Острова испытаний

– Говорят, ты изучаешь русский язык. Зачем тебе это?

– А вы взгляните на карту мира и всё поймете. Я уже два года хожу на курсы, а потом и за китайский возьмусь. – Последняя фразу вызвала всеобщее удивление. Прочитав в их глазах вопрос, он пояснил: – Вспомните об их населении. И с каждым годом их всё больше. Так что будущее за Россией и Китаем. Это я вам точно говорю.

Отец заметил, что откровенно рад, что его одаренный сын заглядывает в будущее, но лучше бы он задумался и о своем настоящем. А в нем хватает еще глупых ошибок и недостатков. Доброжелательный психолог спросил у Джонни, что он читает сейчас, какая тема занимает его больше всего. Тот был откровенен:

– Жизнь предлагает нам множество тем, но запретные темы пользуются наибольшим спросом.

– Жаль, что у меня нет такого сына. Я сделал бы из него дипломата, – высказался круглолицый заслуженный пенсионер, бывший советник посла.

Другой знакомый отца, известный не только в Англии, но и во всей Европе ювелир и владелец крупных антикварных магазинов мистер Лампарт, выпустив густой дым кубинской сигары, задумчиво произнес:

– А у меня уже взрослый. Со временем взгляды на жизнь меняются. Причин могут быть две: либо сын с каждым годом умнеет, либо вы глупеете. Чем взрослее наши дети, тем старее мы кажемся себе и окружению. Джонни, ты уж не спеши огорчать своих родителей, поэтому не торопись.

Великодушный Джонни искренне пообещал:

– Спешить расстаться со счастливым детством и юностью – самая большая глупость, которую придумало человечество.

Глава 4

Однако у Джонни были свои планы на ближайшее будущее, он гордился тем, что прочитал уже больше сотни книг, но решил не останавливаться на этом и дал себе клятву довести их счет до тысячи. Читал с фанатичным увлечением – в этот момент к нему лучше не подходи, – а самое интересное и полезное записывал в свою кожаную тетрадку. Предстоящий круиз через океан требовал от Джонни дополнительных знаний, и он снова целыми днями пропадал в библиотеке, предпочитая не посвящать любопытных родителей в свои перспективные замыслы. Для него библиотека – это не хранилище книг, а целебный храм, где всегда можно подобрать нужное лекарство для больной души, найти вдохновение для творческого ума и неиссякаемый источник фантазий для полета неудержимых мыслей.

– Где ты целыми днями пропадаешь? – поинтересовалась мама за завтраком и уставилась на его заспанное лицо, требуя своим прищуренным взглядом незамедлительного ответа.

– Как всегда в библиотеке, – последовал невозмутимый ответ. Джонни уже знал, как только он говорил правду, ему обязательно никто не верил, поэтому и на этот раз не утруждал себя бесполезным занятием по приведению неопровержимых доказательств: не на допросе же.

Папа привычно усомнился в искренности беспутного сына, который, как ему казалось, совсем от рук отбивается. А самое главное, постоянно лжет и не краснеет.

– И что ты там уяснил? Надеюсь, это не военная тайна?

– В настоящее время я изучаю историю, жизнь, обычаи и традиции аборигенов Латинской Америки. Как же они отличаются от своих собратьев из Африки – просто поразительно!

От удивления за столом все надули щеки, а когда уже не в силах были сдержать себя, дружно рассмеялись. Лишь сестра, нарушив все мыслимые и немыслимые правила приличия, показала указательным пальцем на висок и с вызовом бросила ему:

– Непутевый. Кажется, ты перегрелся, пока мысленно пребывал там.

– Неправда, я путевый, потому что собираюсь стать путешественником… предпочтительно в жарких странах.

– Да, ты неисправимый лгунишка и фантазер, – выдохнул папа, приложив салфетку к влажным глазам.

Задетое самолюбие Джонни возмутилось, и он, нахмурив брови, привстал:

– Я правду сказал. Для меня она торжествует всегда, а ложь имеет свойство размножаться при ее отсутствии.

– Ну хорошо, хорошо, допустим, – сменил тон папа. – А зачем тебе эти аборигены? У тебя что, с ними намечается бизнес?

