Страница 76 из 80
Тогда она решила, что его внутренний зверь наконец-то показал свой оскал. Наивная.
...Он всего лишь брел мимо. Волк, ушедший из стаи, закалённый холодом арктического одиночества. Долгие дни, месяцы и недели... откуда тебе знать, может, даже годы. Неприкаянный и замкнутый, но готовый вцепиться в горло любому, кто сочтет себя достаточно сильным для того, чтобы встать на его пути.
И тогда он встретил тебя... ну, встретил - это слишком патетично. Нашел на снегу равнодушия других, истекающую кровью от ранений-обид. Не умирающую, нет. Потому что ты была слишком упрямой, чтобы признать, что однажды эти раны тебя обескровят и доконают.
Он не смог пройти мимо. Слишком благороден, для того чтобы оставить тебя на растерзание шакалам, которые всегда крались по его следу. На него они не то что напасть, подумать об этом даже не смели, а вот ты - совсем другое дело. Но не о шакалах сейчас, которые уже почувствовали запах твоей крови.
О нем. Он не спросил твоего мнения, когда буквально на себе уволок в своё логово, чтобы излечить твои раны.
Он согрел тебя своим теплом. Да, именно так. У него был свой ледяной панцирь, но не такой обжигающей и ранящий ледяными иглами, как у тех, кто наносил тебе раны. Он тебя, истекающую кровью, спасал от самой себя. Учил выживанию в этом диком мире, где каждый хотел тебя растоптать и сделать своей бесхребетной игрушкой. Его методы были далеко не так приятны, как тебе, возможно, хотелось. Но он понимал, что однажды может не вернуться с очередной охоты. И тогда эти шакалы нападут стаей. Волку просто надо было быть уверенным в том, что теперь ты выстоишь. Будил твои рефлексы и инстинкты. Вместе с этим выпивал до дна.
Это было больно. Когтями по свежим ранам. Солью по кровавым ссадинам. А как ты хотела?..
- Ассаи, возвращайся к столу.
Евтеевой хотелось огрызнуться, но оттого, как ее имя звучало на его губах, по телу разливалось тепло. А может, в тот момент она начала понимать, что впервые в жизни ее хотят спасти. Дать в руки то бесценное оружие, которого боялась сама. Да, поправочка. Его надо предварительно собрать и удержать в руках. Да так, чтобы отдача не шарахнула. Боль не забывается.
- Нет... мне надо домой.
Она не хотела уходить. Видит бог, не хотела. Ждала, что вернет, причем не уговорами. Схватит за волосы и потащит обратно. В спальню или подвал для пыток, все равно, потом разберётся с ситуацией.
Прихожая. Оружие на стене. Наверное, никто ее уже не научит стрелять. Пальцы стираются о металлический язычок молнии при попытке застегнуть сапоги рывком. И хочется выругаться матом от бессилия при мысли, что сумочка осталась в спальне. Куда ты без денег? Пешком до Харькова? Ну хорошо, пешие прогулки по такой погоде - то еще удовольствие... А ключи от квартиры?
- Настя. Не заставляй меня принимать радикальные меры.
Ася намеренно не смотрит на Соколова, остановившегося в дверном проеме. Такая вот симуляция гордости. Под которую так хорошо замаскировалась обычная глупость.
- Меры? Примените силу?
Рывок. Змейка сходится идеально... и тут же распадается. Собачка замка остается в пальцах Аси. Да вашу мать! Прекрасное начало дня!
- Нет. А к чему применение силы приводит, сама только что убедилась.
Ася смотрит на металлический хвостик в руке. Всегда заедал, потом пальцы саднило, оттого что приходилось применять силу и тянуть. Ничего в нем интересного, но это легальный повод не смотреть Юрию в глаза.
Тишина густеет. Сковывает своим равнодушием к происходящему. Обратный отсчет. Кто-то запустил таймер, и он сейчас считает часы и дни до ее уничтожения.
А Ася об этом даже не догадывается. Тепло и ласка в словах Штейра. Он и правда ее спасает, а не уничтожает. Только невдомек ей, что это такая фаза сейчас - вызвать доверие.
И, что самое странное во всем происходящем, он сейчас сам себе горло перегрызет скорее, чем ее обидит. Нет в его голове стратегических планов по превращению Аси Евтеевой в бесправную рабыню своих желаний. Рок со своим черным чувством юмора потом все решит за них.
