Страница 55 из 64
Телесная слабость почти отступила. Катя не находила этому объяснения. В обществе «элиты» она почти всегда испытывала прилив сил. Но, увы, эта доза энергетика была бессильна вдохнуть кислород в изнасилованное чужим презрением и равнодушием сознание.
Ее растоптали. Унизили и выбросили на помойку. Факт оставался фактом.
Можно было сколько угодно обманывать себя, успокаивать тем, что поведение Акслера продиктовано нормами телешоу, где превалирует идефикс – показать его этаким покорителем всех без исключения сердец и победителем при любом раскладе. Что это роскошь для него – уделить всё внимание одной, рейтинги проекта упадут. И, не будь долбаных телекамер, у них бы могло что-то получиться. Нечто уникальное, искреннее, скрытое от грязного мира шоубиза.
Черта с два. Он ее просто использовал, как дешевую проститутку. Заранее зная, как именно вытолкает за порог поутру и что при этом скажет вдогонку. Трахая в почти девственную полость горла с каким-то особым изощренным садизмом, представляя на ее месте уже новую девчонку, на которую заблаговременно упал царский взор охреневшего от вседозволенности парнокопытного. Козла, которого сама Авдеева в ту ночь возвысила до Бога. Потому что простым смертным было не под силу настолько вскрыть панцирь ее чувственности и заставить взлететь выше небес от незнакомой прежде страсти.
Так выглядит любовь? Или больно всем без исключения, когда так вот бросают, на глазах у остальных, не оставляя простора для излюбленных девичьих фантазий, которые по сути зовутся самообманом? Без шанса списать холодный игнор мужчины на его растерянность, на зарождение ответных чувств, которых он так испугался, что замкнулся в себе и побежал выбивать с помощью другого человека?
Катя обожгла нёбо чересчур горячим чаем, но даже не заметила этого. Отчасти боль стала ее союзницей. Она вытерпела бы любую, только погасить пожар в сердце. Увы.
Все это телешоу было изначально задумано как нечеловеческий эксперимент над людьми. Его целью была отнюдь не демонстрация красивой жизни и успеха, как могло показаться на первый взгляд. Нет, совсем другие ценности здесь вышли на первый план в угоду толпе, требующей хлеба и зрелищ.
Трагедии. Слезы. Разочарования. Драмы. Интриги. Чем больше, тем лучше. Кто-то понял это еще на этапе отбора и чувствовал себя превосходно, потому что играть собственную партию было легко и увлекательно. А Катя не желала этого понять даже после прямой речи Скрипника.
- Мы планируем собраться для игры перед началом вечерней церемонии. Не желаешь составить нам компанию?
Ладонь Адриэль накрыла подрагивающую руку Кати. Наверное, она единственная испытывала что-то похожее на сочувствие и стремление поддержать расстроенную конкурентку любой ценой.
- Для игры? – тупо переспросила Катя, ковыряя вилкой в тарелке с креветками и рукколой.
- Да, эта игра еще не стала достоянием широкой общественности. Появилась не так давно. Она напоминает шахматы, но более динамична и увлекательна. Ее уникальность в том, что понятие конфликтующих сторон довольно условно.
Авдеева не поняла ни слова из сказанного. Кивала невпопад, пыталась изобразить интерес. Получалось плохо, взгляд то и дело устремлялся к Сергею и Эмерли.
Как такое возможно? К какой бы из девушек он ни приблизился, с каждой из них составлял невообразимо красивую пару. Хотя нет, не с каждой. Иначе бы не велел проклятому оператору, похожему на Скрэта, саблезубую белку из мультика, стереть запись и выкинуть Катю из истории проекта.
Может, не так уж плохо то, что произошло? Никто не увидит позора Кати Авдеевой на телеэкране. А грусть – ну а кто бы на ее месте скакал от радости, когда выбрали другую? Все закономерно.
- Адри, я боюсь, «Антериум» довольно сложная стратегия для Кэтрин, - подала голос Кассель.
Катя недоумевающее уставилась на блондинку, поражающую двойственностью своей натуры: то она демонстрировала холодное отчуждение, то тонко завуалированное любопытство.
- Она просто непривычна для… для тех, кто начинает играть в нее впервые, - мягко ответила Адриэль. – Уверена, Кэт она придется по вкусу. Так ты с нами, милая?
