Неестественный отбор

Уверенным движением пальцев телефон на блок - Александр никогда не позволял себе отвлекаться во время какой бы то ни было беседы. Вся информация поступит референту клуба Владе, которая сможет решить некоторые вопросы самостоятельно, другие - перенаправить партнерам-исполнителям и записать детальную информацию относительно того, что касается непосредственно ее босса.

В столь ранний час - 10.45 утра - в ресторане практически не было посетителей. Мужчина в деловом костюме заканчивал поздний завтрак, внимательно просматривая бумаги, эффектная женщина без возраста улыбалась забавной малышке лет пяти - шести, которая с наслаждением приканчивала мороженое в вазочке - ее улыбка согревала теплом даже сосредоточенных официантов и бармена за стойкой.

В самом дальнем секторе зала свет казался приглушенным. Но не настолько, чтобы не разглядеть фигуру молодого мужчины, расслабленно откинувшегося на спинку кресла. Взгляд посетителя со скучающим любопытством скользил по периметру зала, надменная улыбка циника не сходила с тонких сжатых губ, пока пальцы лениво поглаживали ножку бокала с темной в полумраке жидкостью. Внешне его поза выглядела расслабленной, но Алекс умел в совершенстве считывать язык тела и показательного эмоционального анабиоза. Его оппонент нервничал. Можно даже предположить, что находился почти на грани, но был готов биться до конца во имя отныне недостижимой цели.

Кравицкий спокойно отодвинул стул и сел напротив. Его не смутило и не задело выражение почти обиженного упрека и холодного отчуждения с оттенком высокомерия в темных глазах посетителя. Он и не ожидал иной реакции.

- Добрый день, - нет, его не удивил показательно-снисходительный кивок в ответ на приветствие. Он никуда не торопился. Неспешно сделал заказ официанту. Молчание не казалось ему неловким, чего не скажешь о визави, пальцы которого нервно сжались уже на стенках бокала, скрывая легкую дрожь.

- Поздравляю, - наконец не выдержал тот, сделав отрывистый глоток. Александр не спешил. Когда официант принес заказ – коньяк и нарезку фруктов, он медленно вывел окружность бокалом в воздухе, чтобы удостовериться в качестве напитка, и лишь после этого отсалютовал собеседнику.

- Благодарю, Дима.

Переплетение почти осязаемых лазерных лучей самых разных эмоций - восхищения, неприятия, ненависти, растерянности, сожаления, циничного отчуждения, казалось, прочертило свод высокого потолка ресторана. Лавров непроизвольно сжал тонкие губы, отведя взгляд в сторону.

- Расскажи, чего уж, каково это - выпасть из обоймы самых завидных холостяков Европы?

- Если это действительно тебя интересует, я могу тебе рассказать. Но что-то мне подсказывает, что ты не готов об этом слушать.

- Да мне совершенно наплевать на то, как ты ее каждую ночь снимаешь с Андреевского креста и обвешиваешь цепями. После произошедшего она для меня не существует.

Александр не считает нужным сдержать насмешливую улыбку.

- Именно поэтому ты нарисовался в городе осенью. Именно в силу своего презрительного безразличия послал ей орхидеи, думал, я не узнаю. Явиться во дворец бракосочетания в костюме шпиона из дешевого боевика, ты не обижайся, вообще было верхом идиотского мазохизма. Я думал, ты окажешься умнее в том, что касается соблюдения нашего договора.

- Алекс, твою мать, ты называешь это договором?! - показательная маска идущего напролом бойца исчезла, в темных глазах пробежали быстрые искры ярости. Это был риторический вопрос, и Кравицкий спокойно откинулся на спинку стула, позволяя собеседнику воспроизвести в памяти кадры событий не столь далекой давности.

