Страница 70 из 91
— Как так? — удивился мужчина. — Кодовые замки стоят на всех дверях. У каждого слуги свой уровень допуска. Это своеобразная обманка для дома. Ведь по природе своей…
Ярмак умолк и задумался. Может ли быть такое, что её пропустили внутрь системы?
— Выходит, ты даже не замечала…
Он был удивлён. Мужчина встал со своего уютного места, сделал несколько рассеянных шагов и сел обратно.
— Руанн пропустил тебя в систему, — сказал Ярмак, разговаривая больше с собой, чем с собеседницей.
— Что это значит? — забеспокоилась Венилакриме.
Ответа не последовало.
— Ярмак, — повторила Лин с нажимом, — что это значит!?
— Это значит, — Ярмак пригляделся к Лин, будто видя впервые, — что тебя не планировали выпускать. Собственно, как и убивать.
— Я не…
— Тебя вшили в систему защиты дома. Ты не воспринималась там как случайный гость, ты была… Выходит, ты была…
Ярмак захохотал. Лин встревоженно следила, как его всё больше разбирает смех. Она привыкла не доверять такому поведению.
— Ты была… Ох, не думал, что доживу до такого, — от смеха у него выступили слезы на глазах, мужчина смахнул их рукой. — Ты стала хозяйкой.
— Что ты несёшь? — удивилась Лин, начиная нервничать. — За мной следили. Те же терции. И «жуки»…
— Это неважно…
И взглянул на неё прямо.
— Они строят необычные дома. Туда просто так не попасть. На территорию сада — возможно, но не внутрь. Дом — это как живой организм, он пропускает лишь тех, кого хочет видеть хозяин. И уровень допуска определяется личными предпочтениями хозяина.
— Что… к чему…
— Я смог забрать Ирас, потому что она находилась в саду. Но если бы её держали в доме… — он грустно усмехнулся. — Они не держали. Нельзя ведь осквернять святыню… Поэтому-то ящерры не насилуют и не убивают в собственных домах. Дом ведь всё чувствует.
Ярмак опять встал. Ему не хватало места, не хватало воздуха, не хватало терпения.
Она не знает! О чём Вира вообще думала? Почему не рассказала? Почему он вынужден заниматься разъяснениями, вместо того чтобы получать столь необходимые данные?
— Вспомни! Ведь они наверняка при тебе вводили какие-то коды. Может, у слуг даже ключи были?
Она вспомнила. Таблички на дверях. Некоторые слуги к ним прикасались, а Лин ещё думала, что таким образом они ведут своеобразный учёт проделанной работы.
А у Возницы — ключи.
— Но ведь так даже лучше? — Лин вопросительно взглянула на мечущегося туда-сюда Ярмака. — Если у меня есть полный допуск, то это проще, чем любые коды, не так ли?
— Нет, потому что, зная самые обыкновенные пароли, ты бы могла ими поделиться. А так… это значит, что ты и только ты можешь вернуться в дом Руанна. Но я не ожидал… Как такое возможно? Ты ведь… ты ведь обычная! — произнёс он почти обвинительным тоном.
Мужчина отрешённо осмотрел комнату. Ярмак уже не видел ни Лин, ни окружающей его обстановки, его поглотили собственные размышления.
Ситуация была слишком серьёзной, настолько, что Лин даже не подумала возмутиться обидному «ты ведь обычная». Но и принимать на веру что-либо тоже отказывалась — Руанн отучил.
— Объясни! — требовательно произнесла девушка.
— Неужели Вира не рассказала? — и засмеялся. — Ясно, что не рассказала. Эта змеюка на всё имеет свой взгляд. И постоянно что-то вынюхивает, вынюхивает…
Мужчина вздохнул и обессиленно упал в кресло. Он был так не похож на руководителя станции — того, которого она встретила месяц назад. Этот, распластанный по креслу, легко бы сошёл за художника, отдыхающего после завершения тяжёлого проекта. Взгляд искусника мог быть обращён на картину, точно так же, как Ярмак смотрел на Лин.
— Дома — особые, фактически живые организмы, — нехотя начал мужчина.
Он говорил, и слова его растягивались, как бы пересиливая волю хозяина и с трудом вырываясь на волю. Тяжело. Медленно.