- Если никто из вас не против… - отложив вилку, пролепетала Катя.
Предложение элиты не то чтобы выглядело заманчивым. Скорее, напоминало какое-то психологическое испытание для более слабого со стороны сильных. Но стоило только Кате представить, какой ад начнется, когда она закроет двери своего номера и бросится на кровать, по позвоночнику прошла судорога отвращения. Нет уж. Пусть не вся «элита» ей приятна, но в их компании она не чувствует себя подобно выжатой губке. Пусть и не одной из них, а всего лишь Золушкой на этом балу шоу-бизнеса, но отчего-то их компания придает ей силы.
Странно, если учесть, что каждая из них готова при случае выстрелить в спину другой или как минимум дезориентировать, вывести из зоны равновесия и списать. Но факт оставался фактом и загадкой века. Девушки и сами не догадывались, какую поддержку ей оказывали своим вниманием. Вероятно, с определенной целью, но разбираться в этом вопросе Катя сейчас была не в состоянии. Она знала одно: сойдет с ума, если не восполнит силы. Хотя бы физические.
- Мы рады, что ты решила к нам присоединиться. Через полчаса встречаемся в конференц-зале отеля. Операторов не будет, это наша приватная территория.
Катя едва дослушала последние слова Адри. Все участницы проекта как по команде закончили завтрак и встали, образуя группки и покидая зал ресторана.
Акслер оторвал свои губы от виска внешне надменной Эми, и растерянно оглянулся по сторонам. На беду, Катя не успела отвести глаза. И когда их взгляды скрестились, слезы сами по себе увлажнили горящую сетчатку – то ли защитной реакцией от излишне яркого цвета, то ли желая уберечь свою обладательницу от дополнительного стресса. Потому что не было в смотрящих прямо в ее душу зеленых омутах и намека на сожаление, растерянность или извинение. Как и превосходства. Равнодушие за маской холода внешне приятной зелени цвета подсвеченных солнцем океанских глубин, которые только кажутся теплыми. На самом деле нырни, и тебя скует льдом, проберет до каждой клеточки. Исцеление после такого невозможно, умрешь от этого абсолютного нуля, зная, что он мог согревать теплом. Мог, но ты оказалась недостойна этих ласковых лучей.
Эмерли тоже почувствовала взгляд Кати. И ее ответный был пустым. Так смотрят на детали интерьера, а не на людей, которым ты, осознанно или нет, причинила боль.
«Господи, пусть хотя бы ее не будет на этой игре… пожалуйста!» - взмолилась Катя, теряя самообладание. Выскочила из-за стола, задев локтем Адриэль, и рванула к выходу.
Как на беду, утренняя визитерша с издевательской улыбкой перегородила ей путь:
- Вижу, вы больше не нуждаетесь в докторе? Морепродукты и фуа-гра творят чудеса?
Пешка телепроекта явно рассчитывала на то, что ее голос прозвучит язвительно-елейно, но ничего у нее не получилось: нотки ярости и черной зависти буквально резанули напряженные нервы Кати.
- Все хорошо, Кэтрин?
Адриэль приблизилась со спины. Но еще за секунду до появления позитивной красавицы Авдеева отметила метаморфозу, произошедшую с уставшей и озлобленной девушкой: в ее глазах отразился благоговейный ужас, нездоровый румянец сбежал с лица, отчего оно стало не бледным, а каким-то желтушным, напоминающим скомканный пергамент. Какая-то явно колкая фраза так и осталась неозвученной в устах завистницы: она едва ли не вжалась в стену, непроизвольно выставив вперед ладони в беззащитном жесте.
Катя не успела ничего сказать. Адри, обняв ее за плечи, увлекла к выходу.
- Я заметила, что происходящее тебе неприятно. Ты не должна допускать подобного обращения с собой.
- Я… - Катя оглянулась на вжавшуюся в стену девушку.
К ней тут же поспешила другая, в таком же костюме и с резкими жестами замученной работой, обмахиваясь папкой. А Адриэль обменялась долгим взглядом с организатором, который каким-то чудом тоже оказался здесь. Мужчина кивнул и посмотрел на дерзкую участницу съемочной группы, как на жертву.