Страница 13 из 14
Глава 8.
Я приближалась к банку, и ноги мои стали наливаться страхом, потом совсем остановились…Я перепрыгивающая на марш-бросках через змей, играющая на голых коленях с маленькими скорпионами не боящаяся брезгливо откидывать палкой безобразных пауков…до панического ужаса боялась крупных офисов. Я никогда не была в банках. Мне всегда казалось, что в них живут и работают небожители-люди, приближенные к богам, что у них все не так, как у всех людей, и едят они необыкновенную не земную пищу, даже в телевизионных рекламах их показывают, легко изящно двигающимися, хрупкими, улыбающимися, с незримыми ангельскими крыльями за спиной и в руках у них всегда…Рафаэлло, Баунти. Вы только прикройте глаза и произносите про себя-ба-ун-ти! Это что-то эфирное! Разве можно простым людям такое есть. Я вот ночью из пакета вылизывала последние крупинки своего Баунти. На входе в банк стоял пожилой дядька милиционер. Он подозрительно посмотрел на застывшее изваяние перед банком, потом не выдержав подошел и поинтересовался: -Девушка, вам не плохо? Наконец этот принц расколдовал меня, я механически выпила стакан воды, предложенный охранником, честно, я не помню, как очутилась в банке. Мне показалось, что меня обманывают и где– то за колонной прячется Немой, и это он ввел меня в свою иллюзию, я даже оглянулась и попыталась прощупать ментал, невольно уловив мысли этого извращенца в милицейской форме, прикрывшегося каким-то журналом и наблюдающим из-под него за моими ногами. Я вылетела из ментала пулей. Дав зарок, что без Немого там делать нечего, а все, что мне казалось не санкционированно подслушанными мыслями, это я просто надумала. Но факт остается фактом, передо мной был большой коридор, с маленькими, гнездившимися, как приклеенными друг к другу комнатушками с закрытыми окошками. Внутри, между собой комнатушки соединялись проходом, больше похожим на полигонный окоп. В каждом окошке сидела девица, моих годов, по окопу постоянно бегали какие-то люди с кучей бумаг, временами отвлекая то одну, то другую девицу, чтобы что-то подписать. Все девицы на вид казались одинаковыми. Я вспомнила детскую загадку: -Сидит в избе девица, а коса на улице. Стало легче, страх испугался и убежал, главное, чтоб сиськи не мешали…Я подошла к одному из окошек, девица докрашивала лаком последний палец на левой руке. Что надо? Не подымая глаз, спросила она. -Вот,-ответила я и просунула в щель под окном паспорт с чеком. Девушка молча приняла документы, и как это умеют только опытные карманники и офисные работники, не касаясь, открыла документы. Глаза у нее вмиг стали квадратными, она вскочила, и как немец, сдающийся в плен, с поднятыми накрашенными руками, бросилась бежать по окопу, прорытому клерками. Через минуты три в зале появилась женщина с дорогим макияжем и с неизменной, отработанной годами улыбкой. (Есть такой тип людей, которые рождаются с нарисованными улыбками, для всех случаев жизни. С которыми лучше не связываться, и ни в коем случае не прикасаться, они настолько пропитаны ядом, по свойствам близким к кураре, что даже их дыхание кажется опасным. Я вспомнила Медузу-ее вторую сущность, Горгону.) Женщина подошла и представилась, как заместитель управляющего банком, ФИО я как-то проглотила, следующий разговор мы уже продолжали в отдельном кабинете, без лишних глаз и ушей. Меня даже бесплатно угостили кофе. Не успела я выпить напиток, как все мои пожелания были впитаны, отфильтрованы и исполнены. Профессионализм налицо. Через пол часа я была обладательницей личного валютного счета на 200 тысяч долларов США и золотой пластиковой карты (которую я получила через две недели) Остальные 50 тысяч баксов, по движению волшебной палочки, превратились