Страница 44 из 61
У часов пересохло горло, они никак не могли сглотнуть сонные песчинки времени. Утром никто не приходил, это тянулось сквозь тяжесть и боль. Ветер приносил мелкие камешки и безжалостно осыпал ими лицо. С каждой новой атакой ноша все яростнее давила на онемевшие руки. Вечер следующего дня или следующего года окутал огромное пространство, усыпанное разгоряченным песком. Было ясно: никто не придет ни ночью, ни завтра утром. Никто не сменит меня, не даст мне воды. Но я не выпущу ношу. Я так и стою, потеряв счет часам. Вполне возможно, когда ко мне наконец-то придут и объявят, что я свободен, я уже не захочу уйти отсюда ни за что на свете, и любые уговоры будут бессмысленны. Почему-почему? Да потому.
Три…два…один…
Алексей Блохин в новый век попал стихийно, не заметив для себя и окружающих ничего особенного. Ночью завалили тротуары фантиками, жестянками от Колы и осколками бутылок. Утром первого января 2000 года, как по волшебству, улица была снова чистой.
Ничего не изменилось – Леха продолжал жить в Москве, в девятиэтажном доме грязного цвета, что портил своим картонным видом скверик в трех минутах ходьбы от метро Текстильщики. Целыми днями Леха по-прежнему развозил по Москве со склада аптечки медицинской помощи для фирм, поликлиник, больниц и детских садов. По дороге, чтобы укрыться от городского шума, гудков и выкриков, чтобы не вникать в обрывки чужих бесед, помехами вторгавшихся на каждом шагу в жизнь, он прятался от мира за наушниками. Предоставлял голову на растерзание сборников электронных хитов.
Однокомнатная тесная «кабина» на пятом этаже вполне вмещала скромные пожитки Лехи: компьютер, прабабушкину кровать с железной решеткой, как на кладбище, и еще деревянный стул, найденный как-то вечером на помойке.
Вдоль стены единственной Лехиной комнатки чернел стеллаж с коллекцией книг по истории России. Надо сказать, Леха собрал довольно редкие тома, которые читал по вечерам, праздникам и выходным дням. Началось увлечение еще в институте, где Блоха учился на инженера космических кораблей. Многие сокурсники тоже считали своим призванием кто иностранные языки, кто ботанику, кто режиссуру, Леха же сожалел, что в нем умер выдающийся историк отечества. Теперь диплом инженера космических кораблей висел, заключенный в темно-бордовую кожаную рамочку, рядом с облезлой ниткой выключателя. Применения диплому не нашлось, о чем Леха не особенно сожалел – курьером он зарабатывал больше, чем любой инженер. По странной случайности, когда он окончательно убедился, что работы по специальности ему не видать, сама собой медленно стала таять и его коллекция книг по истории России: Карамзин был подарен на свадьбу другу, Соловьева и Ключевского вместе с «Великой степью» пришлось преподнести девушке на Новый год. Свободные полки стеллажа постепенно заполнялись томиками по научной фантастике. Леха с наслаждением читал описания инопланетных кораблей, восхищался удобством и легкостью, а так же совершенством этих машин. Постепенно история отечества редела, разобранная почитать разными людьми, нет да нет, навещавших кабину Лехи. Кто-то из приятелей одолжил курс истории XIX века, Корнилова. Сосед, ворвавшийся в приступе депрессии после запоя, унес «Опыт политической истории». Слесарь, так и не сумевший пробить вековой засор в ванне, зато прекрасно рассуждавший об обязанностях министра, захватил «Петра первого и его время». Новая девушка грациозно извлекла из поредевшего строя разноцветных корешков «Смутное время». Сломала ноготь на одном из своих тоненьких пальчиков с безупречным инкрустированным стразами маникюром. Расстроилась, разобиделась. И больше не приходила, заиграв таким образом и книгу. Некоторые гости одалживали почитать сразу два-три тома, а возвращать забывали. Но Леха не особенно печалился по этому поводу. Сначала стыдливо, как бы случайно, а потом уж и не таясь, он закупал собрания сочинений Лема, Шекли, Брэдбери и Стругацких. Вскоре уже подбирал с лотков все, что попадалось под руку, главное, чтоб писали о галактиках, удаленных подальше от солнечной системы. И о захватывающих, остросюжетных приключениях с перестрелками, секретными спецзаданиями и космическими монстрами.
