Страница 13 из 19
– Да, – автоматом вру я, и он с циничным видом закладывает карандаш за ухо.
– Расскажи.
Я пытаюсь беззаботно пристроить попу на край своего стола. Стекло обдает холодом заднюю поверхность бедер. Это ужасная ошибка, но я не могу прямо сейчас снова встать вертикально. Буду выглядеть идиоткой. Мы оба пялимся на мои ноги.
Опускаю взгляд на свои ярко-красные туфли на высоком каблуке и вижу ноги до самого платья, плитки на полу так хорошо отполированы. Локон волос падает на глаза, и пусть. Если я сфокусируюсь на этом глупом платье, то смогу забыть о том, как мой мозг хочет, чтобы Джошуа облизал меня, покусал меня, раздел меня.
– Ну и?.. – В кои-то веки голос Джошуа звучит нормально. – Что произошло?
Защипываю пальцами слишком сильно растянувшийся ромбик на бедре. Сон наверняка написан у меня на лице. Щеки теплеют. На Джошуа – кремовая рубашка, мягкая и шелковистая, как простыни в моем сновидении. Подсознание играет со мной злую шутку. Пытаюсь посмотреть в глаза Джошуа, но лишь испуганно отвожу взгляд и небрежной походкой добираюсь до своего кресла. Хотелось бы мне так же небрежно выйти отсюда и отправиться домой.
– Эй! – говорит Джошуа более резко. – Что происходит? Расскажи мне.
– Я видела… сон, – произношу я таким тоном, каким в кино говорят: «Бабушка умерла». Сажусь в кресло, свожу колени и крепко сжимаю их, пока не хрустнули суставы.
– Опиши свой сон. – Карандаш снова в руке Джошуа, а я чувствую себя терьером, который следит за движениями ножа и вилки в руках хозяина.
Мы начинаем игру в словесный теннис. Проигрывает тот, кто первым не сможет придумать ответ.
– Ты покраснела. До самой шеи.
– Хватит пялиться на меня. – Конечно, он прав.
Этот офис, похожий на зеркальный шар, подтверждает его слова.
– Не могу. Ты у меня прямо перед глазами.
– Ну попытайся.
– Не так часто я вижу столь интересный выбор открывающего бедра костюма для работы. В руководстве кадровой службы по поводу делового стиля в одежде…
– Ты не можешь оторвать глаз от моих бедер уже достаточно долго, так что действительно пора заглянуть в руководство.
Это правда. Джошуа опускает взгляд, но буквально через секунду красная точка снайперского прицела его глаз возвращается на прежнее место – косточку моей лодыжки и начинает скользить вверх.
– Я его запомнил.
– Тогда ты должен знать, что бедра – это неподходящий предмет для разговора. Если я получу свое полиэстеровое платье-мешок, тогда, полагаю, тебе придется послать им на прощание воздушный поцелуй.
– Жду этого с нетерпением. Я имею в виду повышение. Не твои бедра… Не беспокойся.
– Размечтался, извращенец. – Я ввожу пароль. Срок действия предыдущего истек. Новый будет такой: УМРИ-ДЖОШ-УМРИ! – Это моя работа, не твоя.
– Так с кем же у тебя свидание?
– С парнем.
Я найду кого-нибудь до окончания рабочего дня. Сниму парня, если придется. Позвоню в модельное агентство и закажу эскорт. Он приедет на лимузине и заберет меня от дверей «Б и Г». И Джошуа будет посрамлен.
– Во сколько вы встречаетесь?
– В семь, – иду я на риск.
– А где? – Джошуа медленно делает карандашную пометку.
Икс? Косая черта? Я не могу сказать.
– Ты очень заинтересовался. С чего бы это?
– Исследования показали: если руководитель проявляет интерес к личной жизни своих подчиненных, это повышает их самооценку и вызывает ощущение значимости. Я практикуюсь, прежде чем стану твоим боссом. – Пустая болтовня в деловом тоне противоречит странной напряженности, сквозящей в его глазах. Джошуа на самом деле увлечен этим разговором.
Я бросаю на него самый лучший испепеляющий взгляд.
– Я встречаюсь с ним в спортивном баре на Федерал-авеню. И еще: ты никогда не будешь моим боссом.
– Какое совпадение. Я как раз иду туда же вечером смотреть игру. К семи.
Моя умная выдумка оказалась тактической ошибкой. Смотрю на своего противника изучающим взглядом и не могу решить, где кончается его лицо и начинается ложь.