– Знания всегда пригодятся, – твердо ответил непреклонный сын и своей уверенностью в голосе прервал устроенный ему семейный допрос, включающий в себя обидные обвинения.

Вступилась заботливая мама:

– А ты свои вещи собрал?

– Так еще целых три дня впереди, – парировал сын, посчитав эту процедуру пустяковым делом. – А вы нашли свои?

Напоминавший прокурора Джонни прошелся своим неторопливым взглядом по лицам родных в поисках искреннего ответа. Все опустили головы и молчали. На этот раз Джонни никуда не торопился: дело чести важнее. Затянувшаяся пауза изматывала, но каждый из притихших не решался начать первым. Сын напомнил о своей угрозе бегства из дома.

– Пожалуй, пора мне в дальнюю дорогу. Два рюкзака сухарей я уже насушил – на первое время хватит, чтобы не умереть с голода.

Тогда пришлось откликнуться папе – по старшинству.

– Лично у меня ничего не пропало. Так что извини, я погорячился, – без выражения выдавил он из себя.

– У меня тоже всё нашлось, – просияла мама, продемонстрировав на пухлых щеках свои ямочки.

– И у меня, – шепотом призналась Кэт, даже не приподнимая головы.

– Тогда где извинения? А впрочем, отработаешь добрыми делами и поступками. Я возьмусь за твое воспитание.

В суете и в заботах последние дни и ночи пролетели как один насыщенный день. Когда на семейном совете прикинули общий багаж, больше всех вещей оказалось у Джонни. Отец возмутился:

– Ну куда тебе столько?

– Пригодится.

– Скажи, зачем тебе спальный мешок?

– Если в каюте будет душно, буду спать на палубе. Должен же я закаляться морским воздухом.

– Ну хорошо, а резиновая лодка зачем?

Ответ за брата поспешила дать въедливая сестра:

– Как зачем: плавать на палубе! – звякнула она и захихикала.

Надувший губы Джонни швырнул в нее недобрый взгляд и одновременно послал тяжелую тираду мысленных угроз – она сразу заткнулась. Но родители ждали пояснений, пришлось удовлетворить их любопытство:

– А вдруг нас ждет кораблекрушение?

Бедная мама с испуга аж подпрыгнула на стуле.

– Сынок, ты на что намекаешь? Даже не думай об этом, а то вдруг и вправду…

– Мне сегодня сон приснился: не кончится добром наше путешествие.

Взглянув на мужа, бедная мама прижала ладони к горящему лицу и часто захлопала ресницами.

– Ты что, и вправду решил напророчить?

А папа, нахмурив густые брови, потребовал веских доказательств.

– Я не знаю, что ты задумал… Так вот, так и знай: ни отговорить, ни запугать нас не удастся. Вопрос уже решен: ты отправляешься с нами.

– Да ничего я не хочу. Я же о вас беспокоюсь. Вдруг на всех шлюпок не хватит и по закону подлости – именно для нас.

– И что тогда? Ты вызовешь ангелов?

– Я буду вашим ангелом-хранителем. Да, да… У нас своя лодка и всегда под рукой: вы втроем в ней, а я могу на воде продержаться, пока не подоспеют спасатели.

– А параплан зачем? – не унимался назойливый папа.

– Хочу полетать над статуей Свободы.

– Где уж ты всё знаешь, а тут… такие элементарные пробелы! Нельзя над ней летать, – уверенным тоном заявил отец и взглянул на внешне невозмутимого сына, ожидая его реакции.

Эмоциональный Джонни не заставил себя долго ждать и выразил возмущение:

– Да что же это за свобода такая, над которой нельзя летать? И почему я не имею право взглянуть на нее сверху и внимательно рассмотреть оттуда? Почему я должен смотреть на нее снизу и держаться подальше? А вот я хочу, – он выдохнул скопившийся горячий воздух, – хочу быть выше свободы, быть над свободой.

Снова вмешалась сестра: ехидство с радостью слетело с ее вредного языка.

– Да мало ли кто чего хочет! В свободной стране далеко не всё свободно… продается и покупается.

– В этом ты ошибаешься: всё и вся! Читай газеты и журналы.

Увлеченная только своими мыслями, она его не слушала.

– Думаешь, ты один такой умный? А вдруг все захотят летать над свободой, да еще плевать на нее сверху. Люди же всякие бывают.