Молот и наковальня

Затворная рама болтера отъехала назад и замерла, что указывало на израсходование боекомплекта, и Изабель перескочила через низкую стену, чтобы спрятаться за обломками разрушенной статуи.

Неподалеку находилась сестра Ананке, которая методично целилась, стреляла, перезаряжала и снова стреляла, и при этом она как будто не замечала потоки жуткого зеленого пламени, стегавшие кладку вокруг нее, из-за чего воздух наполняла резкая вонь жженого камня и сплавленного песка. Изабель пригнулась и занялась перезарядкой оружия.

— Скольких мы подбили? — без лишних слов спросила она, вставляя свежий магазин. Просканировав силы вражеского наступления своим кибернетическим глазом, сама она насчитала очень много поверженных механоидов.

— Трудно сказать, — ответила Ананке, отвлекшись между выстрелами. — Его свалили, а он тут же воскресает и снова поднимается. — Она сделала очередной выстрел. — Клянусь, я уже десятки раз убила одних и тех же воинов.

Изабель предотвратила внезапную атаку на них, отправив оказавшегося рядом Бессмертного обратно на пыльную землю.

— Так и есть, — согласилась она, — их не отличить.

Порывистыми и нескладными движениями некрон опять выпрямился и зашагал дальше, будто ничего не произошло. С каждым шагом, приближающим их к Сороритас, Бессмертные посылали в их сторону энергетические заряды, и в какой-то момент Ананке последовала примеру Изабель и открыла вместе с ней огонь по той же цели. В этот раз машина упала и скрылась за линией наступающих, но сестры так и не поняли, что с ней случилось: она вышла из строя или собиралась вновь встать, чтобы и дальше изводить их.

— Нужны подкрепления, — проскрежетала Ананке в вокс-бусину. — Рассредоточением и меткими выстрелами здесь не обойтись.

Изабель ничего не сказала. Она прибежала из центральной крепости, где сигнал оповещения поднял боевых сестер по тревоге, и они тут же заняли каждая свое место для отражения вторжения. Судя по треску ружейного огня, идущему из-за парапетов на западе и юге, некроны продвигались не только через пролом в стене, и потому она не имела представления, сможет ли кто-нибудь откликнуться на призыв о помощи; кое-что, впрочем, было ясно: у них недостаточно оружия, чтобы долго удерживать линию фронта.

— Тверды вы станете, — прозвучал резкий голос, такой громкий, что обе боевые сестры услышали его и по воксу, и вживую. — Пойте со мной!

Глубокий бас проревел первую строчку из гимна «Священная Терра, мы умоляем тебя», и аутентический глаз Изабель уловил, как крепкого телосложения мужчина перескакивает через поваленную статую.

Озаряемый всполохами зеленого огня, Урия Зейн помчался на врага, как дикий зверь. Густые волосы развевались на ветру, в глазах читался религиозный пыл. В одной руке он держал лазерный резак, вытащенный из-под обломков недостроенной стены, а в другой — его излюбленный электрокнут.

— С пришельцами в бою мы превозможем! — закричал он, выжигая полосу белого света в передовой линии некронов.

Изабель увидела, как Бессмертные задержались на мгновение, словно озадаченные неожиданным появлением одинокого человека, решившего вступить с ними в схватку один на один. И тут ее осенило: ведь они просто машины, разве нет? Непредсказуемость действий людей ставила их в тупик.

— За дьяконом! — воскликнула Ананке, разглядев удачную возможность для контрнаступления. — Вперед!

Темнокожая Сороритас выпрыгнула из-за укрытия и побежала, на ходу ведя огонь. Другие боевые сестры услышали ее клич и последовали примеру.

Изабель оскалилась и, перебравшись через постамент перед ней, бросилась в атаку с оружием наперевес.

— Мы превозможем!

Кнут Зейна хлестнул и ударил ближайших механоидов, разрядив в них всю свою мощь. Те коротко исполнили безумный танец, когда электрический заряд нарушил их моторику, а один из Бессмертных, судорожно дернувшийся во время ведения огня из гаусс-бластера, направил дуло орудия на туловища собратьев.

