Страница 80 из 80
Все правильно, подумала она. Те, кто обладает настоящим талантом и большим состоянием, обычно лишен снобизма и звездной болезни. Как элита, так и Дэвид, а вот Акслер… наверное, не все спокойно в датском королевстве, раз он так сильно демонстрирует свое превосходство.
Грянула музыка, и девушки ринулись на танцпол. Кто-то даже увлек за собой Виолетту, которая сразу перестала грустить от проявленного внимания и пустилась в пляс – бесхитростный, зажигательный, мало задумываясь о камерах и условностях. Во многом свою роль сыграла теплая харизма Гетта и известный на весь мир хит, который открыл вечеринку:
You take me down
Spin me around
You got me ru
Don’t make a sound
Talk to me now
Let me inside your mind… 1*
Иногда Катя ловила улыбку Дэвида, и от этого ей становилось тепло и легко, как некогда на вечеринках в студенческой общаге, когда бутылка кефира и полбатона казались пищей богов. А все потому, что там не было фальши, студенческое братство держалось на дружбе и взаимной поддержке. А стоило получить дипломы, жизнь превратила бывших друзей в амбициозных эгоистов.
I don’t know where the lights are taking us
But something in the night is dangerous… **
От строк этой песни элита пришла в какой-то необъяснимый восторг. Катю подхватили волны азарта и непонятного предвкушения, словно танец был своеобразным ритуалом, предшествующим чему-то запретному, и оттого волнующему. От возбуждения и сдавливающего бандажного платья «Харви Леджер» стало жарко, ноги прошивало болью от тесноты новых «лабутенов», и поэтому, дождавшись окончания следующей песни World is mine, Катя осторожно протиснулась сквозь круг танцующих девушек и, подхватив со стола бокал с шампанским, обогнула рубку. Сюда не долетал яркий свет прожекторов, и разгоряченная танцами Авдеева с наслаждением подставила лицо легкому ветру.
Катер рассекал воды Влтавы, а далеко за бортом пылали огни ночной Праги, отражаясь в воде. Легкий ветерок трепал разметавшиеся от танцев волосы Кати, шампанское, показавшееся изначально кислым, сейчас ласкало рецепторы языка глубоким утонченным вкусом и не било в голову, а лишь сильнее расслабляло и заряжало легким куражом. Девушка стянула туфли, которые казались ей орудием пыток, и едва не застонала в голос, ощутив твердый настил палубы. Наслаждение было таким острым, что она не сразу услышала шаги за спиной. Тяжелые, мужские и немного неуверенные.
- Что, умаялась?
От неожиданности Катя все-таки поперхнулась и выронила туфли. Сказать, что не ожидала увидеть Акслера, значило бы покривить душой. Она каждый раз втайне мечтала о том, чтобы он подошел к ней, заговорил, выделил из толпы, и желательно все это наедине. Но в этих фантазиях он не был таким, каким был сейчас. Пьяным?
- Ты пил?
Что-то меняется в считанные секунды. Тишина нарушается и свертывается от резкого движения. Теплые ладони на пылающих щеках Аси пропускают через кожу высоковольтные разряды сладкого тока. Его близость накрывает с головой волной обжигающего, но такого приятного пламени, что девушка тонет в его глазах. Они не утратили серого окраса арктической зимы. Это против всех законов природы, но даже в сером омуте пляшут языки жаркого пламени.
Облегчение - остановил, не дал уйти! - сметено эйфорией, когда его рот накрывает ее губы. И в тот момент все становится на свои места.
Его нежелание ее отпускать. Ее счастье таять в его объятиях. Стекать расплавленной лавой по его темным желаниям, оставляя на сердце глубокие следы своих так и не пролившихся слез, как будто наказывать этими отметинами за то, что он сотворил с ней накануне. Гаснуть искрами звездной пыли на кончиках его пальцев, кайме губ... даже поверх сердца, которое она сама заставила так громко биться.
Поцелуй выпивал волю и в то же время вливал в нее новые силы. Оставалось пить глубокими глотками и таять в сильных руках. Позволяя все. Срывать блузу, обнажая плечи, чтобы оставить на них тиснение своих поцелуев. Впиваться до боли, по-прежнему без наигранной нежности. В этой бесконтрольной жажде обладания было куда больше искренности, чем в ванильных реверансах.
Она приняла его без остатка. До последней капли безумия под пологом Тьмы. Принесла себя на алтарь его религии, все ещё не оставив попыток насытить ее своей нежностью и светом.
Тогда, прижимаясь к его телу и теряя голову от счастья находиться с ним рядом, она почти поверила, что у нее получилось. Ведь этот мужчина сам не позволил ей уйти. Переступил через себя, чтобы показать: он сам не может дышать без нее.
Наверное, он уже тогда знал, что сломает ее совсем скоро. Что прямо сейчас, жадно целуя, срывая одежду, едва сдерживаясь, чтобы не растерзать, на самом деле закрепляет ремни на жертвенном алтаре собственной Тьмы.
Ее было так легко перепутать со светом. Потому что одержимость подобна вулканической лаве. Она сжигает на своем пути абсолютно все, словно в насмешку озаряя светом все вокруг...
Конец первой книги
Notes
[
←1
]
Песня Dangerous («Опасное») Дэвида Гетта
Ты сбиваешь меня с ног,
Крутишь мной как хочешь,
Заставляешь включить все огни.
Не издавай ни звука,
Поговори со мной,
Впусти в свое сознание.
** Я не знаю, куда нас ведут эти огни,
Но в этой ночи есть что-то опасное.