в более чем 245 тысяч гривен наличными, где 200 тысяч, при мне пересчитали, уложили и замотали в непрозрачный целлофан, а мелочь выдали отдельно по моей просьбе. Я как дура все это всунула в целлофановый пакет, больше ничего у меня не было и отправилась на выход с банка. У заместительницы ,аж холодный пот на лбу выступил, она в вдогонку что то насчет такси спрашивала, но я ее проигнорировала, по пути, присела на лавочку, напротив окошка с барышней, взяла несколько рекламных проспектов, сунула в пакет сверху(ладно, дома посмотрю) и прижав пакет к груди, просто боялась, что ручки порвутся, выскочила из банка и…зацепилась за ступеньку, полетела носом на площадь, перед банком, порвав колготки и разбив коленку, ко мне сразу подскочили несколько прохожих, какой то парень подал мне вывалившийся пакет, про который я забыла, сидела на ступеньке, ревела от боли и больше из за недавно купленных колготок. Прохожие на то и есть прохожие, посочувствовали, поохали и прошли мимо. Только худощавый паренек, по -джентельменски, отобрав у меня из рук пакет (я уже отошла от болевого шока и только подумала, что в пакете лежит баснословная сумма денег, а этот нахал так фамильярно машет пакетом, держа его за ручки) и предложил свою помощь, чтобы проводить меня до дома. Я от неожиданности даже среагировать не успела, мои глаза только успевали следить за мелькающим пакетом, я даже дар речи потеряла. Нога болела, но, слава богу растяжения не было, правда коленка кровоточила, рана была больше смазана, поцарапана, чем ушиблена. Травма была не серьезной, колгот только жалко, потихоньку шла хромая, поддерживаемая под руку молодым человеком. Юноша был разговорчивым, скорее даже очень. Болтушка что-то рассказывала, выписывая пируэты моим пакетом, я невпопад что-то отвечала, мы ехали в каком-то трамвае, потом шли по Павлу Кичкаса (это нужно быть запорожцем, чтоб понять, как гулять по этой улице, где каждый второй в тюрьме, а каждый первый еще пока на воле.) И наконец перейдя пустырь с вечно голодными злыми бездомными собаками, остановились около моего дома. Я наконец то вздохнула, парень подал мне пакет. Спасибо,-поблагодарила я. Открыла дверь, и неблагодарная раненая скотина ускользнула в родовое поместье. В доме не было даже чая, в гости я никогда никого не водила, не приглашала, хотя по гостям ходить мне нравилось. Я спрятала пакет и расслабилась, ух, всё, дома! Паренек постоял немного и потопал. Я наверно родилась такой жестокой эгоисткой, мне абсолютно была безразлична эта встреча. Видимо чувствовала, что оно не моё. Но это был не конец, продолжение следовало (я требую продолжения банкета. Киса Воробьятников. На следующий день в восемь утра кто-то стал выносить дверь удары чередовались с собачьим рычаньем и визгом, не понятно было, то визжал больше, собаки или человек. Выглянув в окно, я увидела вчерашнего знакомого в окружении дворовой псарни, державшего глухую оборону напротив моей двери. В обороне в любой момент могла появиться брешь. Хромая, я доплелась до двери и открыв её, буквально втянула в дом любителя животного мира, вскоре он предстал передо мной во всей красе (вспомнился Шурик из операции «Ы») При его виде, меня потянуло на смех, он сначала смотрел на меня, как на чокнутую, но потом, когда я подвела к зеркалу, потихоньку тоже начал смеяться. Из зеркала на нас смотрел молодой человек, похожий на черта, лицо которого было прокопчено и сильно испачкано угольной пылью, под левым глазом синел огромный синяк, одно ухо было больше другого, рубашка превратилась в косоворотку, джинсы были разорваны и лохмотьями волочились по земле, кроссовки…Я попросила выставить их за дверь (Я никогда не покупала своим детям кроссовки, а и невестки