Страница 33 из 42
«Кто тут?» — спросил я, вскакивая.
Голос, слабый как тихий шелест листьев, прошептал: «Это я! Я пришла увидеть тебя!»
«Меня увидеть? — Кто ты?»
«Приходи ночью на опушку леса, под старый дуб. Я буду там!»
Я хочу разглядеть черты этой таинственной фигуры и невольно содрогаюсь. Я чувствую себя точно окоченелым от холода. Я уж не лежу больше, сижу на своей постели, а на том месте, где я как будто видел фантом, не было ничего кроме серебряных лучей бледного месяца.
Долго-долго длился день. Я пытался читать, работать… ничто не удавалось. Наконец наступила ночь; сердце мое билось в ожидании чего-то особенного. Я улегся, повернувшись лицом к стене.
— «Почему же ты не пришел?» — прошептал тихий голос едва слышно, однако явственно, совсем рядом со мной.
Это она! Тот же самый таинственный фантом с своими остановившимися глазами, своим неподвижным лицом, со своим взглядом, полным печали.
— «Приходи!» — послышалось снова.
— «Я приду!» — ответил я не без ужаса. Казалось фантом сделал движение по направлению к моей кровати, Он зашатался… его очертания сделались сбивчивыми и смутными, как туман. Мгновение… и ничего не стало, кроме бледного отражения луны на паркетном полу.
Следующий день я провел в сильном возбуждении. За ужином выпил почти целую бутылку вина. — На одно мгновение я вышел на балкон, но почти тотчас же вернулся и бросился на свою постель. Пульс бился стремительно.
Еще раз послышался звук дрожащей струны. Я задрожал и не смел взглянуть… Вдруг, мне почудилось, как будто кто позади положил руки на мои плечи и прошептал на ухо: «Приходи! Приходи! Приходи!» Дрожа ответил я с тихим стоном: «Я буду» — и поднялся на своей кровати. Белая женщина стояла тут, склонившись над моей подушкой; она нежно улыбнулась мне и тотчас же исчезла. Однако мне представилась возможность бросить взгляд на ее лицо: казалось, будто я где-то видел ее, но когда и где?.. Я встал очень поздно и целый день ничего не мог делать, бродя по своим полям. Я подходил к старому дубу на опушке леса и тщательно исследовал окружающую местность.
К вечеру я поместился у окна в своей комнатке; моя старая служанка принесла мне чашку чая, но я не дотронулся до него. Я не мог прийти ни к какому решению и спрашивал самого себя не сошел ли я с ума. — Между тем солнце заходило; на небе ни одного облачка. Вдруг весь ландшафта явился в какой-то сверхъестественной пурпуровой окраске. Листья и трава, точно покрытые карминным лаком, не двигались, не колыхались и, казалось, превратились в бесчисленное множество маленьких, блестящих камешков. Этот блеск и эта неподвижность, притом еще эта яркость очертаний в соединении с мертвым молчанием, царившим над всей природой, все это дышало чем-то особенным, невыразимым. — Вдруг, без малейшего шума, большая коричневая птица села на край моего окна; я глядел на нее, она глядела на меня своими круглыми, глубоко сидевшими глазами. — «Тебя без сомнения послали», — подумал я — «для того, чтобы я не забыл о свидании».
Через мгновение птица взмахнула своими душистыми крыльями и улетела прочь так же бесшумно, как и прилетела. Я долго еще продолжал сидеть у своего окна; но уже всякая нерешительность исчезла. Я чувствовал, что какая-то тайная, неведомая сила завлекла меня в заколдованный круг: подобно челноку, который, будучи оторван стремительным потоком, мчится к водовороту, где его гибель.
Я прибодрил себя. Пурпуровая окраска ландшафта исчезла и постепенно переходила в мрак, столь благоприятный для привидений. Повеял легкий ветерок, месяц, загораясь, взошел на небе. Под его холодными лучами то там, то здесь заколыхались дрожа серебряные листья деревьев.
Служанка вошла со свечой, но внезапный ветер загасил ее. Я порывисто встал, нахлобучил шапку и быстрыми шагами пошел к лесной опушке, где возвышался старый дуб.
Много, много лет тому назад в этот дуб ударила молния; верхушка его была разбита и теперь совершенно засохла, но дерево, оставшееся невредимым, обладало еще жизненной силой на несколько сотен лет.
