Жёлтая виолончель

Лифт не работал. Я зашагал по лестнице наверх. На четвёртом этаже приложил к считывателю у двери пропуск и вошёл. Помещение было плотно забито столами, за каждым из которых, вглядываясь в монитор, кто-то сидел. Если присмотреться внимательнее, можно было догадаться, что раньше здесь был огромный актовый зал. Убрали сцену, поставили перегородки, проложили сетевые кабели и электричество под фальш-полом – и теперь это слегка напоминало офис. Или конюшню, пожалуй, с крохотными стойлами для людей.

Я направился на своё место – в дальний справа угол, но меня окликнул худой паренёк в очках и с длинными волосами, занимающий ближний к двери стол. Я не помнил, как его звали. Гриша, что ли? Вроде как секретарь и отдел кадров в одном лице.

– Эй! – сказал он. – Отмечайтесь с обеда.

Я совсем забыл об этом нововведении. Склонился над тетрадкой, лежащей на столе Гриши… А, нет, он же Гоша. Точно. Нашёл свою фамилию, записал время прихода, поставил подпись. Потом продолжил путь к своему компьютеру. Чуть не столкнулся с Пашей Краматорским.

Он качнулся в сторону, уворачиваясь, взмахнул руками, при этом уронив стоящую на чьём-то столе бутылку с водой, а затем вдруг схватил меня за предплечье и начал вещать с высоты своего огромного роста:

– Ты представляешь, что до меня сегодня дошло? Мы же все под водой! Мы ходим медленно, дышим кое-как, а всё потому, что вокруг вода. Невидимая.

– Это воздух, – возразил я и попытался пройти дальше, но Паша меня не отпускал.

– Э, брат, – он покачал своей большой угловатой головой, увенчанной бесформенным снопом светлых волос, – ты неправ. Воздухом дышать можно. Я вот что придумал. Надо поставить насос. И качать воду в космос.

– Так же воздух выкачаешь, – сказал я машинально, хотя не пытался вникать в его бред. – И дышать нечем будет как раз.

– Ага, – кивнул он. – Это я не учёл. Надо будет подумать.

Он выпустил меня и двинулся дальше, похожий на огромную тощую башню, которая не падает только потому, что её в нужный момент подхватывает ветер.

Я, наконец, добрался до своего места и уселся на потёртый полуразваливающийся офисный стул, собираясь заняться делом. Но тут же громогласный и бодрый голос Паши заполнил собой зал:

– Внимание, внимание! Прошу послушать меня несколько минут.

Молодёжь за компьютерами зашевелилась, нехотя оторвалась от работы, и постепенно все взгляды обратились на Пашу. Я заметил, что из угла, где был сооружён из гипсокартонных стен небольшой кабинет, появился Левин. Тоже приготовился слушать. На лице его было написано тревожное ожидание, смешанное с недоверием. Глазки бегали, руки двигались непрестанно, то хватаясь друг за друга, то шевеля пальцами, то обвисая вдоль тела.

– Так дальше жить нельзя! – провозгласил Паша. – У нас уже довольно большая команда. А бардак страшный. Проектов куча. Каждый документацию хранит, как придётся. И даже код лежит у всех в разных местах.

– Так заказчики же, – возразил маленький чернявый паренёк возле окна, Эдик Панченко.

– Что заказчики? – не понял Паша.

– Ну, мы вот, к примеру, у заказчика код храним. Где они скажут, – пояснил Эдик.

– Ну, заказчики – это да, – согласился Краматорский, дёрнул шеей, махнул рукой и продолжил. – Но есть же у нас свои проекты. Что-то же мы и своё кодим.

– Чего-то кодим, – кивнул Эдик.

– Ну вот, – развёл руками Паша. – Надо установить систему контроля версий. Общую для всех. СиВиЭс какой-нибудь.

– CVS – вчерашний день, – возразил светлый полноватый парень слева от меня, Андрей Селюков. – На Subversion надо переходить.

Из-за стенки, разделяющей офисное пространство на несколько зон, послышались голоса:

– Лучше уж Перфорс!

– Да вы что? Гит круче всего!

Я грустно подумал про себя, что уже не причисляю себя к молодёжи. Им лишь бы что-нибудь новенькое попробовать. Услышат незнакомое слово – и сразу тянутся к нему. Новая технология, круто. А я наоборот. Стараюсь держаться за знакомое, испытанное. Старею.