знают, что я их не перевариваю. Называю вокзальными бахилами, они бедолаги не догадываются почему.) И помыть ноги с мылом и шампуню. Он пропал в ванной. Я нашла старый мужской халат, Цыган давно притащил, теперь вот пригодился. А и вообще, не ночевать ли он здесь собрался, мой эгоизм начал бунтовать, я просунула ему халат в щель приоткрытой двери. Из ванной доносились звуки, как будто там купалось стадо бегемотов, а рядом фыркало и чихало такое же стадо ёжиков. Я, кривляясь, забинтовала коленку тем, что нашла в валявшейся в кладовке аптечке, эластичным бинтом, больше ничего не было. Пострадавший вылез из ванной, укутанный в халат, как в одеяло забрался на диван с ногами и сразу задал несколько вопросов. Он мне явно стал надоедать, я вспомнила свои командные навыки, этого найденыша спасителя и спасенного, чуть -чуть не утилизированного фауной, надо ставить на свое место. Я надавила немножко на голос, прибавив немного строгости. Во– первых, молодой человек, мои родители на даче, вернутся к вечеру, во– вторых иголок и ниток в доме нет, за чаем с печеньем надо идти в магазин. А зарядки для мобильного нет, как нет и самого мобильного. Метод не сработал. Я посмотрела в его чистые широко открытые глаза с красивым серым переливом, на половине симпатичного лица, проступали веснушки, как у Мальвины, вторая половина была скрыта синяком, как родимым пятном Эзопа. (муж все допытывался у меня, красивый ли достался мне мужчина, явно страдая комплексом Карлсона. Я говорила, что достался урод, потому, что не рыжий и нет веснушек. Тогда этот изверг валил меня на кровать и мучал…долго и страстно. Только двух сыновей намучил, а мог и больше.) На лице не видно было никакого продвижения. Он был непробиваемый. Так, что там Цыган про бюст Стервы говорил? За пол часа я все узнала про Олега, как родился, крестился и вырос, и натурально ума не вынес…И то, кто у него папа и кем работает мама и что десятилетняя сестра-прима балерина в местном ДК «Современник» и что Энергодар молодой перспективный город энергетиков, и что у них самая большая Атомная станция, и самая лучшая зона отдыха на берегу Каховского моря. И что у него в Запорожье больше никого знакомых нет, и что он вчера опоздал на ракету и спал в котельной, недалеко от речного порта. И что ночью его побило местное хулиганьё, отобрали деньги и зарядное, а мобильник не нашли. У меня от обилия информации голова без всякого астрала болеть начала. Надо сосредоточится, Втора. Кстати он иронизировал над моим именем, хорошо хоть декадой родители не назвали. Приведу я его в порядок, дам денег и лично куплю ему билет на Ракету, Метеор, хоть на козла лысого, иначе я его убью. Но чёртик уже играл моим воображением, может я тоже какой ни будь Кашпировский, Втора вспомнила про ментал. Я целых пять минут издевалась над гостем. Он что -то рассказывал, а я, то включала ментал и он, подчиняясь моему мысленному приказу зависал с открытым ртом, то выключала ментал, и он, продолжал свой рассказ, я несколько раз повторила эту комбинацию, запомнила мелкие нюансы. Игра в паузу мне понравилась. Учить то меня все равно некому, а что я ещё умею? Я загипнотизировала Олега, надо отдохнуть от его болтовни, достала деньги, взяла паспорт и пошла покупать, чай, иголки, мобильник, билеты…про колготы вспомнила, и купальник. Хорошо, хоть список не составила, дома жрать, хоть шаром покати. Первым делом я купила сумку, большую, с двумя ручками, которую можно было брать на плечо, я давно хотела такую. Потом я накупила всего, и как дура с хромой ногой таскалась с полной сумкой через весь город. Последняя покупка-билет до Энергодара, на последний рейс на пол шестого вечера…, и я сдалась-от речного вокзала приехала