Мистификсация

"Просьба" Кирилла привела нашего финансиста в состояние буйного ожесточе­ния.

- Чего-о-о? - оскалился он, точно цепной барбос при виде ускользающей мозговой косточки. - Может, еще и ключ от сейфа, где деньги лежат?

- Очень может быть, - подтвердил "Ры­царь Круга", засунув в рот сигарету. - Я бы даже сказал, обязательно, но потом. А пока подай мне гроссбух, недотёпа.

Большое берёзовое полено выпорхнуло из камина и, роняя трескучие крупинки искр, плавно спланировало к столу. Кирилл, не спеша, потянулся к головне, сыто жму­рясь от жара, но Тим не сумел воспользо­ваться благоприятной ситуацией - одна из наших антикварных серебряных вилок на­мертво пригвоздила к столешнице правый рукав его новёхонькой джинсовки. Я на­блюдал за происходящим в абсолютнейшем обалдении.

Наш "протяже" благополучно прику­рил от головни и небрежным кивком голо­вы направил её в сторону Андрона.

- Пошевеливайся, малыш, - посоветовал он с видом доброго старого дядюшки. - А ты, мент, сиди тихо, не ёрзай!

Надо отдать должное нашему казна­чею - он не сдался даже теперь. Пер­вое, что он сделал - вооружился сифо­ном; и только тогда, когда проклятый сосуд вывернулся у него из рук и ока­тил газировкой до самого пояса, защит­ные порядки Андрона выкинули белое полотно капитуляции.

Кирилл принял отчёт и вниматель­нейшим образом сверился с балансом нашей организации.

- Молодцы, - сказал он с вызывающей иронией. - Всё, как в банке. Копеечка в копеечку! Хвалю. И орга­низаторы вы, надо признать, не из худ­ших. Теперь вот что: всё остается, как было. Хоромы эти я вам дарю, но пере­пишешь их на ОСА, Андрюшенька; вклад у своего приятеля-прохиндея - тоже. Дальше за активную помощь, оказанную мне лично, будете получать по двадцать тысяч в месяц...

- По пятьдесят, - хмуро ответил Андрон.

- Заткнись! - рявкнул Тим. - Ты что - совсем умом тронулся?!

- Не затыкай ему рта, литёха! - ус­мехнулся Кирилл. - Андрюха очень точ­но читает расклад. Я ведь и без вас могу обойтись, ещё как могу.

- Вот и обходись, - бросил ему Тим, вытаскивая вилку. - А нам от тебя ниче­го не надо. Поигрались и - довольно. Надо отдать тебе всё? Забирай, и ума­тывай, а работать ни на кого не будем; так и запомни!

Нет, оперативные извилины Тима явно не вмещали всей глубины сложив­шейся ситуации, мозговой компьютер Андрона нюансов не улавливал тоже. Единственным, кто понимал Кирилла до самого корешка, был ваш покорный слуга.

- Ты переоцениваешь собственные возможности, Кирилл, - сказал я, стара­ясь выглядеть рассудительным и нейт­рально мыслящим, - Я понимаю, ты можешь заставить нас работать, как прежде, но ты слишком поторопился и раскрыл свои козыри не в лучший мо­мент. Будь я на твоем месте, я пришёл бы сюда через год. А так что же? Вмес­то трёх единомышленников - трое запуганных сопляков. Это всё, на что ты способен? Так, что ли?

- Узнаю брата Сана! - Кирилл с выра­жением несказанного удовольствия, будто манная каша, расползшегося по сытой морде, растёр окурок о бархат­ную скатерть.

Я на своём недолгом веку ублюдков различного рода повидал в достатке, но такого не довелось. От взгляда на его мерзкую харю просто мутило...

- Ты кого обмануть хочешь, книжный червяк? Уясни себе до пе­чёнки, дитя, я сделаю с вами что захо­чу, а фантазия у меня богатю-ю-щая!

