Страница 43 из 51
— Ты всегда будешь важнее, пока позволяешь мне это, — тихо сказал он и нахмурился. — Но деньги тоже важны. Тебе тоже.
Я поджала губы, смотрела, как темнеют деревья в угасающем свете. Вскоре станет темно, и мы будем одни ждать утра.
— Ты знаешь, — тихо отметила я, понимая, что в ночи стоит не шуметь и скрываться. — Почему-то я думала, что роль оператора спасет меня от опасности.
— Перри, ты не могла знать, что это произойдет. Я не знал.
Я пожала плечами, взяла себе еще тушенки.
— Думаю, я всегда чувствовала, будто ты отдален от всего, — призналась я, жуя. — Ведущий идет первым. Я всегда была впереди тебя. Мне нужно было сталкиваться со всем самой, так это ощущалось. Я не думала, что ты боялся, как я, что ты рисковал. Но… теперь я знаю, что это не так. Ты был со мной на каждом шагу. У каждой страшной двери, которую заставлял открывать, ты был за мной. Прости, если я казалась…
Он вскинул брови.
— Неподатливой? Шумной? Ошибающейся?
Я шлепнула его по руке.
— Ты знаешь, о чем я. Теперь я знаю. Мы всегда были в этом вместе.
Он смотрел на лес впереди, притянул колени к подбородку, обвил их руками.
— Я рад, что ты это поняла.
Тяжелая тишина опустилась на нас. Огонь не трещал, и вокруг была лишь тишина леса, порой было слышно насекомых.
— Не знаю, как ты, а я не против лечь спать, — сказал он, зевнув.
— Сейчас шесть.
Он пожал плечами.
— День был долгим. Не знаю, как ты и твои силы Джины Грей… но бой с Митчем меня утомил. Это, наверное, плата за силу Халка. Я бы поспал несколько дней.
Я тоже устала, но сердце и разум не дали бы мне уснуть.
Он слез с бревна, отошел в лес. Когда он вернулся, я лежала в бревне спиной к дереву.
— Ты можешь еще не ложиться, — сказал он, опускаясь на мой уровень.
Я кивнула.
— Знаю. Вряд ли я смогу уснуть, но я хотя бы буду нас греть.
— Может, посторожишь первой, а потом я?
Это было похоже на план.
Он лег передо мной, спиной к моей груди, я укутала нас в одеяло. Было даже удобно.
Прошло несколько мгновений в темноте, каждая секунда казалась бесконечной, пока я билась с совестью.
Наконец, я прошептала:
— Декс?
Он пошевелился и хмыкнул.
Я выждала немного. А потом сказала:
— Прости.
Тишина. Я уже подумала, что он меня не услышал, и хотела повторить, но он ответил:
— И ты меня прости, малыш.
И все. Он звучал искренне и печально. И хотя мой лоб почти прижимался к его шее, я ощущала вокруг него стены. Расстояние появилось там, где его раньше не было.
Я не хотела терять его. Не могла потерять. Но я не дала ему выбора. Я могла думать лишь об этом, пока минуты превращались в часы, а звуки леса становились громче.
Ночь была долгой.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Декс сдержал слово и после шести часов сна сторожил, пока спала я. Мои тело и разум к тому моменту так устали от дня и постоянного страха монстра, а еще от бури в сердце.
Когда наступил рассвет, очередное серое утро в горах, Декс осторожно потряс меня и разбудил. Не было времени отсыпаться. Нужно было двигаться, пока мы могли.
Мы собрались, бросили бревно и пошли к реке. Я не поспевала за ним, все кости болели от ног и выше, как и синяк на скуле. Я вчера напрягала тело и сегодня платила за это. Без адреналина, отгоняющего боль, это отвлекало.
Декс помогал, когда мог, и вскоре мы добрались до ревущей руки. Я шла изо всех сил, кривясь через каждые пару шагов, говоря себе, что скоро мы вернемся в дом, и я наемся ибупрофена и допью бурбон. У меня в аптечке было все, кроме болеутоляющего.
Мы шли около двух часов, делая больше перерывов, чем стоило, когда тучи сгустились, поднялся ветер. Я допила стакан ледяной воды, посыпался легкий снег. Это было красиво, снежинки изящно танцевали, опускаясь, но я знала, что вскоре он будет нам мешать.
— Нужно идти, — сказал Декс и вытащил одеяла, чтобы мы накинули их на плечи, как плащи. Мы были тепло одеты, но осторожность не мешала.
Он посмотрел на меня, я кривилась, шагая по скользким камням.
— Хочешь, я тебя понесу? — спросил он.
