Страница 56 из 91
— Следуйте за мной, — скомандовал главарь, двинувшись в сторону двери.
На повороте он успел уловить подозрительный колючий взгляд. Да уж, чертовка хоть и не родная дочь Виры, но они, безусловно, похожи.
***
Стены — из проволоки. При особой нужде за неё можно ухватиться, чтобы удержать равновесие, но не слишком сильно и не очень долго — будет больно.
Лестницы немного покачивались. Лин не понимала, как они здесь вообще находят дорогу. Зачем так много лестниц, и все так близко расположены друг к другу?
Её подвели к двери. Вира с усилием, продавливая пальцами тугие резиновые кнопки, ввела пароль.
— Проходи.
Девушка застыла в нерешительности. Солдаты усмехнулись — чуть ли не впервые за день.
За дверью оказалось довольно большое пространство. Внизу — от выхода нужно было спускаться по ступеням вниз — дети играли в мяч. Женщины в углу, сидя на длинных низких лавках, штопали одежду. Около трубы скопилось несколько велосипедов. И двери… их было несколько.
Лин вошла. Позади — Вира, Ярмак и остальные солдаты.
Все замерли. Такую тишину в столь бешеном скоплении людей Лин не представляла возможной. На несколько секунд девушка зависла вне времени и пространства. Она не знала, почему все так на неё смотрят. Резко захотелось к Руанну — под его защиту, в комнату, согретую теплом двоих.
А затем послышались крики — громкие, надрывные. Если так вопить — потом ещё долго болит горло и хочется выпить горячего. Несколько секунд понадобилось ошалелой Лин, чтобы понять — это крики людей, радующихся её появлению.
Женщины бросили штопать одежду, разноцветные ткани так и остались лежать на деревянных лавках. Мальчуганы перестали играть в мяч.
— Спускайся! — закричала Вира ей на ухо. Закричала, потому что иначе Лин бы не услышала.
Чем ниже Лин спускалась, тем больше, казалось, становилось людей. Они протягивали к ней руки, касались её одежды.
Неосознанно, в попытке защититься от толпы, девушка посмотрела наверх — и увидела у двери застывшего Ярмака. На этот раз его взгляд не был равнодушным. В глазах мужчины плескалась такая ненависть, какую испытывают только к злейшим врагам.
Он смотрел — внимательно, выжидающе. Застывший напряжённый взгляд нельзя было истолковать превратно — Лин приобрела ещё одного врага. Непонятно только, когда она успела это сделать.
Венилакриме повернулась к людям. Она не видела, как наблюдательная Вира перехватила замораживающий взгляд молодого предводителя «Станции 7». И как он, подчиняясь воле долга, отвернулся.
Девушку постоянно трогали. От этих касаний (к рукам, плечам, иногда — к лицу) она постоянно вздрагивала.
— Мы рады, что ты дома, Лин…
— Почему вы так долго? — спросил детский канючащий голос. — Мы ведь вас ждали.
— Мы верили, что ты сможешь убежать…
Вира мягко, но настойчиво продвигала Лин вперёд, к выходу. Следующая дверь вела к зданию, на крыше которого устроили гоночную дорожку. Как такое может быть, удивилась Лин, — здание внутри здания?
Они вошли. Гул толпы просачивался сквозь стены, напоминая журчание воздуха в ракушке. Вира двинулась вперёд, в «кишку» длинного коридора, увлекая за собой Венилакриме. Вместе с ними шли солдаты, и Лин не могла избавиться от чувства, что это их конвой.
Счастливые лица остались за дверью. Некоторые из них — Лин так показалось — она узнала, как эхо подзабытой, давно разрушенной «Станции 17».
Позади остался дикий человек Ярмак: грива волос, татуировка ящерицы, крепкие руки и растянутый кардиган телесного цвета.
— Куда мы идём?
Ответа не последовало.
— Вира, — повторила Лин более настойчиво, — куда мы идём?
Пауза. Где-то капала вода.
— Они тебя уже ждут, — вздохнула Вира.
— Кто?
— Ты должна сама всё увидеть. Потерпи ещё немного.
Под ногами чавкала вода. Они поднимались вверх крутыми витыми ступенями.
— Это наша территория, Лин. Люди Ярмака сюда не сунутся.
— А если сунутся, — пробормотал Глазастый и усмехнулся, — то пожалеют об этом.
