Эни выбежала во двор. Она с замиранием сердца смотрела на то, как отец ее мужа приближается к пансиону, и не могла сдержать своего волнения.

— Что с ним? Что-то случилось? — накинулась она с расспросами на старика.

И только увидев его совершенно спокойное лицо, поняла, что с Лераном все в порядке.

— Мы решили, что тебе необходимо пожить в замке, — сообщил Эльдевир. — Викарии допросили всех, кого хотели, и скоро огласят решение, поэтому будет правильно, если в это время ты будешь у нас. Там, откуда они не смогут тебя забрать.

— Но как же…

— Мы выполнили их просьбу, — сказал Эльдевир, пока они шли к кабинету Гариты. — Ограничивать твою свободу они не могут — ты замужняя женщина и должна жить у мужа. Вот только…