Страница 63 из 68
— Гена, не отставай! – прикрикивает она на мужа. — Мы из-за тебя чуть не отстали, пришлось бы на маршрутке ехать неизвестно куда…
— Вот отлично, Настюш, поезжайте сначала к памятнику, а потом, ну, знаешь, где Вечный огонь? — с радостью от решения возникшей проблемы трещит тётя Галя. — А ты, Лерочка, не волнуйся, с Настей доедешь как тёща президента!
— Знаю, не волнуйтесь, — киваю, наблюдая за шумными пассажирами в зеркало заднего вида. Мы отъезжаем.
— А я вас, девушка, где-то встречала, — лицо Валерии Карловны становится подозрительным, — кажется… постойте! Это вы вручали диплом нашему Эдичке? — её взгляд становится просто жутким, и я тут же жалею о своём порыве человеколюбия — Валерия Карловна его, похоже, не оценит.
— Я, — признаюсь, понимая, что юлить не стоит.
— Значит, вы… — Валерия Карловна оценивающе рассматривает меня, видимо раздумывая, покарать злостную соблазнительницу малолеток сразу или доехать до места, а потом вершить расправу (ну не на маршрутке же потом если что ехать?). — Значит, заманили его к себе-таки!
— Нет, он сам пришёл, по объявлению и получил свою должность, достойно пройдя собеседование, — конфликт с эдовой мамой мне не нужен, и я иду на хитрость, для этого приходится немного польстить. — Ваш сын — большой умница и талантливый сотрудник. Мы всегда приглашаем на работу студентов с ГМУ, там хорошо обучают, а с нашей записью в трудовой их потом в любую фирму с радостью берут, — тайком наблюдая за реакцией Валерии Карловны, я добавляю, выложив последний козырь, — …даже в администрацию.
Моя уловка работает, «администрация» бьёт точно в цель, и Валерия Карловна уже готова сменить гнев на милость. Слава богу, а то нам вместе ещё по всем достопримечательностям кататься. Если эта суровая женщина будет всю дорогу сверлить мне осуждающим взглядом спину, я точно загремлю опять в какую-нибудь аварию, а этого мне бы не хотелось.
— Это хорошо, — слегка мягчеет она. — Но вы там не думайте, у Эдички уже девушка есть, очень хорошая. Её папа должность в Администрации занимает, — победно поднимает она палец. — Помощником губернатора скоро станет! Гена, подвинься, тесно же!
Скромняга-муж пытается подвинуться, но ему особо некуда, он и так съёжился весь, бедный. Меня почему-то гложет любопытство, женился-то он по любви или как?
Пока мы едем на главную набережную Трёхреченска, стоим в пробке у моста, ищем парковку, начинается сильный дождь. Говорят, дождь на свадьбе — к счастью. И точно, теперь не нужно вылезать из машины у каждого фотогеничного столба и ждать пока не слишком расторопный фотограф отфоткает нашу парочку, а гости быстренько бухнут шампуня из пластиковых стаканов, в немереном количестве хранящихся у свидетеля.
Дождь льёт как из ведра, но упорная невеста, вооружившись зонтиком, бодро задирает подол и карабкается на постамент памятника Афанасию Никитину. Жених нехотя лезет следом.
Все пассажиры моей машины остаются на месте. Глядя в окно, вижу, что «молодёжная» газелька тоже дверей не открывает, значит, Эд сейчас внутри. С девочкой. Уж не знаю, его мать наверняка всё преувеличивает, но эта девочка ему явно нравится и явно... подходит.
Пока суть да дело, Валерия Карловна выгоняет безгласного Гену под дождь фотографировать и решает допросить меня с пристрастием. Начинает с полученного образования, продолжает материальным положением, а заканчивает семейным статусом. Два первых пункта устраивают её полностью: образование высшее, материальное положение тоже ничего, а вот с семьёй выходит прокол, так сказать.
— Что же вы, Настя, в вашем возрасте и не замужем? — колко интересуется она, выделяя интонацией слово «возраст».
— Да вот, карьеру делала, так что как-то было не до замужества, — сделав вид, что не заметила колкости, улыбаюсь я.
Меня не слишком обижает подобное, эти возрастные подколочки я ни раз слыхала от подруг моей собственной мамы. Поэтому продолжаю невозмутимо:
— А возраст у меня сейчас очень подходящий для подъёма по карьерной лестнице – я молодая, так что горизонты пока открыты, и опыт за плечами уже имеется, так что новичковых ошибок в бизнесе не делаю.
