Проект "410"

– Спасибо, – улыбнулась Мику. – Так что за разговор?

– Да нет никакого разговора, я тебя спасал.

– Ой, да не стоило, я бы и сама, – засмеялась Мику. – Просто Ульяна просила что-нибудь спеть на японском, а я сегодня не в голосе, вот она и начала докучать, я ей говорю-говорю, а она всё не перестаёт.

Мы зашли в столовую, вернее я хотел зайти один, но Мику увязалась за мной. Она шла и тараторила-тараторила, и тараторила без умолку, у меня уже начинала болеть голова. Сели за крайний столик у окна, она рассказывала мне, как пыталась вызвать пиковую даму, но я старался не слушать.

Доев картофельное пюре с котлетой и допив какао, я решился спросить:

– Мику, – она замолчала и уставилась на меня. – Ты не знаешь, куда Лена ушла?

– Она собиралась заглянуть ко мне в кружок. Наверное, туда. Я хотела научить её играть на фортепиано или на гитаре. Как думаешь, что ей больше подойдёт?

– Думаю, фортепиано, – я улыбнулся и попытался побыстрее уйти.

Захватив с собой пару булочек для Лены, я направился в сторону музыкального кружка. Площадь уже опустела, и стояла успокаивающая тишина, особенно она казалась спасительной после беседы с Мику.

Но стоило мне подойти к обители музыки и ритма, как из-за кустов выскочила ошалелая Алиса – она испуганно взглянула на меня, потом резко дёрнула вправо и спряталась за широким деревом. Через пару секунд ко мне приблизились запыхавшиеся пионеры, которых я не знал.

– Парень, – отдышавшись, начал один из них. – Тут рыжая высокая дылда не пробегала?

– А? Кто? Али… – Двачевская больно ущипнула меня за бок. – Нет, никого не было.

– Вот гадина! – Ругнулся один из них. – Такой приёмник стырила! Японский, между прочим!

– Простите, ребят, ничем не могу помочь, – пожал я плечами.

Когда пионеры скрылись за поворотом, Алиса вышла из-за дерева и покрутила перед моим носом компактным приёмником чёрного цвета.

– И стоило оно того? – Посмотрел я на неё с укором.

– Ничего ты не понимаешь, – фыркнула она. – Зачем он им? Попсу свою слушать? А мне для дела!

– Да неужели?

– Ладно, неважно, – она сунула приёмник в карман. – Кстати, что это у тебя?

Двачевская посмотрела на небольшой полиэтиленовый мешочек с булочками для Лены и жадно сглотнула.

– С утра ничего не ела, – она вырвала у меня пакет и достала оттуда булку.

– Отдай! – Крикнул я и выхватил пакет. – Не для тебя несу.

– Правда? – Нехорошо улыбнулась она. – А для кого?

– Не твоё дело.

– Для Ленки, да? – Алиса злорадно усмехнулась. – Она со сгущёнкой больше любит.

– Что ты хочешь? – Покосился я на неё.

– Да ничего… – Она задумалась. – Хотя, знаешь, есть одна просьба.

– Что ещё за просьба? – Двачевской я не доверял, да ей вообще никто не доверяет!

– Мне вещь одна нужна, – жуя булку начала она. – Но Электроник мне её не даст.

– Воровать не стану!

– Зачем воровать? – Алиса усмехнулась. – Просто попросишь, вы же вроде как друзья.

– Какая тебе вещь нужна? – Всё ещё с недоверием продолжал я расспрос.

– Кое-что очень важное, – загадочно произнесла Алиса. – Скажи Сыроежкину, чтоб тебе бутылку лимонада дал.

– Водка, что ли? – Вспомнив о криминальном прошлом кибернетиков, уточнил я.

– Тише ты, идиот! – Злобно прошептала она. – Хочешь, чтобы весь лагерь услышал!?

– Нет, даже не проси, не буду я для тебя водку таскать, – отвернулся я и хотел уйти.

– Если не принесёшь, расскажу всем, что за мной подглядывал, – пригрозила Алиса.

– Уже проходили, никто тебе не поверит.

– Хорошо, расскажу не всем, – она злобно улыбнулась. – Только Лене.

Я яростно развернулся и прижал Двачевскую к дереву. Сам не знаю отчего, но в глазах у меня потемнело, а в груди что-то загорелось.

– Только посмей!

– Посмею, даже не сомневайся, – она оттолкнула меня. – А чего это ты так всполошился? Неужели влюбился?

– Не твоё дело, – буркнул я и немного остыл.

– Смотри: либо ты мне помогаешь, либо бежишь успокаивать Леночку.