– Может, мы там встретимся, – продолжает он.
Настоящий дьявол!
– Конечно, может быть. – Я придаю голосу скучающий оттенок: пусть не догадывается, что, произнося эти слова, я одновременно бешусь и паникую.
– А что там со сном?.. В нем был мужчина, да?
– О да, разумеется. – Глаза мои блуждают по лицу Джошуа без моего позволения. Кажется, мне удается рассмотреть, какой формы у него ключица. – Он был жутко эротичный.
– Нужно послать имейл Джанет, – едва слышно произносит Джош после паузы и хриплого откашливания. Он неуклюже изображает, что печатает, хотя сам даже не смотрит на экран.
– Я сказала «эротичный»? Я имела в виду, эзотеричный. Вечно путаю эти два слова.
Джошуа прищуривает один глаз:
– Твой сон был… загадочным?
Что тут ответишь? Пришел мой черед проверить себя на детекторе лжи.
– Он был полон символов и скрытых значений. Я заблудилась в саду, и там был мужчина. Некто, с кем я провожу много времени, но на этот раз он показался мне незнакомцем.
– Продолжай, – говорит Джошуа.
Как странно разговаривать с ним и не видеть перед собой маску скуки вместо лица.
Я кладу ногу на ногу так элегантно, как только могу, и его глаза ныряют под мой стол, потом возвращаются к лицу.
– Я была замотана в простыню. Больше на мне ничего не было, – произношу я доверительным тоном, потом делаю паузу. – Это ведь строго между нами, да?
Джош обалдело кивает, а я мысленно хлопаю сама себя ладонью в ладонь за победу в «словесном теннисе».
Нужно продлить этот момент, не так часто я получаю превосходство. Подкрашиваю губы, используя стену в качестве зеркала. Цвет называется «Огнемет», и это мой фирменный стиль. Порочный, агрессивный, ядовитый красный. Как вскрытые вены на запястьях. «Цвет трусов дьявола», по выражению отца. У меня столько тюбиков этой помады, что хотя бы один из них всегда находится в радиусе трех футов. Сейчас я словно героиня черно-белого кино, но благодаря «Огнемету» обретаю цвет. Я живу в тревожном ожидании, что производитель прекратит ее выпуск, отсюда и накопление запасов.
– Так вот, иду я по этому саду, а мужчина держится у меня за спиной. – Сегодня я патологическая лгунья. Вот что сотворил со мной Джошуа Темплман. – Он прямо позади. Прикасается ко мне. Даже прижимается.
Я встаю и звонко хлопаю себя по заду, чтобы внести окончательную ясность. Слова мои звучат так правдиво, потому что по большей части это и есть правда. Джошуа медленно кивает, кадык на его горле вздрагивает от проглоченной слюны, а глаза путешествуют по моему платью.
– Кажется, я узнаю его голос. – Я делаю паузу на тридцать секунд, промокаю губы, поднимаю вверх салфетку, чтобы полюбоваться на маленькое пятнышко в форме сердца, отпечатавшееся на ней. Потом сминаю ее и отправляю в корзину рядом с носками туфель. Начинаю заново наносить помаду.
– Ты всегда делаешь это дважды? – Джошуа начинает раздражать эта неестественная манера рассказывать истории. Он нетерпеливо постукивает пальцами по столу.
Я подмигиваю:
– Не хочу, чтобы она смазалась от поцелуев.
– Кто этот парень, конкретно? Как его зовут?
– Парень. Ты меняешь тему, но это ничего. Прости, что заставила тебя скучать. – Я сажусь и кликаю мышью, компьютер оживает, начинает урчать.
– Нет-нет, – слабо произносит Джошуа, как будто у него перехватило дыхание. – Мне не скучно.
– Ладно. Итак, я в саду, и там… повсюду отражения. Как будто он весь заставлен зеркалами.
Джошуа кивает, локти ползут вперед по столу, подбородок ложится на руки. Он откатывает кресло назад.
– И я… – Я замолкаю и гляжу на него. – Да нет, ничего.
– Что? – рявкает Джош так громко, что я подскакиваю на дюйм на своем сиденье.
– Я спрашиваю: «Кто ты? Почему ты так сильно хочешь меня?» И когда он называет мне свое имя, я так шокирована…
Джошуа висит на крючке моей удочки, глянцевитая рыба, трепыхается, но попалась крепко, не сорвется. Я ощущаю, как воздух в пространстве между нами вибрирует от напряжения.