Когда я приблизился к дубу, облачко заволокло месяц и под сплошной листвой стало совершенно темно. Вначале я не заметил ничего особенного, но когда я взглянул в сторону, то заметил подле куста, между дубом и леском, находившимся в двух шагах, белую, неподвижно стоявшую фигуру. Сердце забилось стремительно, волосы стали на голове дыбом, только с трудом мог я дышать; однако я пошел по направленно к леску, к самому привидению…
Это была она, моя ночная посетительница. В тот самый момент, как я подошел к ней, месяц выступил из облаков, которые затемняли его. Видение, казалось, состояло из молочно-белого тумана, только глаза и волосы были более темного цвета. Когда она скрестила на груди свои руки, я заметил на одном из ее пальцев маленькое кольцо матового золота. Я подошел к ней и хотел заговорить, но голос не повиновался мне. То, что я испытывал, было не совсем чувство ужаса.
Она глядела на меня. — Взгляд ее не был ни печальным, ни радостным… Я дожидался, когда она заговорит с мной, но она оставалась безмолвна и неподвижна, обратив на меня свой пристальный взор.
«Вот я!», воскликнул я, пересилив себя. Мои слова звучали глухо.
«Я люблю тебя!», послышался ответ тихим голосом.
«Ты любишь меня?», воскликнул я пораженный.
«Отдайся мне!», снова послышалось словно дуновение.
«Отдаться тебе? Но ведь ты привидение! ты бестелесна!» Все мои мысли перепутались. «Кто ты? Пар, туман, воздушное облако! — Отдаться тебе! — Сперва скажи мне, кто ты? Жила ли ты на земле? Откуда ты?»
«Отдайся мне!» — послышалось снова. «Я не причиню тебе никакого страдания. Скажи мне только два слова: возьми меня!»
Я растерянно смотрел на фигуру. — Что она говорит? Что это все означает? — думал я. — Решаться ли мне на приключение?
«Ну, хорошо!» — воскликнул я вдруг с невиданной силой, как будто какая-то тайная власть подтолкнула меня: «Возьми меня!»
Едва я произнес эти слова, как таинственная фигура приблизилась ко мне с улыбкой, осветившей все ее черты; руки ее отделились друг от друга и стали длинными, длинными… Я хотел отскочить, но было уже поздно, она уже овладела мною, она обняла меня своими облакоподобными руками… медленно мое тело стало отделяться от земли… и мы с умеренной быстротой полетели, над широкой равниной, покрытой травой.
Голова у меня закружилась и я невольно закрыл глаза… я чувствовал, что мы все еще летели… и когда я через несколько времени снова открыл глаза, то мне не видно уже было моего леса. Под нами тянулась широкая темная равнина. С невыразимым страхом я заметил, что мы находились на значительной высоте.
«Я во власти демона!» — Эта мысль-молния мелькнула в моей голове. До сих пор еще ни разу я не задавался идеей, что дьявольская сила придет для моей погибели… И мы летели все дальше и дальше и, как мне казалось, все выше и выше.
«Куда ты влечешь меня?» — выговорил я наконец.
«Куда хочешь!» — прошептала моя спутница, крепче заключая меня в свои объятия. Лицо ее касалось моего, однако мне чудилось, как будто я не чувствовал этого прикосновения.
«Назад, на землю!» воскликнул я, — «здесь, наверху, ужасно».
Она повиновалась и тотчас же мы стали спускаться вниз с быстротой падающих камней. Ветер путал мои волосы, и когда я опять пришел в себя, то увидел, что мы тихо летели над землей, касаясь стеблей высокой травы.
«Спусти меня здесь», сказал я. «Что за мысль летать! Я не птица!»
«Я думала доставить тебе этим удовольствие!», прошептала моя спутница. — «Мы ничего иного не делаем».
«Вы! — да, но кто вы?»
Никакого ответа.
«Ты не смеешь мне этого сказать?»
Жалобный звук, похожий на тот меланхолический тон, который разбудил меня в первую ночь, достиг моего слуха… и мы все летели низко над землей в сыроватом воздухе.
«О, спусти же меня на землю!», сказал я и на этот раз настойчивее. Она склонила голову как бы в знак повиновения и я стал на ноги. Она осталась стоять передо мной; и снова крестились ее руки. Как в первый раз, так и теперь мне чудилось в выражении ее глаз печальное прошлое. Я начал собираться мыслями и обдумывать свое исключительное положение.