домой на такси. В доме стояла тишина, Олежек молодец, и не пошевелился, я выложила сумку, разложила вещи (еще чего не хватало при парнях, колготы, да лифчики примерять. Сначала смущало что у Олега глаза приоткрыты, но уже появилась вера в силу ментала. Вроде разложилась, только иголки купила, а про нитки забыла. Дура, уже второй час дня. Ничего не поделаешь, концерт отменяется. Бедный Олежек, придётся тебе отдыхать дальше. Иду по улице и думаю, а если я под машину попаду? Не бери дурного в голову – сказал бы Михалыч,-Не зови беду. Случайно я поймала такси, которое ехало в таксопарк (Потом Немой научил меня вызывать такси по ментала, о такой услуге я и не догадывалась, правда всегда оставляя водителю деньги в бардачке, которые он, каждый раз, находил и удивлялся.) Вспомнила, как финны ехали за спичками, а я за нитками. Эти нитки на верное были моей самой дорогой покупкой, на такси туда-обратно. В три часа я уже была дома. Поставила чайник и разбудила гостя. Он продолжал рассказывать мне, про то, что будет поступать в Донецкий туристический, что он уже поступал в том году, и поступил бы, но конкурс…У меня опять начала болеть голова…Спокойствие, только спокойствие…Ребята давайте жить дружно. Я воспользовалась менталом. Олег перестал говорить, пытался и не мог, он стал плакать. Этого я уже выдержать не могла. У него было только два состояния: либо болтает, инверсия-сразу целые ручьи из глаз. Я сняла блок, он закашлялся, и пытка продолжилась. Электрочайник давно закипел и выключился. Хоть немного урезонить товарища: – Олег, давай пить чай. Я вывалила сразу всю еду, что купила. И мы, как два голодных галчонка навалились на пищу. Наконец то я его заткнула. (потом, когда мы учились в туристическом на одном курсе, он частенько заходил ко мне в гости в общагу, я ему сразу в рот насильно заталкивала огромный бутерброд, это было спасение для всего женского этажа.) Наконец то мы нахватались. Время бежало неумолимо. А надо было ему еще вещи подлатать, не поедет же он в этом мужском кимоно, халат был явно ему великоват. На, разберись, дала я ему коробки с двумя мобильными телефонами. Я в них абсолютно не разбираюсь, сказала самые лучшие, мне и дали самые лучшие. Он, как их увидел, у него и руки задрожали. -Четверка-, и он запричитал…, но я уже его не слушала…большими стежками зашивала одежду. Я приспособилась, он болтал, а я научилась отключать себя. (потом я научила этому его будущую жену, по иронии судьбы, учившуюся на курс меньше и жившую с моим будущим мужем в одном городе. Так что нам бог велел дружить семьями. Когда мы с Олегом рассказываем наши приключения, эта спевшаяся парочка-мой муж и жена Олега, обещают нас отлупить совместными усилиями по одиночке. Просто так. На будущее.) Олег долго отказывался, не брал дорогой мобильный, но, как говорил мой воспитатель: -Втора, ты и мертвого у болтаешь. Итак, у меня появилась первая в жизни мобильник. Олег объяснял, как им пользоваться, как заряжать, но я ничего не поняла, я была в эйфории, что у меня появилась эта блестящая, светящаяся всеми цветами радуги, вещь. Отправление Ракеты, задерживалось. Олег все благодарил и благодарил меня, обещал вернуть деньги. Правильно, главное пообещать. Сколько по жизни мне подобных обещаний пришлось скушать. Ракета быстро уплывала, он долго махал рукой…Вскоре катер скрылся за горизонтом…Через пару минут зазвонил мобильник…мой мучитель был во всеоружии… Я все-таки чувствовала себя усталой, опустошенной, да и какая – то тревога налаживалась за Цыгана, за Гюрду. Два сумбурных дня, проведенных с Энергодарцем, полностью высосали из меня всю жизненную энергию. Утренние пробежки, не давали ожидаемого результата, я почему-то продолжала поправляться, постепенно