Страница 17 из 19
— Готов над нею серьезно поработать, но вам придется задать направление.
— Что ж, попробую. Вы помните Камилу Фортье?
— Разумеется. Она не только очаровательная женщина, но еще и прекрасный специалист. Однажды она мне здорово помогла.
— Да, я знаю. Так вот, она предложила любопытную версию мотивации действий человека, который стрелял в вас.
— И что же это за версия?
Я постаралась как можно точнее передать наш разговор с Камилой. Понятно, я не стала рассказывать Саймону историю его сына, но всю теоретическую часть изложила сполна, подкрепив ее собственными аргументами в пользу гипотезы доктора Фортье.
— Так вы думаете, что рядом со мной, в моем окружении, мог находиться человек, который ненавидел меня только потому, что считал счастливчиком, баловнем судьбы? Что он мог либо присутствовать на том юбилее, либо прочитать о нем в газете? Затем он придумал и осуществил хитроумный план похищения перстня с черной жемчужиной. Покушение на меня не было для него необходимым шагом. Он решил меня убить, потому что ему всегда этого хотелось, а поводом послужил тот факт, что я могу его вспомнить?
— Например. Видимо, его сообщница доложила ему о том, что мы вас отыскали в «Лагуне».
— А она откуда знала?
— Она работала в этом отеле. Я думаю, что он поручил ей следить за вами. Когда он узнал о нашей встрече, он поручил ей выманить вас на улицу, а сам поджидал в кустах, справа от входа в отель или слева от выхода. Хотя, возможно, она сама стреляла в вас.
— Так метко?
— Нет, это скорее не меткость, а случайность, извините за такую подробность, но опытный убийца стрелял бы в голову, и тогда у вас не было бы шанса выжить.
— Пожалуй…
— Я не тороплю вас. Я понимаю, что вокруг вас так много разных людей, да и завистников вам немало приходилось встречать. Но у нас есть некоторые приметы, нужно только мысленно по ним составить образ. Да, этого человека могли звать Сэмом. Впрочем, если он с самого начала предполагал избавиться от сообщницы, вряд ли он называл ей свое настоящее имя.
— Как вы сказали? Сэм? Но это же… Нет, извините, я действительно должен подумать. Нельзя на столь зыбкой основе обвинить человека. Я, конечно, верю в психологию…
— Никто не собирается руководствоваться чисто психологической теорией. У нас есть запись разговора этого человека с его сообщницей, возможно, есть и отпечатки пальцев, а также масса других улик. Просто пока их не на кого примерить.
— И все-таки, Мэриэл, это очень серьезное обвинение. Я не назову вам сейчас его имени. Только скажу, что он был на той вечеринке в честь моего юбилея, а Сэм — его детское прозвище. Так его прозвали за увлечение американскими фильмами. Если вы придете ко мне с доказательствами, что именно он стрелял в меня, я объясню, почему именно он подходит к тому психологическому портрету, который вы мне нарисовали. И еще одна подсказка. Он из тех, кого никогда не замечают. Поверьте мне, это очень опасная порода завистников.
— Что ж, вы сказали достаточно, чтобы я захотела еще раз внимательно просмотреть запись вашего юбилея. Что-то мне подсказывает, что теперь я его узнаю. Выздоравливайте, Саймон. Надеюсь быть приглашенной на ваш следующий юбилей.
Человек, которого никто не замечал
Из машины Дэвида я позвонила Эрику Катлеру, который уже выяснил адрес отставного комиссара Генриха Гофмана. Оказалось, что он живет на окраине Мэрвика, совсем близко к Эрджину. Прежде чем мы с Дэвидом отправились по этому адресу, мы заехали к Сонечке, чтобы на ее компьютере еще раз просмотреть кадры юбилея Саймона Корби.
Мы просматривали эту запись теперь с особым, можно сказать, утроенным усердием. Наконец, лицо одного из гостей привлекло мое внимание. Я попросила Дэвида.
— Посмотри сюда, — обратилась я к Сонечке. — Ты не узнаешь этого человека?
— Это ведь господин Крауз! Мой сосед со второго этажа, — воскликнула София.
Я тут же позвонила Саймону, он, к счастью бодрствовал и мог со мной разговаривать. Я назвала ему имя.
