Тавросец

Нпат положил чашу на траву, подошел к племяннику, крепко обнял его и поцеловал его в кудри.

–Ты станешь великим воином! – с гордостью в голосе сказал он.

У Гора от счастья засверкали глаза. С минуту Нпат стоял в задумчивости, затем приказал:

–Возьми маленькую корзину, сходи в сад и принеси яблок!

–Но они еще не созрели, – в недоумении заметил Гор.

–Сходи, – коротко повторил Нпат.

Гор бегом бросился исполнять странную прихоть дяди, и вскоре предстал перед ним с полной корзиной яблок. Нпат подождал, пока он переведет дух, затем скомандовал:

–Отойди и встань у дома.

Ничего не понимая, Гор все же мигом выполнил и этот приказ. Нпат взял корзину, прицельно посмотрел на племянника и вдруг со всей силой метнул в него яблоко. Гор еле успел увернуться и недоумевающе посмотрел на дядю.

–Чего стоишь? Двигайся! Яблоки эти, что камни, не успеешь увернуться, будет больно. Кроме того, придется потом их съесть, – жестко проговорил Нпат и начал быстро кидать одно яблоко за другим.

Гор пожалел, что стал так близко, но времени думать, тем более отступить подальше, у него не было. Он полностью сфокусировался на движениях дяди. Яблоки летели, как стрелы, юноша изворачивался, как мог, но три яблока все же попали в него и было, действительно, очень больно. Когда корзина опустела, он подобрал эти три яблока и подошел к дяде.

–Ешь! – усмехнувшись, приказал тот, продолжая пить вино, и с интересом наблюдая за племянником.

Когда Гор покончил с яблоками, Нпат сказал:

–Ты трижды убит. Первое попадание, и вызванная ими боль, расстроили твое внимание и второе попадание стало неизбежным. Ты не должен обращать внимание на боль, даже когда в бою отсекут тебе руку. Старайся избегать лишних движений, чтобы не уставать быстро, все должно быть выверено, скупо и отточено.

–Давай снова, дядя, – с разорванной губой предложил юноша.

–Хватит на сегодня, да и я много выпил, – не согласился Нпат. – Лучше пойди, искупайся, кровь смой.

Понурив голову, Гор побрел к реке по пышному склону. Когда река открылась перед ним, настроение поднялось, он побежал к ней и с разбегу бросился в нее. Теплая вечерняя струя ласково приняла его, отнесла от берега и начала качать. Немного поплавав, Гор вышел на берег и лег на камни, стараясь впитать в себя их тепло. Солнце также начало склоняться вниз, следуя его примеру.

Гор частенько приходил сюда, когда одолевали думы и мечты. Шум реки действовал на него успокаивающе. Иногда юноша прибегал сюда рано утром, чтобы подсмотреть нарождающийся день. Именно в этот миг река была наиболее красива, с каждым разливающимся лучом она, пробуждаясь, вздыхала глубоко и радостно. Далеко – далеко горизонт покрывался тонкой полоской света, затем появлялось солнце. Перебегая бликами по воде, оно достигало гор и наполняло собой расщелины скал. Гор замирал на склоне, устремив взор к горизонту. Там был мир – далекий, неизведанный, непрестанно притягивающий и звавший.

Когда Гор вернулся домой, дядя сидел у очага и смотрел задумчиво на огонь. Юноша быстро зажег светильники и стал накрывать на стол. Он исподтишка следил за Нпатом, чувствуя, что думы его о нем, но не осмеливался задавать вопросы.

Молчание первым прервал Нпат.

–Завтра утром я схожу к втакскому священнику и договорюсь с ним, чтобы он научил тебя к грамоте. Я видел достаточно мудрецов и понял, что знание – это также в своем роде оружие. Твое предопределение мне ясно, и моя задача всесторонне подготовить тебя. Греческому и арабскому языкам я научу тебя сам.

–Воинов – много, мудрецов – мало, поэтому они пользуются повсеместно уважением и почетом, – немного помолчав, продолжал он. – Разум и тело должны уравновешивать и дополнять друг друга, недостаточно быть умным или сильным. Знание придает остроту уму, и ее тоже надо развивать. С течением времени сила слабеет, а знания только прибавляются. Это единственный путь, если хочешь стать как наш праотец Гайк.