Левин, до сей поры молчавший, сказал негромко, не очень уверенно:

– Перфорс-то, между прочим, платненький.

Паша Краматорский обернулся к нему:

– Так купим! Мы же позиционируем себя как современную динамичную компанию. Неужели мы не можем софт легально покупать?

Глаза Левина бегали по помещению, стараясь не натыкаться ни на чьи взгляды.

– Надо подумать, посчитать… – пробормотал он.

– Посчитаем, – заверил его Краматорский. – И ещё одно дело есть. Надо нам какой-то процесс вводить. Для начала давайте ревью кода, что ли.

– У нас же ресурсов не хватает, – возразил Эдик. – Баги фиксить некогда, а ты говоришь – ревью.

– Э, – сказал Паша. – Ну, тогда давайте хоть по утрам митинги проводить. Десятиминутные. Вроде как стендап. Каждый рассказывает, чего делает и будет делать в течение дня.

– Не хватит десяти минут, – сказал Эдик. – Нас тут уже тридцать человек с хвостом. Да и зачем?

– Как зачем? – возмутился Паша. – Надо же постепенно как-то развиваться! Пусть каждый хоть по десять секунд выступает, что ли. Завтра начнём. В десять.

– У меня завтра экзамен, – сказал Селюков. – С утра. Так что я опоздаю.

– Ну, в следующий раз поучаствуешь, – сказал Паша. – Или вот что. Давайте прямо сейчас попробуем. Пусть каждый быстро скажет, чем сейчас занимается и что собирается делать оставшуюся часть дня.

– Всё-таки не понимаю я, зачем, – вздохнул Эдик. – Мы и так по два отчёта каждый вечер шлём.

– Давай с тебя начнём, – проигнорировал Паша его замечание и ткнул рукой в меня.

– Э, – сказал я. – Тестирую пользовательский интерфейс портала «Суперкредит», тест план номер 2. Ну, и параллельно Элемента поддерживаю.

– Понятно, – сказал Паша. – Андрей следующий.

– Стоп! – вмешался Левин неожиданно резко. – Какой ещё Элемент? Павел, мы, кажется, уже договаривались.

– Жора… – Краматорский замахал руками. – Ну, перспективная же вещь! Мы для этого же всё…

– Перспективки сомнительные, – перебил Левин. – Никакого прогресса. Никто не заинтересовался. Прибыли не вытанцовывается.

– Не могу согласиться, – сказал Паша.

– Павел! – Левин насупился. – Проект Элемент закрыт! И больше чтобы в ваших отчётиках я словечка о нём не видел. Или у вас свободное время есть? Так могу ещё работкой загрузить. Заказчики-то есть перспективненькие.

Паша хотел что-то возразить, но не решился.

– Хорошо, Жора. Но давай всё-таки говорить «приостановлен».

– Пусть так, – согласился Левин. – До лучшего времечка.

– Продолжаем, – сказал Паша, и все стали рассказывать о своих задачах на сегодня. Я отвернулся к монитору. Передо мной была открыта чёрная текстовая консоль. Я хотел что-то в ней набрать, но пальцы не слушались, и я просто тупо смотрел в неё, как в бездну. Через несколько минут подошёл Паша.

– Ты это, – сказал он тихо, – код на всякий случай сохрани.

– Само собой, – ответил я.

– Левин тебя вызывает.

Я встал из-за стола и направился в закуток Левина. Открыл дверь. Левин сидел в кресле и читал какую-то бумажку. Выглядел он, прямо скажем, не очень. Одного возраста со мной, но уже сильно плешивый, руки дрожат, живот висит между ног.

– Присаживайся, – сказал он, придвигаясь ближе к столу.

Я сел.

– Ты, наверное, в курсе, – начал он, – что мы в этом зданьице как бы не совсем легально находимся?

– Ну да, – ответил я. – Слышал.

– Это вроде как образовательное учрежденьице. И работать здесь могут только те, кто образовательные услуги оказывает. Я, как мог, оттягивал, но ходят слухи, что может быть проверочка…

Он замолчал. Я ожидал продолжения.

– Я просто что подумал, – его глаза спрятались под стол и начали там шарить. – Раз ты заговорил про Элемента, значит, есть у тебя немного свободного времени… Придётся нам школу организовать.

– Что за школу? – не понял я.

– Преподавать что-нибудь. Мы с Павлом подумали – проще всего тестирование.

– А я при чём?