С помощью киберглаза Изабель прицелилась и, не прикладывая болтер к плечу, произвела выстрел по стрелковой цепи некронов. Машины, несомненно, пришли в замешательство, но вот-вот должны были приспособиться к новым условиям.

— Пойте! — проорал Зейн, и, повиновавшись, Изабель присоединилась к Сороритас в боевом гимне, позволив военному ритму нести ее вперед, как по волнам, и оберегать от сомнений и нерешительности.

Очередью из болтера она снесла Бессмертному голову и увидела, как искусственный скелет повалился наземь и испарился в яркой вспышке. Хлыст Зейна возносился над головой и обрушивался со страшной силой, а импровизированное лазерное оружие отсекало конечности и прожигало стальные черепа.

Вдоль всего фронта прокатилась серия таких же изумрудных вспышек, и строй некронов наконец нарушился. Солдаты, которые после попадания не вставали, растворялись во всплесках энергии, как если бы их уносило телепортом или с помощью какого-то другого техноколдовства чужаков.

Бессмертные и когорты их меньших сородичей пытались перегруппироваться, но сестры, что называется, почуявшие кровь, не давали им опомниться и оттесняли назад к пролому. Сумасшедшая безрассудная атака Зейна оказалась именно тем, что было нужно для сплочения Сороритас.

Вдруг, словно получив беззвучный приказ, некроны стали массово отходить к бреши.

Внутри Изабель как будто зазвенел тревожный колокольчик, и она остановилась.

— Погодите…

— За ними! — проревел Зейн, взбираясь по невысокому нагромождению булыжников и отколовшейся кладки. Он поднял высоко над собой кнут и принялся раскручивать его на манер лассо, как бы бросая противнику вызов попасть в него. — Вера наша есть щит наш! Во имя Бога-Императора!

Подчинившись какому-то инстинкту, не то интуиции натренированного бойца, не то чудесному провидению, Изабель сосредоточилась и боковым зрением выхватила некое движение позади толпы защитников. Она обернулась и увидела группу тощих гуманоидов, размашистыми шагами пересекающих внутренний двор со стороны западной стены. «Они внутри! Позади нас! Как такое возможно?»

Некронские воины между тем навели оружие и открыли огонь все как один. Копья обжигающего света прошли чуть выше ее головы лишь благодаря тому, что она вовремя уклонилась.

Выстрелы настигли дьякона Урию Зейна и стерли его из плана бытия. Последняя песенная строфа, сорвавшаяся с его губ, растянулась в леденящий вопль, когда гаусс-свежеватели сделали свою работу. Его грива и красноватая кожа в одно мгновение обратились в прах, а кости страшно почернели, прежде чем тоже рассыпаться в ореоле нефритового света.

— Это ложный маневр! Они по эту сторону стен! — неистово кричала Изабель в общий вокс-канал. — Враг внутри!

В тот момент, когда раздались первые выстрелы, квестор Тегас тут же подошел к закрытой двери камеры-крипты и позвал стоящих на страже Сороритас. Одна из них, женщина со строгими чертами и узким разрезом глаз, подошла и уставилась на него.

Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он впечатал в дверь металлический кулак.

— Это ксеносы, — уверенно заявил он. — Вы не можете оставить нас здесь, пока они атакуют монастырь. Мы принесем пользу канониссе!

— У меня есть приказы, — ответила боевая сестра. — А тебе доверять нельзя, я знаю.

Механодендриты Тегаса поползли по полу и оставили в пыли длинные следы — неосознанное отражение его настроения. С информацией, полученной с помощью разведывательного зонда, он не желал отсиживаться в стороне от конфликта и позволять войскам Сеферины в одиночку противостоять некронам. Он отказывался вверять жизнь свою и своих коллег в руки Сороритас.

— Почтенная сестра, — начал он, подавляя минутную слабость и модулируя свой голос так, чтобы казаться более покладистым, но та прервала его, стукнув прикладом болтера по двери.

— Не вздумай опять заговорить со мной! — прорычала женщина и плюнула в него. — Это твоя ложь…

Тегас так и не узнал, в чем она хотела его обвинить, поскольку коридор вдруг наполнился шумом и светом. Раздался пронзительный крик разрываемых молекул воздуха, и произошла голубовато-зеленая вспышка, приведшая к автоматическому затемнению его оптики.