Страница 2 из 6
Поражало только одно – их модная одежда.
ГДР – социалистическая страна, как и мы, но у них все было по-другому. Они ходили в джинсах и жевали жвачку. А у нас джинсы были в редкость, и жевательные резинки в ярких обертках относились к разряду заветной детской мечты. Мы меняли на них все, что возможно, а потом, во дворе, уже обменивались между собой.
Все наше детство прошло во дворах. Мы постоянно были там чем-то заняты: футболом, хоккеем, а каждый год к нам приходила какая-нибудь новая дворовая игра.
В тот сезон мы играли в «подкрышки». Для этой игры нужно было иметь небольшую свинцовую биту, размером со спичечный коробок. Ты целился и кидал биту в небольшую горку, составленную из сплюснутых бутылочных крышек из-под лимонада. Если ты попадал и разбивал горку, то все крышки были твои. Если мазал, то биту кидал другой. Если никто по горке не попадал, то ее разбивал игрок, чья бита упала ближе всех. А далее, все поочередно, били своими битами по крышкам, лежащим на земле. Если крышка переворачивалась с первого удара – она твоя. Если нет, то ход передавался следующему.
Задача игры – выиграть как можно больше крышек. Выигранные крышки – твое богатство, «валюта», с которой ты ходил из одного двора в другой – заработать еще или, наоборот, проиграть.
Чтобы крышку ударом свинцовой биты было трудно перевернуть, ее нужно аккуратно и ровно сплюснуть. Лучше всего крышки «выпрямлялись» под колесами трамвая.
Мы раскладывали их на рельсах в ряд и ждали очередного трамвая. Когда он с грохотом проносился, отполированные тяжелым колесом крышки со звоном разлетались по сторонам.
А через год модным стало играть в «банки». Там роль крышек играли большие банки из-под краски, из них сооружалась высокая горка. Вместо биты – железный прут. Это была уже более взрослая игра, ведь прут был тяжелый. Не дай бог попасть им случайно в кого-нибудь из игроков.
Цель игры – попасть точно в банки. Если с первого удара никому попасть не удавалось, все продвигались на шаг вперед и опять кидали прут в банки. От меткого удара они с грохотом разлетались по сторонам.
Эта игра – что-то типа русской лапты, только на смену деревянной палке пришел железный прут, а на смену деревянным «городкам» – железные банки.
Рабочие кварталы придумывали своим детям новые игры из старых народных забав.
Детские мечты
(1970-е)
В детстве я хотел быть космонавтом.
Мы росли в то время, когда каждого нового космонавта все знали по имени и в лицо. По возвращении с орбиты им обязательно давали звезду Героя Советского Союза, и все мальчишки хотели стать космонавтами.
А еще… я хотел уйти на войну, чтобы вернуться оттуда героем. Это была такая тайная мальчишеская мечта – когда вся школа, мальчишки и девчонки, собираются 1 сентября на линейку перед школой, а тут из-за угла выходишь ты, весь в орденах и медалях.
Нашими кумирами были космонавты и ветераны той недавней войны, увешанные боевыми наградами.
Чуть позже я решил стать следователем, кем-то средним между Томиным и Знаменским из «Следствие ведут знатоки», где «наша служба и опасна, и трудна», а от тебя требуются смелость и ум! И только после следователя я наконец-то решил стать ученым.
Это представлялось мне примерно так. Где-то далеко в лесу стоит большой дом. Лес дремучий, еловый и бесконечный. Форму дома я не помню, но он был теплый и с камином.
Там я буду творить и что-то изобретать!
А раз в год возвращаться из лесного дома в город с новым очередным открытием!
Вот такими были наши детские мечты в застойные 70-е – гремучая смесь из космонавта, солдата, следователя и ученого-физика.
Кто бы мог подумать, чем все это закончится…
Совок
Сегодня, оглядываясь назад, вспоминая уже далекие советские времена, хочется заострить внимание на двух великих социальных достижениях той эпохи.
Первое – зарплаты.
Каждый месяц, 5-го и 20-го, наши родители получали зарплату. В Сибири отец зарабатывал хорошо, в Горловке меньше. Он часто менял работу, на стройке тогда платили немного. Но зарплата была всегда и у него, и у мамы. Это работало как часы, день в день. Точно в срок каждый работающий человек получал свою зарплату.
В столичной Москве, Сибири, азиатских кишлаках, украинских селах и городах, больших и малых, в крупных министерствах и маленьких мастерских, школах, институтах, театрах и больницах многомиллионное работающее население Советского Союза получало свою зарплату и было абсолютно уверено в том, что в следующем месяце обязательно получит опять.
Это не было сплошной уравниловкой, в самой системе оплаты были сложные коэффициенты учета, различные КТУ (коэффициенты трудового участия), премиальные, аккордные. Система не отличалась простотой, но, главное, она была безусловной. Это настолько вошло в привычку, что никто не мог представить, что может быть иначе.
Это не воспринималось как чудо или сверхдостижение. За организацию такого порядка никого не награждали, никому не давали государственных премий, не вручали медалей и орденов. Это было обыденностью, нормой жизни. Все были абсолютно уверены: так было и так будет всегда.
Второе – детский отдых.
Каждое лето все школьники Советского Союза ездили в пионерские лагеря. Такой отдых не был обязаловкой, но все родители старались отправить своего ребенка в пионерский лагерь. Это было модно и стало постепенно общей нормой.
Каждое крупное и среднее предприятие имело свою базу отдыха. Между ними было своего рода соревнование, кто сделает свой пионерлагерь круче, чтобы их дети отдыхали в лучших местах. У одних лагеря были в лесу, у других на море. И летом десятки миллионов советских детей отправлялись отдыхать на природу в тысячи специально оборудованных баз отдыха.
Это было обычным делом, советской нормой. Иначе и быть не могло – все дети летом должны отдыхать на природе!
Мы часто критикуем советский строй за его примитивность и убогость. Мы все время ищем образцы на Западе, пытаемся подражать ему, брать с него пример, якобы там все организовано гораздо сложнее и умнее.
Но что может быть сложнее, чем реализовать подобное? Чтобы каждый человек вовремя получал свою зарплату и каждое лето все дети непременно выезжали отдыхать!
А ведь это было у нас еще совсем недавно и называлось… СОВОК.
Пионерлагерь
(Лето 1978)
В первом лагере, куда нас с сестрой отправили родители, мне не понравилось.
Мы были еще детьми. Я плакал, уговаривал, чтобы нас забрали домой, но пришлось свыкнуться и дотерпеть. Все прелести пионерского лагеря осознаешь чуть позже, когда начинаешь разделять сверстников на… мальчиков и девочек.
Пионерский лагерь под Славяногорском – это легкие деревянные домики в сосновом лесу. В каждой комнате по восемь – десять кроватей. Туалет и умывальники на улице. Это воспринималось как игра, что-то среднее между «военной зарницей» и «походом».
Каждое утро начиналось с зарядки, построения и поднятия флага. Пионервожатые все время придумывали какие-то игры и состязания.
Из непременных был конкурс военной песни. Каждый отряд должен был со сцены исполнить какую-то песню, инсценируя ее текст.
Если мы выбирали «Землянку», то сооружали холм из коробок и ящиков, и накрывали этот мусор куском брезента, изображая военное укрытие. Весь отряд выстраивался за «холмом» и начинал петь:
А на сцене, усаживалась «одинокая девочка» и «поджигала» спичками дрова, изображая огонь в печи… На словах «Про тебя мне шептали кусты», отряд, стоявший за «холмом», начинал шуршать ветками, изображая шорох.