Страница 15 из 18
– Немногих, – немного подумав, ответил Гермесий, – почитай что и никого. Такого тормоза как он, еще надо бы поискать, поэтому, пока тот разогревался угрозами, большинство успевало сбежать, а меньшинство надеть броню и вооружиться, после чего навалять самому Аресу по первое число. Ты думаешь, Одиссей ранил его при Осаде Трои в общем бою? Как бы не так! Гомер был слепой, он и не того бы мог еще сочинить. Драчка между Одиссеем и Аресом состоялась как раз над ложем распростертой в неге Афродиты, так что ему не впервой быть битым любовником своей жены. Знал ведь, старый дурак, на ком женился!
– Попрошу без инсинуаций, – воскликнула Афродита, – дарить мужчинам любовь – это моя основная обязанность, чего бы там ни думал про себя мой муж. Когда мы поженились, о любви речь совсем не шла, а были лишь взаимные обязательства. Кстати, в нашем брачном контракте не указано, что я должна вести себя как монашка, да и мой муженек тоже не стесняется валять по сеновалам разных пейзанок. А они, между прочим, потом от него рожают и приносят домой это нарожденное в своем подоле. Вы думаете, из-за чего вы, смертные, такие воинственные? Вот то-то! Виновато Аресово семя. И кстати, где мой милый? Почему он не подойдет ко мне и не обнимет свою ненаглядную?
Забившийся подальше в тень от света костра Антон при этих словах покраснел и неуверенно встал, комкая в руках свою знаменитую кепку. Трудно было понять, доволен он или нет – возможно, решил, что над ним, как всегда, подшучивают.
– Если этого красавца вам будет мало, – из чистого озорства сказал я Венере-Афродите, – то у нас есть еще один такой же, и тоже из внешнего мира. Целый техник-прапорщик Андрей Пихоцкий. Андрюша, а ну-ка тоже встань и покажись даме!
Прапорщик Пихоцкий тоже смущенно встал и галантно поклонился богине (чем привел в ступор свою начальницу), после чего Венера-Афродита, засияв, захлопала в ладоши.
– И его мы тоже на вынос не даем, – добавил я, – пользоваться телом можно только здесь, так как он ценный технический специалист, а не абы кто.
– Ой, как замечательно! – воскликнула богиня любви, – вы говорили, что тут для меня не найдется и одного мужчинки, а их оказалось сразу двое. Идите ко мне, мои милые, не бойтесь. Я целую ночь буду жарко любить вас обоих. Двое мужчин сразу – это же настоящий вечный двигатель, чего бы там ни говорил этот зануда Гефестий.
Птица после этих слов богинюшки чуть было не поперхнулась кашей. Не дай-то Бог, эта венерическая оторва устроит здесь эро-шоу прямо на глазах у детей и почтеннейшей публики. Вот, точно – уже готовится раздеваться, чтобы немедленно приступить к процессу. Да и раздеваться по местной моде там всего ничего – развязать пояс и расстегнуть фибулу на левом плече, и все – готов разврат. Мы так не договаривались – нам надо только убрать со сцены всех посторонних, чтобы без помех потолковать с Гермесием насчет той причины, согласно которой он таскает нам на смотрины различных богов и богинь. Не может же быть такого, чтобы он делал это из любви к искусству? И почему они все время являются к нам в положении риз, после попойки у Дионисия?
– Стоп, мадам, – сказал я, вставая, – не торопитесь! У нас не принято делать это на всеобщем обозрении. Змей, кажется, я приказывал поставить для этого дела отдельную палатку?
– Да, командир, – ответил Змей, – мы ее поставили. Но я думал, что…
– Змей, – с нажимом сказал я, – так нужно для дела! Но на телегах со своими кралями миловаться запрещаю, как и уходить ради этого дела из лагеря. А сейчас проводи Венеру и ее партнеров к месту отдохновения и возвращайся обратно для серьезного разговора. Тебе все понятно?
– Понятно, командир, – угрюмо ответил Змей, – разрешите выполнять?
– Выполняй, – сказал я и повернулся к отцу Александру, сказав, – ну что, Отче, поговорим по-мужски с другом Гермесием?
– Поговорим, отчего же нет, – гулко ответил тот, и я понял, КТО именно будет разговаривать с несчастным покровителем плутов и прохиндеев.