перешла на следующий размер одежды и чувствовала себя такой коровой…Все и всех к черту-на море. Хочу на море. Пол жизни уже прожила, а море видела только на фотографиях и голубом экране. На следующий день я уже гуляла по вечернему Бердянску. Какой красивый и уютный городишко, я мгновенно влюбилась в его набережную, всю усыпанную причудливыми добрыми памятниками, оригинально изогнутыми фонарями, везде обилие цветников и люди…, этот маленький отдыхающий народ, прыгающий вокруг обилия неземной красоты, разноцветными шариками с переливами колокольного смеха. Для меня Бердянск так и остался в памяти городом радостных колокольчиков. А море? -Вы спросили– Море? А что море-Много воды-, как говорил Михалыч. Чем привлекательны эти небольшие города-курорты, что здесь можно встретить столько экзотики, неожиданно, незапланированно. По небольшим уличкам ездили розовые кабриолеты с обнимающимися и целующимися мужчинами. Олег по телефону их назвал голубыми или голубцами, не помню, но голубцы в столовой я брать на всякий случай прекратила. Они мне и раньше не нравились, я всегда ела голубцы мясо отдельно, а капусту…оставляла на тарелке. Эти голубые, оказывается, тоже оставляли много капусты на курортах. Кто им её только выращивал? (Как-то по телевизору мелькнул один из сыновей знаменитого украинского миллиардера. Вроде и одет, как полагается, по молодежному, но с этой прической, ужимками, выглядел не мужиком, а элитной проституткой. Спаси меня бог от таких наследников. Мне эти мажоры в жизни потом столько на паскудили. Инфантильные злобные твари. Они наверно интуитивно чувствовали свою неполноценность и отыгрывались на нормальных людях. Веселились, развлекались, Гады. Сколько судеб и жизней перекалечила эта золотая молодежь!) Недалеко от квартиры, которую я снимала, прямо на пляже в палатке жил мужчина лет сорока, с косичкой на голове (такой мощный лошадиный хвост), и настоящим лемуром (такое чудо, с большими когтями, ходит на четырех лапах, как медведь, мяукает, как кошка и больше похож на кошку, размером с хорошую рысь). У мужчины на руке был выколот якорь; бывший моряк, -подумала я, оказался –художник из Питера. Лемура он водил на поводке, заходя в магазин, привязывал это существо, где ни будь за поручень. При отсутствии хозяина, лемур вспоминал, что он все же обезьяна и начинал дергать и грызть кожаный узелок поводка. Жизненное кредо этой не до обезьяны, не до кошки просматривалось без ментала, оно (существо) нацелено было любыми путями смыться. При появлении хозяина, оно, как ни в чем не бывало смотрело на прохожих, на обступивших ее детей и издавало вполне миролюбивые звуки. По пляжу иногда маленькими толпами с свирелями и небольшими бубнами проходили кришнаиты, молодые бабки назойливо предлагали религиозную литературу, со странными названиями. Типа того, возьми бесплатно, прочитай, и у тебя башню снесет, сам потом принесешь в молитвенный дом все, что нажил. Мне в открытое окно подбросили несколько журналов, я поинтересовалась. Явно спецы с текстами поработали (видны были обороты зомбированния. Многовековой опыт египтян оказался востребован.) Время от времени на пляже можно было встретить иностранных туристов. Они были странные: -шумно разговаривали на разных языках, громко смеялись, затрагивали вальяжно развалившихся на надувных матрасах соседей, строили огромные замки из песка, устраивали массовые волейбольные побоища, много и весело плескались, еще больше фотографируя. Фотоаппараты и мобильные телефоны они не выпускали из рук, даже когда играли в футбол или волейбол. Эти пляжные неандертальцы прибегали толпой рано утром, захватывали огромную территорию и буквально всех прибывающих на пляж окунали в свою