За чашечкой полуночного кофе, съежившись на стуле у подоконника, Леха больше не раздумывал о земельной реформе Столыпина, самозванцах и февральской революции. Теперь, устремив взгляд в черное задымленное небо Текстильщиков, он пытался осознать скорость света, представлял расположение различных кнопок и рычажков на пульте управления межгалактической станцией и удивлялся, сколько лет пройдет на Земле, пока долетишь до созвездия Скорпиона или на Сириус.
Тем временем уехал в Америку Лехин друг, давший ему когда-то прозвище Блоха. На эту свою кличку Леха всегда брезгливо морщился – уж очень он не любил всяких блох, клещей, жуков и насекомых вообще. Теперь Косяк изредка писал из Америки краткие письма на e-mail, вместо обычных воскресных посиделок за кружкой пива или обеда в Пицце Хат всей их компанией.
От скуки Леха Блоха устроился на курсы Web-дизайна и, забывая родной язык, принялся изучать HTML. Свободного времени прибавилось – новая девушка наградила Леху маленькой неприятностью, которая, по словам врача, при лечении пройдет без следа, а если запустить – «не советую…». Однако Блоха заключил, что тратиться на лечение накладно, выбрал продолжение курсов Web-дизайна, завел виртуальную подружку и кратковременные виртуальные интрижки в сети без выхода из дома, потери времени и всяких нежелательных трат.
Первый заказ Леха Блоха по странному совпадению получил от одного маленького провинциального космодрома. Позвонили, густой бас заявил, что надо бы встретиться и все обсудить. В скверике у метро Текстильщики, на облезлой лавочке обсуждали дизайн сайта и гонорар. Заказ Блоха выполнял тщательно, уволился из конторы, три недели не выходил из дому, жил на диете из куриных пельменей. Сайт стоил того – на зеленоватом фоне крупными буквами было написано: «Космические новости» и столбиком подзаголовки: «Все о личной жизни Юрия Гагарина», «Любовница покорителя Луны», «Новая квартира первой женщины-космонавта», «Паломничество на могилу Белки и Стрелки».
Заплатили меньше половины обещанного. Зато прислали сувенир – стеклянный кубик, в центре которого, как муха в янтаре, замурован ржавый кусочек обшивки орбитальной станции «Мир», некогда канувшей в глубины Тихого океана. Сувенир Леха привесил на шею за шнурок. Первым заказом он остался доволен.
На радостях, давно мечтающий об апгрейде, он продал через сетевой аукцион диплом – необходимости в нем не было никакой, а прибыль тут же пошла в дело – мощный макбук работал как волшебная палочка.
Постепенно стали возникать и другие заказы. В перерывах круглосуточной работы Блоха отдыхал на лавочке в том же скверике, поглощая на свежем воздухе пирожки вприкуску с томиками про инопланетные путешествия и войны. Однажды, во время такой посиделки кто-то неожиданно схватил его за шею и начал душись тоненькими холодными пальцами.
Испуганный Леха уронил пирожок, кое-как обернулся и увидел за спиной двух чумазых мальчишек, которые минут десять назад рылись в урне у соседней скамейки. Мальчишки картаво обругали Леху, а сами дружно вцепились в лямку его портфеля и тянули на себя. Блоха это движение пресек сразу же, пригрозил, что сейчас позовет милиционера. Шпаненок постарше схватил приятеля за рукав. Второй, главарь крошечной банды, шпаненок и чертенок с пепельными волосами и бегающими голубыми глазенками, смело прошепелявил, что его папа всю эту милицию одним пальцем придавит. Блоха как мог, постарался оставаться спокойным. В итоге мальчишки все же сдались, выпустили лямку портфеля и пару минут спустя уже колотили старым пожарным шлангом машину, что стояла на обочине неподалеку от сквера.
Леха вытер шею платком, пролистал несколько страниц, бездумно скользя глазами по буквам, чтобы не показаться трусом и не уйти сразу. Минуты через три он медленно, с достоинством поднялся и пошел прогулочным шагом по дорожке. Мальчишки все еще колотили машину. Больше в скверике Леха не читал, да и времени не было – заказы повалили один за другим.