– А я что, я ничего, – с тоской ответил тот, глядя, как виляя бедрами удаляется прочь Венера-Афродита, легкими движениями рук подталкивая впереди себя обоих своих полудобровольных, слегка обалдевших кавалеров. Их ждала бурная ночь, а нас – серьезный разговор с главным прохиндеем этого мира.
Первым делом я позаботился о том, чтобы от костровой площадки были убраны дети, за исключением Колдуна, которому участвовать в таких совещаниях было положено по должности, а также все посторонние лица, не входящие в командный актив. У огня остались только Гермесий, я, отец Александр, Птица, Колдун и мадмуазель Волконская. Змей присутствовал как мой заместитель с правом совещательного голоса.
– Командный состав и особые специалисты в сборе, – сказал я, – так что приступим. Я собрал вас всех в качестве свидетелей и участников разговора с нашим, можно сказать, старым другом Гермесием, во избежание искажений и двояких толкований, неизбежных при пересказах. Начнем наш разговор. Слово предоставляется отцу Александру.
– Друг Гермесий, – вполне вежливо начал тот, – расскажи нам, пожалуйста, о том, с какой целью ты таскаешь к нам, то Гефестия, то Афродиту? За Гефестия тебе, конечно, спасибо, слов нет – проблему он нам решил, но вот насчет секс-туризма мы как-то не договаривались. И вообще, давай рассказывай, откуда в этом деле растут ноги и откуда руки?
– Шухер у нас, смута и раздрай! – угрюмо ответил античный божок. – Как ты, дядя, на горизонте нарисовался, так все и началось. Старик Зевсий совсем сдал, и теперь каждый тянет в свою сторону, а особенно мутят воду Гера и Аполлонус с его бабьей командой.
– Так-так, друг Гермесий… – священник с внимательным прищуром смотрел на божественного прохиндея, – скажи, а Афродита с какой стороны замешана в этой интриге, и с какого бока тут наша старая знакомая Кибела?
– А ни с какой стороны обе они в этой интриге не участвуют, – ответил Гермесий, – Кибела пока отсиживается в своей вотчине и чего-то ждет, а Афродиту Арес за пьянство и блуд чуть ли не каждый день лупит смертным боем. Она, бедная, не знает, куда от него и деваться, и чем больше он ее лупит, тем больше она пьет и гуляет по мужикам.
– Значит, – уточнил я, – утром нам следует ожидать визита разгневанного бога-рогоносца?
– Что-то вроде того, друг Серегин. Надеюсь, что ты сможешь его побить, не прибегая к этим вашим стреляющим штучкам. Иначе местный народ не поймет.
– Ты что, друг Гермесий, – грозно спросил я, – задумал устроить тут гладиаторские бои между мною и Аресом? А ты немного не попутал берега, забыв заранее спросить у меня самого, хочу ли я участвовать в этом вашем шоу?
– Да нет, ничего я не задумал, – напугался тот, – просто Афродита вцепилась в меня как клещ, и незаметно уйти с вечеринки я мог только вместе с нею, иначе шума от нее было бы как от целой толпы менад. А потом подумал, что раз уж что-то неизбежно должно случиться, так пусть это случится с пользой для дела. Если Серегин побьет Ареса, то ему, не отходя от кассы, авторитет героя, равного Одиссею, а Аресу позор и порицание, что, как у вас говорят, автоматически снимет его с игральной доски, после чего должность бога войны окажется вакантной. Стало быть, будут целы волки и сыты овцы.
– Насколько я помню, – сказала Птица, – Арес – это бог несправедливой, захватнической и грабительской войны, так что эту должность было бы желательно просто упразднить. Богиней войны справедливой и оборонительной является Афина…
– Но она нам тоже не союзник, – прервал ее обладатель оригинального жезла, – дело в том, что Аполлонус постоянно пытается склонить Ареса на свою сторону, и в свете последних событий тот уже колеблется, поэтому…
– Постой, Гермесий, – произнес отец Александр, – для начала ты четко и подробно объясни нам, каков твой интерес во всей этой интриге. И объяснения твои должны быть правдивы и весьма убедительны, потому, что в темную мы не играем. Так что давай, начинай, а мы послушаем…
Тот стушевался и опустил голову.