Оккупация

— Прошу прощения за этого кретина, — не осталась в долгу Тантиэль, — который видел на корабле мага третьего уровня с бородой, но так ничего не понял даже сейчас и вообще ничегошеньки не заподозрил!

— А при чем тут бороды? — с недоумением спросил Дюранг.

— Много вы видели свартальвов с бородами? Вот то-то и оно. Волосы на лице растут примерно у одного из десяти, и у нас ношение бороды строго регламентировано с ритуальной точки зрения. Допустим, отец на свадьбе сына обязан быть с бородой. Архимаги в университетах магии, если они мужчины, обязаны носить бороду на официальных мероприятиях, и так далее. У кого не растет борода — тот использует накладную. А носить бороду в повседневной жизни… сродни нигилизму. Эдакая форма социального протеста или неповиновения… Это иногда делает молодежь, но маг третьего уровня, с очень уважаемой специализацией — и с бородой… На корабле есть один такой. И я все время недоумевала, почему он носит бороду… А теперь-то все понятно. Она была нужна ему, чтобы замаскироваться.

— От кого ему прятаться на нашем-то линкоре?! — фыркнул Альтинг.

— Небеса и бездна, ты до сих пор ничего не понял… от тебя, кретин, от тебя!!! Сколько телекинетиков седьмого уровня ты знаешь в лицо, на три тысячи километров от нашего анклава?!!

— Всех.

— Вот именно, что всех! И я — всех, их все знают! Он прятался от тебя и от меня! Нас с тобой изначально использовали, чтобы показать кортанцам слабость оккупационного корпуса и отсутствие танков! Аквилонских шпиков не тронули, чтобы те, узнав от своих людей среди кортанцев эту новость, передали ее своим, чтобы Аквилония двинула сюда корабли и танки!! Аквилонские танки, узкое ущелье и телекинетик седьмого уровня!!! Сам сумеешь сложить все вместе, гений тактики?!! Все просчитано с самого начала, ты еще колебался — но на самом деле за тебя все уже было решено! Да и за меня, видимо, тоже…

— Нагеля и гвозди… — простонал Альтинг.

Мне показалось, что он как-то сразу постарел. Раньше он выглядел на тридцать в свои почти двести — теперь ему можно было бы дать и пятьдесят, и пятьсот. Плечи поникли, глаза погасли, на лице появилась грустная улыбка.

— Да уж, хороши кукловоды, если кукла до самого конца верила, что поступает по своей собственной воле… Что ж, во всем этом есть один большой плюс… теперь мы точно знаем, что к чему.

Присутствующие переглядывались, храня мрачное молчание.

— А мы вот пока не знаем, — спокойно напомнил император, — и пока еще не сложили воедино танки и телекинетика.

Альтинг тяжело вздохнул и выпрямился.

— Все ясно, как день. Но вначале отсюда надо убрать весь младший состав и вообще всех ненадежных, потому что в этом зале есть аквилонский агент, сознательный или не очень.

— Это очень смелое заявление, — заметил Дюранг.

— Зато истинное. Я не озвучивал сведения о противотанковых снарядах линкора нигде, кроме этого зала, но аквилонцы о них знают. Здесь в зале есть шпион, нравится вам это или нет.

— А почему вы считаете, что аквилонцы действительно знают о снарядах?

Альтинг усмехнулся:

— Либо экипажи «Графа Марлоу» и тех двух ровийских крейсеров — самоубийцы, либо они знают, что на линкоре Альты очень мало обычных снарядов. Никогда в истории людские корабли не одерживали победу над кораблями свартальвов, имея перевес меньше, чем три на одного, и никогда в истории не было такого, чтобы ваша победа стоила вам меньше, чем нам — поражение. Напомните мне хоть одно морское сражение, где люди понесли бы меньшие потери в кораблях и моряках, чем свартальвы? Ну хоть одно? Молчите, генерал… Ну вот и подумайте, на что надеется аквилонский капитан? Если бы у него было три линкора — он мог бы еще рассчитывать на бой если не равный, то хотя бы с малой вероятностью победить. Но с двумя крейсерами вместо линкоров… Да никаких шансов. Просто — ноль. Отсюда следует, что аквилонцы знают: линкору моей сестры отстреливаться толком нечем. У него по двадцать обычных противокорабельных снарядов на ствол. В этой комнате либо есть шпион, либо ранее был. А считать аквилонцев друзьями мы уже, увы, не можем.