Я отмахнулась, изобразив храбрый вид.
— Не переживай за это.
— Я серьезно. Я могу нести тебя весь путь. Помнишь? Я теперь Халк.
Я закатила глаза.
— И ты будешь все время об этом думать?
Он постарался не улыбаться, но не смог. Он издал смешок.
— О, я уже все время об этом думаю.
— Заметно, — сказала я, выпрямилась и попыталась игнорировать огонь в костях, ботинки скользили на свежем снеге.
Он разглядывал меня, поджав губы. А потом сказал:
— Хорошо, но, если я увижу боль на твоем лице, ты поедешь на моей спине. Ясно?
Я не спорила. Только кивнула, сосредоточившись на пути, следя за выражением своего лица.
Почему он так добр ко мне? Но я знала ответ. И ответ ранил.
Чем больше мы шли, тем лучше я отвлекалась от боли. Ран не было, нужно было взять себя в руки. Но после пары часов мы столкнулись с тем, чего не ожидали.
— Блин, — выругался Декс. Он вытащил карту и посмотрел.
Берега реки медленно, но уверенно уменьшались, река пронзала гору, окруженная скалами. Мы никак не могли идти по прямой, дальше можно было только плыть.
— Что теперь?
— Я думаю, — ответил он. Декс опустил карту и посмотрел на скалы. Мы могли или сойти с пути, или идти по прямой, что было опасно. Декс был сильнее, он мог понести меня, но он не был Человеком-пауком. Или обезьяной-пауком.
— Не переживай, — сказал он, не глядя на меня. — Мы поищем не такой отвесный путь.
Он снова меня слышал? Я решила, что это не важно. Он был прав, когда сказал, что мы похожи. Почти все время мы были на одной волне.
Минут через десять мы продолжили путь по лесу, а потом пошли по склону горы. Было сложно, болели колени и легкие, но у нас получалось, хоть я порой скрипела зубами от боли. Я представляла себя дома в ванне с солями и с бокалом вина в руке.
Забавно, но представляла я ванну в доме родителей. Это ударило, как по животу, я понимала, что не вернусь туда. Я не могла думать о жизни до этого момента без мыслей, как плохо все обернулось.
Я вспомнила ванну, что была у меня сейчас. У Декса. И когда я думала об этом, мне не хотелось уезжать. Не было смысла оставаться, если я не собиралась возвращать наши отношения, будет сложно жить с ним в качестве просто друга, как я его назвала.
Но я сказала ему, что перееду. Этого плана я собиралась придерживаться изначально.
Я обдумывала это напряженно и не сразу заметила, что подъем стал легче, а тропа — ровнее. Мы были теперь выше, и снег пошел сильнее.
Декс замер, переводя дыхание, и огляделся. Я тоже. Все было бело-серым, словно мы попали в облако. Зачеркните. Мы попали в облако. Белый туман окружал нас, почти осязаемый, словно его можно было сжать в руках, вытряхнув снег на наши головы и плечи.
— Все правильно? — спросила я.
Он еще оценивал ситуацию, озираясь.
— Думаю, мы пройдем немного или спустимся снова. Наверное, мы шли по прямой, так что мы должны пересечься с рекой снова. Мы просто в стороне от нужной тропы.
— Думаешь, мы шли по прямой? — фыркнула я.
— Я не вижу реку, у меня нет компаса, а у тебя? — ответил он, все еще разглядывая пейзаж в тумане. — Да, думаю, прямо. Я следил за дорогой, не переживай. Думаю, мы попали на небольшую гору, которой нет на карте.
— Мы вернемся дотемна? — спросила я, подавляя панику в животе.
— Я же обещал это, — сказал он, посмотрев мне в глаза. — Я не врал.
Знаете моменты, когда из-за кого-то вдруг перехватывает дыхание? Когда ты видишь человека каждый день, но в один день видишь другим. Словно сняли слой, открыв ядро. Этот случай был из таких. Не знаю, было ли дело в его хмуром настроении, но я вдруг четко увидела Декса Форея. Он казался выше, хоть не был таким, мерцал решимостью. Она была в его темных бровях, бросала тень на его глаза. Порой было видно темно-карий цвет, изменения показывали, что я смотрела на него, а не на картинку. Его челюсть была шире, была напряжена, может, скулы были острее от стресса, темная щетина подчеркивала все в нужных местах. Все это довершали растрепанные черные волосы и смуглая кожа, он был человеком силы, мужества и, что удивительно, сердца. Не такого Декса я видела раньше. Нет, теперь я видела, каким Декс был.