– Чёрт с тобой, принесу я тебе твою водку. ДваЧе.

– Как ты меня назвал?! – Лицо Алисы стало красным, а глаза бешеными. – Ну-ка повтори!

– Ничего, тебе послышалось, – ухмыльнувшись, я снова направился к музыкальному кружку.

– Эй! Ты куда!? Я с тобой ещё не закончила! А ну вернись! – Слышал я отдаляющийся голос Двачевской.

«И правда, такую гадину ещё поискать надо, вот ведь пристала – водку ей подавай, – думал я про себя. – А завтра, что, кальян, или косячок ей забить?».

Наконец, показался домик музыкального кружка, из-за стен доносились отрывистые нотки фортепиано.

«Видать, Лена ещё там, что ж, уже не так плохо».

Я зашёл внутрь, Лена сидела за фортепиано и просто тыкала по клавишам, стараясь хотя бы изобразить красивую мелодию, и у неё получалось.

– Красиво.

– Спасибо, – немного напугавшись, ответила она. – Я Мику ждала.

– А меня, значит, нет? – Наигранно обиделся я.

– Ты что! – Продолжая тыкать по клавишам, виновато улыбнулась она. – Я знала, что ты придёшь.

Когда-то мне показывали, как играть на клавишных, правда, из всего множества мелодий я почему-то запомнил лишь одну, даже не современную, а что-то из классики. Я сел рядом с Леной и положил пальцы на клавиши, взял первый аккорд, затем пробежался по нотам, выходило скверно – вместо плавного и тягучего звука, ноты стали отрывистыми и звонкими, но внимание Лены это привлекло, и она заинтересовано посмотрела на меня.

Ещё пара аккордов, пара нот, я вспомнил название произведения – «Лунная соната», кажется, весьма популярная мелодия.

– Ты не говорил, что умеешь играть, – удивилась девочка.

– К сожалению, это всё, что я помню.

– Очень красиво, – улыбнулась она. – Сыграй ещё.

– Конечно, но сначала поешь, – я протянул ей две оставшиеся булки. – Весь день голодная ходишь.

– Спасибо, – Лена аккуратно взяла пакет.

– Там было больше, но Алиса успела одну схомячить.

– Алиса? – Лена бросила на меня недоверчивый взгляд. – О чём вы говорили?

– Она пряталась от каких-то мальчишек, и я её прикрыл, – я был польщён такой реакцией, сам не знаю, почему. –Ты ревнуешь?

– Ты что?! С чего бы? – Лена покраснела и явно врала.

– Действительно, с чего бы?

Я снова принялся играть, а Лена медленно поедать принесённый мной завтрак. Мику не появлялась, наверное, и вовсе забыла о своём кружке.

Странно, мы просидели так почти до самого вечера, когда «Соната» уже приелась, мы начали играть в четыре руки, вернее, не играть, а подбирать мелодии. Выходило, скорее всего, ужасно, но мы были в восторге от нашей музыки.

Когда солнце начало садиться за горизонт, Лена резко остановила меня и, взяв за руку, куда-то потянула.

– Куда мы? – Спросил я равнодушно, мне хотелось идти за ней.

– Как куда? – Лена повернулась и нахмурилась. – В поход.

– Какой поход? – Мне стало интересно, когда же я умудрился пропустить информацию о походе.

– Как какой? – Лена негодовала. – Ты что, не слушал, что говорила Ольга Дмитриевна?

– Слушал… только задумался немного, вот и пропустил.

– Она всю линейку о походе говорила, – Лена начала меня осуждать, но тут же осеклась. – Мы идём в поход на три дня, вдоль реки, в посёлок один.

– Посёлок, говоришь, – задумался я, а ведь это был хороший вариант что-то выяснить и, возможно, выбраться из лагеря.

– Идём быстрее, опоздаем ведь!

========== Глава II ==========

На площади начали собираться знакомые лица, а у памятника Генды лежали собранные рюкзаки, на которых были приклеены имена участников похода. В общей куче лежал и мой.

«Интересно, кто его собирал? Да и что там вообще лежит?».

Подойдя к рюкзаку, я открыл его. Что ж, не густо: мой свитер, две банки тушёнки, две бутылки воды, компас и телефон.

«Кто же догадался мне его положить? – Задумался я, оглядывая знакомых. – Славя, наверное, больше некому».

Я посмотрел на Лену – её рюкзак выглядел в несколько раз тяжелее, и почему-то мне захотелось проявить галантность. Подбежав к ней, я перехватил его и с дурацкой улыбкой на лице посмотрел на неё.