карусель, из которой очень тяжело было выскользнуть. Тебя, просто, из прожаренного на солнце дохляка, в худшем случае, делали членом команды игроков, в лучшем-тоже членом команды, но зрителей. От болельщиков хоть можно было удрать. Чем выше подымалось солнце, тем быстрее угасал энтузиазм как иностранцев, так и тех, которые себя к ним не относили. Пляжи пустели. Под зонтами оставались, поддерживать температурный баланс, любители холодного пива. Они чем-то были похожи на перекормленных Медузой пингвинов, такие же толстые и неуклюжие. Их даже море не хотело принимать в свои объятья, выталкивало на берег, перекатывая по ракушкам и мелким камням, обдавая и забрызгивая морской пеной, похожей на пивную. Это самая безобидная категория отдыхающих, которая не ласкала глаз похотливых молоденьких девушек, к каким я себя и причисляла-18летняя баба Яга. (после этих бердянских гермафродитов, я себе дала зарок, никогда не пить эту горькую мерзость, которая из нормальных людей делает хрен знает, что…не мышонка, не лягушку, а не ведомую зверюшку. Представила, как целовать такое…Рядом, лежит, сопит-любитель «Балтики», наказал меня бог ненаглядным. Правда Пингвином ему не светит возродится, душу вытрясу из него на стадионе, выпотрошу и скажу, что, такое и было. Люблю я его заразу!) От Моря на третий день я стала уставать. Мне здесь до чертиков все надоело, каждый день был похож на предыдущий, менялись отдыхающие, в большем числе, заглядывающие на пляж транзитом. Я запаслась кремом от загара, за три дня активной волейбольной жизни, мои плечи превратились в рубище. Чтоб избежать участь молодой и, еще надеюсь, симпатичной змеи, я и купила крем в косметическом магазине. Бедный лемур, привязанный к колышку палатки, напротив моих окон, обхохатывался, видя, как я, применяя все обезьяньи повадки, стараясь выгнутся так, что позавидовала любая бы гимнастка. И все эти усилия были направлены только на то, чтобы равномерно размазать солнцезащитный крем по поверхности моего, тщательно поджаренного, тела. Невольно полюбовалась собой в Магазине. От прошлой Вторы, в этом прокопченном цыпленке, остались одни зубы. Байкеры издали приветливо махали и проезжая мимо, сигналили. Из окон ближайшего пансионата, слышен был зачаровывавший шлягер: -Ну что, красивая, поехали кататься…Ноги уже по привычке несли на пляж. Сегодня, обычно приветливое море, показало характер. Было не жарко, солнце, то выныривало, то снова ныряло в облака, кучно расположившиеся над бурлящим морем. Разгулявшиеся волны разбрасывали морскую капусту и еще много мелких водорослей по мокрому пляжному песку. Людей было мало, даже любителей пива, сдуло вместе с морской пеной. По пляжу мотался отвязанный лемур, играя с набегающими волнами, то догонял волну, то от нее улепетывал, издавая панические крики, к которым я, не так быстро, но уже успела привыкнуть. В первый день ночевки, я проснулась от его крика с хохотом, после этого я поняла, что все звуки, издаваемые шакалами в горах Кавказа, они подслушали у этих полу кошек, полуобезьян. Пол Питера наверно собирает деньги для художника, чтобы хоть на летний период выгнать его на море, к черту на кулички, лишь бы хоть немного отдохнуть от этого ночного ужаса, от преследующего детей и взрослых приступов ночного лунатизма, а зачастую и диареи. Все бельевые веревки близ лежащих домов маленького курортного городка, по утрам были завешаны свежевыстиранными простынями. Местным жителям была привита терпимость даже к сверх скандальным отдыхающим, царила атмосфера вежливости и толерантности. (Никогда не забуду хамства и издевательства, с которым пришлось столкнуться детям, полуголодным, замученным, испуганным, выгнанным милицией из вокзала, и они решили