Дюранг взглянул на контрразведчика:

— Майор, идеи?

Тут встал император:

— Я сейчас решу этот вопрос. Обождите пару минут, господа… И вообще, считайте, что шпиона тут нет, продолжайте совещание, я скоро вернусь…

Как только он вышел, присутствующие начали переглядываться, а Альтинг спокойно продолжил свои выкладки.

— Итак. Линкор топит прущих сюда аквилонцев…

— Стоп, — прервал его Дюранг, — вначале нам действительно надо убедиться, что угроза утечки…

Альтинг вкрадчиво улыбнулся:

— Генерал, где ваша вера в своего императора? Я открою вам один секрет о его величестве, который вы не знали… Император Леопольд умнее, чем вы думаете.

— Да что ты себе позволяешь!! — взвился кто-то из более молодых.

— Я? Ничего. Просто сообщаю вам, что император умнее, чем вы думаете. Если он сказал, что решит проблему — значит решит.

— Но он не контрразведчик и не эсбэшник, — вяло возразил майор из контрразведки.

— Повторюсь. Если вы не знаете, как он будет решать проблему — значит, вы не так умны, как он.

— Видимо, он просто прикажет охране никого не выпускать из бункера и никого не впускать в пункт связи, — предположил я.

— Это не самое лучшее решение, — заметил Дюранг.

— С точки зрения оперативного офицера — не самое, — согласился я. — Только император — не офицер-штабист, а лидер нации. Ваши решения могут быть неприемлемыми с его точки зрения и наоборот.

— Действительно, как он должен определять, кто тут надежен, а кто — нет? — добавила Гордана. — Личная оценка, во-первых, может быть ошибочной, а во-вторых — обязательно будет обидной для тех, кого без вины запишут в ненадежные.

Тут вернулся император и уселся за свой столик.

— Я приказал гвардии никого не выпускать из нашей части бункера и поставил охрану у радиорубки, — сказал он, — так что утечки можно больше не опасаться.

Все начали с долей удивления посматривать на меня: ну еще бы, я взял и угадал. Хотя моей заслуги тут нет: я всего лишь учел опыт адмирала Нагумо, который подошел к Перл-Харбору в условиях полного радиомолчания.

— Так на чем мы остановились? — напомнил Леопольд.

— На том, что линкор топит прущих сюда аквилонцев, телекинетик в узком ущелье устраивает танкистам кровавую баню, выжившие драпают назад, а уцелевшие танки достаются оккупационному корпусу. Затем из Тильваны входят основные силы, Кортания окончательно становится провинцией Свартальвсхейма, а Аквилония, получившая жестокий урок от вроде бы слабого оккупационного корпуса, уже не посмеет вмешаться. Вот такую картину мы вскоре будем наблюдать, если не найдем способа помешать происходящему.

Тут со всех сторон посыпались вопросы, смешавшиеся в один сплошной гул, даже Гордана открыла было рот, чтобы что-то спросить, но Леопольд быстро навел порядок, стуча чайной ложечкой по столу. Воцарилась тишина.

— Поясните.

— Что именно?

— Почему линкор непременно должен победить? Вы же сами сказали парой минут ранее, что у него неподходящие боеприпасы на борту.

Альтинг вздохнул:

— Это я вам сказал. Так оно было задумано мною, но теперь мы знаем, что мой план — лишь верхушка айсберга задумки моих кукловодов… Я говорю вам про снаряды, агент передает аквилонцам, аквилонцы радостно летят на всех парах топить линкор, но на дне окажутся сами. В бункерах линкора — противокорабельные снаряды, потому что танками займется телекинетик. Вся эта операция — ловушка для аквилонцев, плавно переходящая в попытку полномасштабного захвата Кортании.

Император обвел взглядом свой штаб:

— Господа офицеры, что скажете?

Генерал Дюранг невозмутимо пожал плечами:

— Похоже, что эта версия собирает все кусочки в довольно правдоподобную картину. Видимо, противник просчитал все ничуть не хуже, чем… наш новый советник. Если у него действительно все учтено… Думаю, нам придется туго.