–Я стану таким, как он? – чуть не задохнулся от восторга Гор, и глаза его засверкали от возбуждения.

–Если только не станешь отлынивать и будешь относиться ко всему серьезно и с прилежанием, – усмехнулся Нпат.

Гор возмущенно вскочил со своего места. Это когда он отлынивал?

Нпат улыбнулся ему уже открыто и весело, решение принято, и принято оно окончательно.

С того дня жизнь Гора полностью переменилась. Каждый день он отправлялся в село Втак, где занимался со священником, к полудню возвращался и начинались тренировки, а вечером, дядя учил его греческому. По хозяйству он уже не работал, для этого Нпат нанял работника.

Тренировки стали более методичными и серьезными, а иногда принимали странный характер. Во время “боев” Нпат не разрешал ему отводить взгляд с лица “противника”, запрещал смотреть на его оружие и движения.

–Взгляд – это тоже оружие. Им можно смутить противника, нагнать страх, – непрестанно повторял Нпат. – Ты должен научиться посредством взгляда навязывать ему свою волю и в то же время уметь замечать все, что происходит вокруг тебя.

С течением времени постепенно взгляд Гора начал становиться цепким и сосредоточенным, он становился все более сдержанным и спокойным. Дядя пресекал всяческое проявление гнева и недовольства с его стороны.

–В гневе воин слеп. Хотя его удары и становятся более сильными, но он теряет контроль над ходом боя и быстрей выдыхается, – беспрестанно внушал он.

Спустя полгода Гор, научившись читать и писать, перестал ходить к священнику и теперь сам учил грамоте своего дядю. В отличие от него тому учеба давалась туго, но Гор понимал, что дяде она нужна лишь для того, чтобы научить его лучше контролировать свои эмоции. Нпат иногда прикидывался тупым, одно и то же Гору приходилось повторять много раз, но он всегда оставался спокойным и никогда не раздражался. Они теперь почти всегда говорили друг с другом на греческом. Обладая отличным слухом и памятью, Гор учился языку легко, и дядя не переставал радоваться за него. После греческого, они приступили к изучению арабского языка.

В один прекрасный день Нпат принес боевой топор и тяжелую палицу. Каждое оружие имеет свое преимущество, и надо было уметь не только владеть им, но и уметь защищаться от него. От удара палицы никаким щитом не прикрыться, его можно только отразить, держа щит под определенным углом. Принять прямой удар – равносильно самоубийству. Самой лучшей защитой является уход в сторону.

Ни один меч не сравнится в силе с ударом топора, но недостаток последнего – невозможность протыкающего удара, а в случае промаха – лишает равновесия.

Спустя некоторое время, Гор научился метко бросать меч и топор, сражаться обеими руками. За год он довольно окреп и вырос.

Вскоре подошло время сбора урожая. Гор, Нпат и работник были заняты сбором яблок, когда их навестил Вахар – отец Гора. Вахар и Нпат были очень похожи друг на друга и носили одинаковые бороды и усы. Отец Гора был выше своего брата и старше ба два года, но уступал тому в телосложении. Взгляд его был более мягким, но менее выразительным. Весь его мир ограничивался границами его деревни, семьей и клочком земли, в которой он копошился почти весь день. Худой, но очень выносливый, Вахар не брезговал никакой работой и, чтобы прокормить большую семью, часто работал на других.

Взяв брата за руку, Нпат не спеша повел его в дом. После первых чашек, выпитых за здоровье друг друга, Вахар сразу приступил к делу.

–Я хочу, Нпат, поговорить с тобой о Горе, о его дальнейшей судьбе, – сказал он, поглаживая свою бороду.

–За него можешь не беспокоиться, – уверил его Нпат. – Видишь, каким он стал молодцом: красивый, статный, грамотный, а как воин – только поискать.

Вижу и не меньше тебя горжусь им. Я уступил его тебе, чтобы ты не был одинок, но он моя плоть, и я не могу не беспокоиться за него.

–Беспокоиться за него нет причин. У него все в порядке, и многие могут позавидовать ему, – не согласился Нпат.

–Жениться ему надо, вот о чем я. Создать семью, родить детей, завести хозяйство, – прервал его Вахар. – У нас в деревне есть хорошая девочка, ей 14 лет, и родители, зная нас, согласны выдать ее за Гора.