— Да, именно о нем я и подумал. Яков мне приходится сводным братом, — спокойно произнес Саймон Корби. — И живет он в Эрджине. Я как-то забыл об этом… Но не хотите же вы сказать, что…
— Я пока ничего не хочу сказать, но получается, что ваш брат — единственный человек, кто имеет что-то общее с господином Кранцем, которого он как минимум знал, и домом, где убили Грегори Шайна, поскольку он в этом доме живет. Все остальное будут проверять. Не волнуйтесь, если это ошибка, роковое стечение обстоятельств, то вашему брату ничего не грозит.
Нашим открытием я сразу поделилась с комиссаром Франком. Ему с большим трудом, но все же удалось получить разрешение на обыск в квартире Якова Крауза. Хорошо, что для хозяина квартиры обыск явился полной неожиданностью. Он не избавился от пистолета с глушителем, из которого был убит Шайн и тяжело ранен Корби. Нашли и уникальный перстень, ставший причиной всех трагических событий. Хотя я считаю, что сам магический предмет здесь никакой роли не играл. Но это уже рассуждения из области психологии.
Скорее всего, моя версия событий и не самая точная. Возможно, что-то я поняла и неправильно, но тому, кто читает эти строки, нужно самому решить, верить мне или нет.
Яков Крауз считал себя неудачником. Особых оснований у него для этого не имелось. Он прожил свою жизнь, не зная бедности. Хотя богатым он тоже не был и на жизнь ему приходилось зарабатывать своим трудом. Не тяжким трудом — он был неплохим бухгалтером и зарплату получал настолько достаточную, что стал обладателем собственной квартиры, машины, недорогой, но вполне комфортной и надежной, и стабильного счета в банке. Однако ему казалось, что жизнь к нему несправедлива. И все только потому, что его брат Саймон удачно занялся бизнесом и стал, по общему мнению, богатым человеком. Мне кажется, что Яков всегда завидовал Саймону, который имел легкий характер, был душой любой компании и нравился женщинам. Став свидетелем шутливого разговора на юбилее сводного брата, он заболел опасной и мучительной идеей. Он безумно захотел получить перстень. Тогда он жил еще в Сент-Ривере и работал в солидном банке. Там он познакомился с человеком, который устанавливал сигнализации. Толковый мастер, увлеченный своим ремеслом, Дик Тернер даже не представлял, что, проводя время в увлекательных беседах с новым знакомым, обучает будущего грабителя. В кафе на Муниципальной площади Яков познакомился и с Грегори Шайном. Грегори нравилось играть роль опытного, повидавшего жизнь, готового на любую авантюру проходимца. Однажды Крауз рассказал ему о коллекции Кранца. Он говорил, что драгоценности плохо защищены и он запросто мог бы отключить сигнализацию, но зачем ему эта коллекция? Тем более что продать ее практически невозможно. Шайн спорил с ним и говорил, что ценности одного коллекционера всегда могут привлечь другого, который и выложит за эти самые ценности немалые деньги…
Однажды они, как обычно, встретились в кафе. Но в тот раз Крауз был сильно взволнован, он даже помолодел от возбуждения. Он рассказал Шайну, что старик Кранц умер. Хоронить его будут из дома его сына. Коллекция на сутки, а то и больше остается без присмотра. Сейчас или никогда. Он предложил такой план: когда стемнеет, он откроет отмычкой входную дверь и отключит сигнализацию. Шайн сможет спокойно зайти в дом, не спеша собрать все экспонаты знаменитой коллекции из витрины, упаковать в чемодан и уйти. Он намекнул, что знает того, кто за эти вещички даст приличную цену, а вырученные деньги они могут поделить пополам.
Как легко догадаться, Яков действительно сделал то, что обещал: открыл дверь и отключил сигнализацию. Но Шайн не знал подлинного плана. Крауз побывал в доме первым, взял перстень и после этого покинул дом Кранца. Он видел, как Шайн с чемоданчиком в руках вышел из тех же дверей. Яков незаметно пошел за ним и попытался навсегда избавиться от уже ненужного товарища, вытолкнув его на шоссе под колеса грузовика.