— Особенность у ящерров такая — строят они живые дома. Не все, конечно, но у представителей высших родов всегда такие. Особый материал, привезённый то ли из Драгобрата, то ли из самого Каскадора. Думаешь, почему ящерры так высоко ценят Маятник? Что, разве не ощущаешь? Я вот ощущаю, хоть и землянин. А ящерры — тем более, потому что чувствуют его силу. Это сердце города. В Гнезде много живых домов помимо Маятника. Или, например, Академия Терциев в Мыслите — то ещё величие. Так вот, эти дома реагируют на хозяев. И, согласно задумке, они не должны пропускать чужих, тех, кого хозяин видеть не хочет. Идея прекрасная, если бы не одно «но» — не будут же великие ящерры убирать за собой. Им, видишь ли, слуги нужны. И тогда возникает проблема — дом всё воспринимает буквально и не пропускает нежеланных «гостей». Но что делать, если именно эти «гости» чинят одежду и убирают в доме?
Мужчина усмехнулся и продолжил:
— Что, Лин, тяжело тебе представить твоего судью, моющего посуду?
Лин предпочла промолчать.
— Вот и придумали они делать домам так называемые «операции». Мы дали этому такое определение. У них, наверное, это звучит по-другому. Да и не важно, суть-то одна… Ящерры вшивают чип, который позволяет обмануть систему. Те, которым известен код, могут проходить свободно. Остальным — но-но-но…
Ярмак подвигал рукой, чем привлёк внимание Лин к этой части своего тела.
«Красивые у него руки. И ногти. Интересно, кто их стрижёт?»
Лин анализировала. Она пыталась понять, каково её отношение ко всему происходящему. Ведь ей же больно, по-настоящему больно. Так почему внешне она так равнодушна?
— Ты в коде не нуждалась, — тем временем продолжил Ярмак. — Значит…
— Значит, ящерр хотел, чтобы я была с ним всегда.
— Пока смерть не разлучит вас, — съязвил глава станции.
Сразу несколько разных мыслей начали одолевать Лин. Во-первых, злость на Виру. «Почему она не рассказала? Не хотела, чтобы ты возвращалась к Руанну?» — трепыхнулся внутренний голос.
Вторая мысль — как они планируют проникнуть в дом судьи, если не знают кодов? Бесполезная мысль, до этого ещё далеко.
Затем — воспоминание о Маятнике. Вот откуда этот странный трепет. Вот откуда чувство родства, кровь предков берёт верх.
— Думаешь, почему они никогда не совершают насилия в доме? Настоящая причина — он не позволит. Всё потому, что изначально ящерры жили по-другому. Они не насиловали женщин, а боролись за них. Потом они нашли нашу планету и поняли, как действует на земных женщин проклятое влечение. Ну как удержаться, если можешь получить любую? Ящерры научились обходить ограничения — придумали сады. А некоторые — так вообще отказались от домов с душой.
Ярмак щёлкнул пальцами.
— Но судье нужно всё лучшее, он против древних традиций не пойдёт. Вот и построил живую крепость, а рядом — сады. Что в этих садах, Лин?
Девушка снова некстати вспомнила старый стишок о коте, прыгающем с вышки в попытке добраться до мыши. Почему этот стишок? Почему так тяжело соображать? Болит голова, как же болит голова...
— Эй… — злая улыбка на лице Ярмака угасла. — Ты в порядке?
Он насторожился. Ещё бы, Вира умеет мстить за личные оскорбления, а уж за доченьку так вообще голову оторвёт.
— У тебя есть вода? — спросила Лин.
Мужчина, не поднимаясь, нашарил рукой около дивана полупустую жестянку (то, что в ней почти ничего нет, слышно было благодаря утробному бульканью), налил в неё воды и передал Лин.
— Спасибо. Гм… в таком случае, — она прокашлялась, — чего ты от меня хочешь?
— Ещё час назад я мог ответить на этот вопрос — хочу коды. Сейчас… Разве что ты согласишься ехать с нами…
«Забросить удочку» — такое определение давным-давно придумали умные люди для подобных фраз. Ярмак говорил насмешливо, будто нехотя, но эта небрежная улыбка не касалась глаз. Они оставались серьёзными, будто говорили: «Не захочешь — я превращу всё в шутку. Но ты подумай, а вдруг…»
— Почему ты так меня ненавидишь, Ярмак? — внезапно спросила Лин.
— С чего такой вывод?
— Я видела, как ты на меня смотрел, когда я здесь первый раз появилась.