- Смысл-то какой? - внутри у меня всё тряслось и вибрировало, но пони­мание предстоящего ужаса было гораз­до сильнее нынешнего. - Я же знаю, в чём твой настоящий кайф, Кирилл. Мы тебе не подходим, неужели не ясно? Давай разойдемся по-хорошему... ну не по-хорошему, а взаимовыгодно: мы тебе - всё что есть, а ты, в свою очередь, забудешь про нас.

Гнусная ухмылка прирождённого живодёра, горделивого своей беспо­щадностью, прочно обосновалась на холёной морде Кирилла:

- Не скули, дурачок, - пропел он, явно наслаждаясь своим положением.- Не поможет. На таких, как вы, технология давно разработана.

- Это, в общем, - не сдавался я. - Ты ж не дурак, Кирилл. Должен, кажется, по­нимать, что предупреждённый - воору­жён. Какая уж тут к бесу технология!

- Да самая, что ни на есть, простая. Простее некуда. Сначала работать из страха будете. Потом, когда тех, кого ради меня дурачите, возненавидите - из злобы. А я заплачу. Хорошо заплачу. И чем злобнее станете, тем щедрее. Че­рез год ты себя просто не узнаешь, чер­вячок. И от того, что я вас предупре­дил, психика твоя по-иному себя вести не станет. Вы мои, червячок, мои. По­нял?

- Да кто спорит-то? - снова влез Анд­рон. - Сашка у нас известный балабол, Тимоха просто тормоз - не врубился ещё. Мы будем работать. Кирилл, бу­дем! Но - за хорошие деньги. Я хочу за службу тысячу "зелёных" в месяц. И ты меня знаешь, Кирилл, скорей удав­люсь, чем соглашусь на меньшее.

Серые, будто крысы, глаза "Рыцаря" перебежали с меня на Андрона.

- Ну зачем же так утруждать себя. Андрюша? - укоризненно молвил Ки­рилл. - Я тебя сам удавлю, как шибко умного. И не будь у меня особых пла­нов относительно вас, ты бы, Андрю­шенька, за голимый страх вкалывал, за одно то, что от мук избавлен. Твои рас­четы сквозь черепушку твою никчём­ную просвечивают, как рыбки в аква­риуме. Сашок, ты погляди на своего дружка-казначея! Он до того перепу­гался, что сбежать хочет, а я ему - это он так думает - деньги для побега дать должен. Каков мудрец, а?

Да уж! Недо­оценил я Андрея... И Тимофея недооце­нил!

- Слушай сюда, ублюдок, - сказал Тим. - Ничего тебе тут не обломится, хоть лопни! Сашка правильно говорит: поспешил ты. По всему выходит, лю­дишки мы так себе, но на колдуна ра­ботать не будем. Так, парни?!

Ой, что будет! Что будет! Андрон кив­нул утвердительно, серые глазёнки его обрели шершавый холод гранита, по скулам гуляли желваки упрямства и ожесточения. Я свое решение принял сразу, но мне было легче - я догадывал­ся, какой ужас ждет нас в дальнейшем, и предчувствие это заслоняло собой ныне предстоящий исход.

- Валяй, уродина,- сказал я, - покажи, на что ты способен!

- И покажу, будь уверен, - Кирилл на­лил себе рюмку шартреза, отпил прич­мокнув...

Вторая вилка поднялась над столом и неспешно поплыла к Тимохе, целя ему в правый глаз. Тим схватился за неё ле­вой рукой, попытался отжать, но всё, что ему удалось - немного замедлить движение. Трескучая головня закрути­лась вокруг головы, с каждым новым оборотом сужая круги...

Я откинулся на спинку кресла и с от­чаянием приговоренного к казни со всей силы наподдал ногой по столу сни­зу. Стол наклонился, теряя посуду, но тутже вернулся в прежнее положение и надвинулся на меня, впился углом в правую половину груди. Было не очень больно... пока.

Андрон, не глядя, швырнул в Кирил­ла коробку дистанционного пульта, прыгнул следом, вытянув руки. Даль­ний конец стола приподнялся, прегра­див ему путь, а коробка, заложив изящ­ный вираж, с хрустом разбилась о го­лову Андрона, головня опалила лицо.