…Видеть, как при тебе двумя выстрелами уложили человека, который еще несколько минут назад держал тебя на прицеле, и в духе отрицательного героя американского триллера зачитывал нотации побежденному противнику, оказалось даже занятно. Ни жалости, ни ужаса, ни испуга, - словно знал наперед, что жизненный путь оборвется еще не скоро и уж никак ни при таких обстоятельствах. Этот неадекват, бывший любовник Юльки, не вызвал практически никаких эмоций, кроме удивления в силу того, что явился по ее писку. Чем еще можно подтвердить свою крутость, кроме размахивания стволом на глазах у понравившейся самки? Тогда, запретив себе чувствовать боль от ударов по лицу и по ребрам, Дима испытал что-то сродни любопытству, чем же этот фарс закончится. Киллер международного класса из списков интерпола? Скорее, неуловимый Джо, которого не поймали лишь потому, что он никому на фиг не нужен.

Лавров сам не понимал, откуда взялась эта трезвость и разумность мышления в столь критической ситуации. Самой приоритетной задачей на тот момент было вывести Юльку за периметр боевой арены, чтобы не мешала мужскому разговору, который, откровенно говоря, больше был похож на соревнования с линейками. В тот момент он испытывал какие угодно эмоции, кроме страха и отчаяния. Даже злость где-то притаилась, уступив место леденящему спокойствию.

Когда прозвучал первый оглушающий хлопок выстрела, он даже сразу не понял, что происходит. Перевел недовольный взгляд на человека в "балаклаве", который прикончил супер-киллера дополнительным выстрелом в голову. Мерзкое зрелище, никакого аккуратного пулевого отверстия, это не кино. Кровь, вопреки всему, не красная, а почти черная, раздробленная кость. Никаких серых мозгов, все замаскировала собой кровь. Такое вряд ли увидишь в самом реалистичном боевике.

Пришелец не отвечал на его вопросы. "Жди, с тобой поговорят позже!" - все, что он от него услышал. Потом к бойцу присоединились еще двое. Кто-то нашел его сигары, и «трио бандуристов» с пушками праздновали, как было понятно из разговора, завершение задания, отпуская плоские шутки относительно того, что делать с трупом. Получив по телефону отрывистый приказ, двое бойцов просто выволокли тело неудавшегося убийцы, не пояснив мотива своих действий.

Грохот взрыва сотряс стены виллы спустя десять минут, пламя на миг ослепило глаза. Обломки стекол посыпались на пол, Дима едва успел прикрыть голову, впервые перестав понимать, что происходит. Косые струи дождя заливали подоконник, создав эффект мимолетной радуги в свете оранжевого пламени, и, хотя невозможно было на расстоянии ощутить его жар, ему на миг показалось, что от близости огня тело прошибло жаркой испариной.

- А бутафория тоже рубит зачетно, - закуривая вторую сигару, философски заметил оставшийся боец. Дмитрий едва осознал его слова вследствие легкой контузии с шумом в ушах. - От настоящей гранаты мы бы рассыпались на атомы.

Этот оказался более разговорчивым, но на вопросы не отвечал, ограничиваясь пожатием плеч, все упражнялся в собственном остроумии.

- Ни хрена себе у тебя выдержка. Давай к нам в отряд быстрого реагирования, а? Давно такого не видел, все жертвы трясутся и не могут связать двух слов. Десантура? Разведрота?

После оглушительного взрыва виски сжало спазмом приближающейся головной боли с противной вибрацией барабанных перепонок. Лавров хотел только одного: чтобы этот разговорчивый гуманоид, который так и не удосужился стащить с лица балаклаву, наконец-то заткнулся, раз уж так не хочет давать никаких объяснений.

- А вот тачке твоей амба. Придется новую купить. Кто виноват, что гараж у тебя в нужном отдалении от дома, чтобы не задело случайно? Пришлось взорвать вместе с содержимым.

- Дай свой телефон, - Лавров не хотел ждать, когда пройдет шок завидной невозмутимости. У отца своеобразное чувство юмора по спасению драгоценного наследника. Но боец отреагировал с пугающим спокойствием, прервав поток своих прибауток.

- Никаких телефонов, сиди и жди, пока с тобой не переговорят!

- Вы вообще кто? Ментура? - ситуация начинала напрягать, а первые звонки отходняка тревожно зазвенели в голове.

- Ага, хор МВД, - заржал солдат «службы спасения», уставившись в телефон, давая этим понять, что разговор окончен.

О том, кто был режиссером этого экшена, он узнал спустя тридцать минут, которые показались ему вечностью.