Глава 16
- Боже, Кэтрин, ты это видела? Натуральное дерево! А кресла какие! Да здесь можно жить! Я, кажется, больше не боюсь летать. Правду говорят, что такие самолеты совсем не разбиваются? Катя!
Авдеева застыла в проходе между креслами бизнес-класса готового к отлету «боинга». Она пропустила мимо ушей восторженную трескотню Виолетты, не заметила окружающей роскоши и не была уверена, что запомнила наставления распорядителей по поводу того, как себя вести в аэропорту Праги.
Сегодня ее стилист постаралась на славу. Сделала утонченный макияж и гладкую прическу, превратившую Катю в бизнес-леди. Такую, какую часто видят мужчины в своих фантазиях. Белоснежный брючный костюм, черный топ и массивное колье с золотыми пластинами завершали облик некогда лишенной вкуса скромной девчонки.
Это была одна из фишек реалити – сделать девочек максимально непохожими друг на друга путем подбора различных образов. Даже Виолетта изменилась до неузнаваемости, и новый облик сексуальной блондинки очень ей шел. А остальных участниц можно было и вовсе не менять. Каждая из них обладала уникальным даром разбивать мужские сердца даже в лохмотьях и без макияжа.
Виолетта нахмурилась, не дождавшись ответа подруги, излишне грубо толкнула Катю бедром, пробираясь к месту у окна. Только тогда Авдеева опомнилась. Решительно сжала локоть Ви, едва сдерживаясь, чтобы не выплеснуть на нее свою злость.
- Я там сяду.
И тихая забитая блондинка сразу сникла, растеряв еще не набравший обороты шарм знающей себе цену сексуальной пышечки. Каждый раз в душе Кати бушевало сочувствие к этой искренней, доброй и такой наивной девчонке, и так же легко его вытесняло раздражение. Виолетта умела быть навязчивой и раздражать своей инфантильностью. По сути, ее пригласили на шоу в качестве овечки для стаи волчиц, которые оказались слишком себялюбивы, чтобы порвать эту жертву незамедлительно.
- Они красивая пара.
В словах Ви не было издевки или попытки уколоть Катю за высокомерие. Девочка просто-напросто констатировала факт, не задумываясь, как сильно бьет по эго подруги подобными словами.
Катя опустилась было в кресло у иллюминатора, но тут же вздрогнула, не в силах совладать с эмоциями. Привстала, повернувшись вполоборота, уже зная, что именно увидит впереди.
Стройная стюардесса с дежурной улыбкой не стала дожидаться взлета, поспешила к будущей звезде шоу с шампанским и тарталетками с черной и красной икрой. Она как раз удалялась от компании Акслера и девчонок, предоставив Кате отличный обзор: Сергей очертил пальцами губы Рашель, заставив раскрасневшуюся красавицу приоткрыть ротик, и, слегка коснувшись губами ободка бокала с шампанским, поднес к ее устам.
Во всей этой немой сцене было столько неприкрытого, первобытного эротизма и сногсшибательной чувственности, что Катя невольно залюбовалась этой картиной, ощущая себя вуайеристкой. Сердце сорвалось в необъяснимую аритмию, и она была даже сладкой и волнующей. Какие-то жалкие пару секунд. Потому что вслед за этим всплеском возбуждения обрушилась реальность, уничтожив шаткие чары.
Не тебя он гладил с такой нежностью. Не на тебя смотрел, как на самую большую драгоценность, на поиски которой потратил долгие годы жизни и наконец-то держит ее в руках. И не ты заливалась краской не стыда, а восхищения, удовольствия быть выбранной мужчиной, по которому уже сохнет все женское население страны.
Сергей и Рашель. Безумно красивая пара, даже черная ревность не могла настолько затмить тебе глаза, чтобы не признать очевидного: они идеально подходили друг другу, и искры взаимного притяжения между ними можно было ловить руками.
Сергей тем временем отнял бокал от губ своей избранницы и что-то сказал ей на ушко. Судорога почти физической боли прошила сердце Кати от этого интимного жеста. Непонятно, почему она с упорством мазохистки продолжала наблюдать за этой парой, чувствуя, как рвутся нервные струны, а горло стягивает морозной пленкой подступающих рыданий.