Обстановка понемногу менялась. Чем дальше они продвигались, тем уютнее было вокруг. Аккуратные дорожки, нежные кремовые стены, картины…
Одно из произведений привлекло особое внимание. На нём была изображена молодая женщина с прядью седых волос. Она сидела в большой круглой библиотеке и смотрела куда-то вверх. Казалось, художник был подвешен к потолку и рисовал её оттуда. Жаль, он поленился изобразить то, на что смотрела эта женщина с таким отчаянием.
— Заходи.
Лин осторожно переступила порог.
Дверь закрылась. Прозвучал хлопок. Девушка замерла, поражённая.
Комната была заполнена людьми. Не такими, как вначале. Эти — холёные, хорошо одетые, откормленные. Они вальяжно расположились на диванах, в креслах, но как только Лин вошла, все поднялись.
— Что за…
Она узнала Лекс-Ка. Узнала некоторых командиров со «Станции 5». В сумме — человек тридцать.
— Те, кто уцелел, моя милая, кто уцелел, — прочитала её мысли Вира.
Повисла клейкая тишина.
Роскошная большая комната. Женщины в сдержанных одеждах. Эти — не любовницы, эти сами руководят.
— Мы рады твоему возвращению, — первым очнулся Лекс-Ка. — Мы надеялись, ты сможешь вернуться.
«А я не надеялась, — со злостью подумала Лин. — Я о вас забыла. Наслаждалась жизнью, как последняя…»
За подобные мысли стало стыдно. Лин несмело прошла в комнату. Грязная обувь оставила на ковре отвратительные чёрные следы. Некрасивые. Несоответствующие обстановке.
— Лин, — голос Виры разрезал тишину. Её — не Лекс-Ка — голос пробудил людей от молчания.
Девушка рассеяно улыбнулась. Несколько минут назад её встречали криками. Сейчас люди другие, и они молчаливы, но чем-то неуловимо похожи на тех, которые тянули её за одежду и прикасались к лицу.
— Что ж, вы убедились, — вторая реплика Виры, — она жива.
Лин встрепенулась от этого слова. Жива? А какой она должна быть? Неживой?
Зажёгся дополнительный свет. Командир со «Станции 17» зажёг. Лин его помнила — добрый жёсткий дедушка старой закалки, что так часто попивал чай на диване в кабинете Главы.
— Присаживайся, Венилакриме…
Все стояли.
Она медленно уселась в большое уютное кресло. В такое надо с ногами забираться, а не вот так, осторожненько. Скрипнула подшивка.
Её руки легли на подлокотники, обработанное дерево согрело кожу. Всё это Лин делала медленно, и лишь ощутив, что смогла занять максимально удобную позу, опять посмотрела на гостей. На всех разом.
Им было что сказать, но никто не смел произнести первую фразу. Бывшие руководители «Станции 5» глядели на девушку в кресле — усталую, растрёпанную, с прилипшими к лицу волосами, — и сравнивали её с той, что ещё год назад так настырно требовала от них повышений. Осталась ли она прежней: вздорной и чуть-чуть грубоватой, с этими её попытками всем угодить, быть полезной каждому?
— Лин, мы благодарны тебе…
Это Лекс-Ка. Он, конечно, он, кто ещё мог сделать первый шаг?
— Ради «Станции 5» ты рискнула всем. Мы знаем о твоём поступке. И мы собрались здесь… чтобы выразить признательность.
Она едва удержалась от того, чтобы не спросить: «О каком поступке идёт речь?». Удержалась. Древнее правило гласило: если ты молчишь — другие говорят.
Кашлянула Вира. Она до последнего сомневалась — стоит ли идти на такой решительный шаг и позволять Лин увидеть всё самостоятельно. Решила, стоит. Слова этих псевдоруководителей, утративших свою власть вне «Станции 5», возымеют эффект. Лин столько лет добивалась их расположения… Она поверит.
Вире стало не по себе. Зачем она столько лет позволяла своей дочери верить в то, что они — высшая власть? Ради безопасности? Той самой, эфемерной и утраченной…
— Хорошо… — Лин на секунду прикрыла глаза. — Объясните, за что же вы так благодарны?
Вира подошла к креслу Лин. Положила руки ей на плечи. Защищая или только создавая видимость защиты.
— Думаю, ты захочешь узнать их версию развития событий…