попросится в Запорожскую гостиницу, хоть на сутки. До сих пор помню лицо той женщины администратора, со стоявшей неизменно табличкой: -Мест нет. Она с такой брезгливостью назвала нас, не русским словом, -жебраками. С тех пор я ненавижу украинский язык.) Наконец нашла на безлюдном пляже место, не залитое морем, только расположилась, как снова зазвонил телефон, я его просто таскала с собой, как аксессуар -должен быть, позвонить мог только Олег, в телефоне забит только его номер, который сам он и забил, как молотком прочно и навечно. Иногда я нисходила к нему, чтобы поболтать ни о чем, но вода и камень точит, задрал он своими приготовлениями к экзаменам и все же уговорил на поступление в туристический институт. Эх Втора, Втора-знаний ноль, на что рассчитывать, так, ради развлечения только. Готовиться я не собиралась, там же все равно, конкурс…Мама не горюй! Но ненароком стала присматриваться к гидам, сопровождающих туристов. В основном это были девушки-киевлянки, вели себя приветливо, но независимо, смотрели на всех и на все свысока. Разговаривали штампами рекламы туристических компаний; в кафе, постоянно находились в зоне особого внимания, превращая еду, из простого и широкодоступного сервиса, в какой– то мифический отработанный годами ритуал, с которым японская чайная церемония не годится и в подметки. В этом ритуале не было мелочей, если палец правой руки, держащей небольшую чайную чашечку, отставлен слегка в сторону, то это так и должно было быть, никогда этих девушек не видела, забравшимися и развалившимися на высоких стульчиках перед стойкой бара. Они всегда, едва касались высоких стульев, подчеркивая красоту выхоленных бедер, лишенных даже намека на целлюлит, тонкость и изящество своих ног. Никогда, повторяла преподаватель по этике, Вы меня слышите, никогда не кладите локти на стойку бара. Стойка – бара-это такой же инструмент, как молоток, топор или зубило. Если вы не запомните и не вдолбите в свои головы это правило, то забудьте, что учились в нашем институте. На стол можно было положить только кисти рук, поддерживая беседу и всегда смотря улыбаясь на своего собеседника. На начальных курсах мы прикалывались, на практических занятиях по этике, осторожно и тихо провоцируя наших малочисленных однокурсников, когда, изогнувшись за столом буквой ЗЮ, как предписывает строгий инструктаж, мило улыбаешься и смотришь на такую же довольную рожу партнера, резко корчишь удивленное лицо и испуганно просишь, чтоб парень застегнул ширинку. Срабатывал эффект Брондукова (помните такого артиста: -Мне Афоня рубль должен.) и кофе из рук собеседника, невзначай, выплескивалось на стол, на штаны, партнер красный, как рак отчитывался перед строгим преподавателем, уже заочно готовясь к пересдаче экзамена по этике, из-под стола показывая мне кулак. Я, также улыбаясь, медленно встаю из-за стола, подаю зачетку. Зачет принят. Медленно подхожу к двери, и изо всех сил несусь в сторону улицы, услышав за спиной рев «обезумевшего быка». Потом однокурсницы вполне серьезно интересовались, что я такого страшного сделала, что партнер уписался за столом? Один кадр месяца два дулся, пока не перевелся в другой институт, не связанный с туристическим бизнесом. Говорят, что в последствии из него неплохой программист получился, даже одну из своих знаменитых программ назвал: -Вендетта Вторы. Специалисты говорят, что, работая по этой программе, получалось по цифрам подъема каких-то индексов, приблизительно такой эффект, как с опрокинутым кофе, что конкурирующей компании, севшей вам на хвост, хотелось только одного, быстро догнать и убить любого имеющего отношение к этим индексам. Наверно этим компаниям так же приходилось пересдавать экзамен по этике.