Валерия Карловна, видимо, хочет что-то возразить, но слово «бизнес» вводит её в ступор. Для нее, как и для многих людей её поколения, это слово ассоциируется исключительно с толстопузыми бандюганами девяностых в малиновых пиджаках, обладающих почти беспредельной властью и баснословными деньгами. Ну или на худой конец, шустрых кавказцев — владельцев палаток на рынках и ларьков с шаурмой. Эх, моей маме тоже сложно объяснить, что в наше время имея хотя бы немного мозгов, расторопности и уверенности в своих силах открыть свой бизнес может не только ушлый пузан в малиновом пиджаке…
— То есть, бизнес? — эдикова матушка начинает осторожно уточнять услышанное. – Я думала, вы в какой-то конторе работаете начальницей.
— Вы правильно думали, — выжимая из улыбки всю возможную лучезарность, киваю я. — Я работаю начальницей своей собственной фирмы.
— У вас магазин свой? — всё ещё уточняет ошарашенная Валерия Карловна.
— Нет, рекламное агентство.
— Так вы обеспеченная, значит? А что же с мужем-то не сложилось? Вы вроде невеста с приданым, — Валерия Карловна озадачена, подумав, она тянется ко мне с заднего сиденья и сочувственно шепчет. — У вас что-то со здоровьем? Деток иметь не можете, да?
— Почему вы так решили? — я чуть со смеху не прыскаю, но, удержав себя в руках, изображаю искреннее недоумение.
— Но, позвольте, если никто вас замуж всё это время не брал, должна же найтись этому какая-то причина?
— Да. Моё нежелание, — мягко улыбаюсь я. — За кого попало не хочется.
— Я вас понимаю, понимаю, — произносит вдруг Валерия Карловна скорбно. – Вы – несчастная женщина, синий чулок! Но, ничего, я помогу вам. Если честно, то сперва вы мне очень не понравились, но теперь я вижу, что вы женщина серьёзная и всякой ерундой не занимаетесь. Знаете, я теперь даже спокойна, что Эдичек будет работать у вас. Но не забывайте, что у него невеста, – предостерегающе поднимает палец она. — А с вашей бедой я вам помогу! Есть у меня для вас женишок на примете, очень перспективный мужчина, сорок лет — как раз по возрасту подойдёт. Это одной моей приятельницы сын, так что я за него ручаюсь... Раньше у нас в Заднеозёрске, в магазине завхозом работал, но потом проворовался и его уволили… но вы не подумайте! Он человек-то вообще хороший, и украл-то продуктов себе да матери. И на суде это сразу поняли и условный срок ему дали. Пьёт он, правда, иногда — так мужики-то они все пьют, когда без женского присмотра…
Я смотрю на мелькающий передо мной зад разукрашенной лентами «Газели». Вот, блин! Доигралась ты, Настасья… Теперь тебе всю свадьбу будут втюхивать какого-то сорокалетнего недоуголовника, который завалялся в щедрых закромах Валерии Карловны, потому что у неё случилось желание побыть свахой. Интересно, а Эдик-то знает, что его уже сосватали? Но ему-то хоть в жёны прочат что-то явно получше Лизочки и её подруг...
— Вот и мой Гена, — продолжает бойкая на язык мама Эдика, — за ним глаз да глаз. Чуть отвернёшься, всё с дружками поддать норовит. Зато мальчики у меня — чудо! Умные, некурящие, непьющие... — хвастается она с материнской гордостью владелицы призовых скакунов или породистых болонок.
Наконец покатушки заканчиваются, и свадебный кортеж держит путь на окружную, к «Мотелю», в котором должны продолжаться празднества.
Паркуясь на стоянке между ёлок и сосен, я искренне надеюсь, что Валерия Карловна наконец отстанет от меня, но она цепко хватает меня под руку и уверенно тащит в сторону толпы гостей.
— Моя подруга с Аркашей как раз тут! Сейчас я вас познакомлю…
— Подождите, у меня сумочка в машине осталась, мне надо в зеркало посмотреться, – хитрю я, и непрошенная сваха нехотя отпускает мою руку. К несчастью, кандидат в ухажёры стоит близко, и, увидев меня, радостно ухмыляется золотозубым ртом.
— Настюша, познакомься, это Аркадий Иннокентьевич, — торжественно представляет Валерия Карловна «кавалера». — Настенька у нас девушка серьёзная, с квартирой, с хорошей работой. Только вот женского счастья Бог не дал, — с грустной и одновременно намекающей миной подмигивает она Аркаше.