Талисман

Громов показал спальный район озера Долгого.

– Это по времени похоже, где-то через тридцать минут после того, как его видели у обочины.

Он сложил карту.

– А потом он теряется во дворах. Его, конечно, ищут, но во-первых, небольшая вероятность, что найдут. А во-вторых, не обязательно, что это тот самый автомобиль, – закончил он.

– Всё происходило в районе Ольгино-Лахты, – то ли спросил, то ли заметил Арсений. – Машину оставил недалеко от Лахты, труп нашли в Ольгино, да и места немноголюдные…

– Да, – подтвердил Громов, – мы искали свидетелей в этих посёлках, но пока никого не нашли…

– Правильно ли я понял, – вмешался я, – что он останавливается посреди дороги, потом пересаживается к кому-то в машину, его куда-то везут, где пол земляной и холодно, там убивают и труп выбрасывают на берег залива? Причём, не ограбив!

– Возможны варианты,– кивнул Арсений, а Громов просто промолчал. – Но для выводов нужны факты.

– Факты? – повторил Громов. – А вон они, за вами. Целые горы фактов! Всё, чем богаты…

Мы обернулись и заглянули в огромный мерседесовский багажник. Он был забит картонными коробками, на каждой значился номер и буква.

– Это всё копии, приготовил специально для вас,– сообщил Громов.

Арсений, согнувшись пополам, вытащил одну из коробок. Повертел ее в руках и забросил обратно. Коробка была тяжёлая.

– Паришь! Сегодня пятое ноября, – сказал он Громову, – а на коробке дата «2 ноября», тогда ты ещё не собирался нас привлекать к расследованию!

– Слушай, – скривился Громов, – что ты всё… – он не закончил свою мысль и обратился ко мне: – Как ты с ним работаешь?

Я про себя улыбнулся.

– Да, кстати, – вспомнил Громов, – забыл добавить фотоматериалы с похорон. Может, они лишние? – спросил он у Арсения.

– С каких похорон?

– С похорон Игоря, разумеется, с каких же ещё?

Я изумился.

– А зачем ты фотографировал похороны?

Громов пожал плечами.

– Ну, мало ли, народу много было, вдруг бы кто засветился… У меня парнишка толковый, он вначале незаметно всех снимал, а потом у него было задание – кое-кого послушать, что они говорят.

– Ну, и как? – поинтересовался я. – Результат есть?

Громов скривил лицо и отрицательно покачал головой.

– А где снимки? – спросил Арсений.

– На моём планшете, если надо…

Громов достал планшет, включил и разыскал папку под названием «Похороны. Ухтомский. 4 ноября».

Трагических фото было около сотни. Никогда бы не взбрело в голову снимать на похоронах. Вероятно, это у сыщиков такое поверье – убийца возвращается или на место преступления, или к своей жертве, что-то такое.

Во всяком случае, Арсений очень внимательно рассмотрел пару фотографий. И то ли техника была хорошей, то ли парнишка был мастером своего дела, фотографии удались. Если бы не повод, то хоть в альбом вставляй!

– Народу как много, – удивился Арсений. – А почему?

– То есть, как почему? – не понял Громов. – Много коллег по работе, много друзей…

– А родственники? – поинтересовался Арсений.

– А у Игоря было мало родных. Родители умерли, вот жена Елена, да какие-то дальние…

– Да, жену я узнал … – вставил Арсений.

– Ты её знаешь? – удивился Громов.

– Видел на фотографиях. А это кто? – Арсений ткнул в какую-то женщину, которая поддерживала жену под руку.

– Это тётка жены, – пояснил Громов.

– У жены тоже мало родственников?

– Почему? Родители, например…

– А где они? – продолжал допытываться Арсений.

– Дома у себя, они с внучкой остались, ну, с дочкой Игоря, – пояснил Громов.

– А почему дочка не пошла? – искренне удивился Арсений.

– Дочка? – переспросил Михалыч. – Так она маленькая, ей то ли семь, то ли восемь лет…

– Ну, не такая уж и маленькая, – возразил Арсений, – у неё страница «ВКонтакте» есть… Почему её на похороны не взяли?

– Ё-моё! Строганов! Потому что дети, особенно девочки … – заговорил Громов.

Я вспомнил, что у него дочка, лет шести.

– Скажи, доктор, – перебил его Арсений, обращаясь ко мне, – вот если ты сейчас умрёшь…

Я закашлялся…

– Так вот, если ты умрёшь, твои дети пойдут на твои похороны?

– Тебе никто не говорил, что ты отморозок? – поинтересовался Громов у Арсения.

– Говорили, но это к делу не относится, – пожал плечами Арсений и продолжил, как ни в чем не бывало: – итак, девочку на похороны не взяли. И родители его жены тоже отсутствовали…

– Тьфу, ты! – дёрнулся Громов. – Был папа Елены! А с дочкой бабушка осталась. Вон он, как раз рядом со мной, – он ткнул пальцем в экран. – А я и забыл. Плохо он на меня действует, – пожаловался он мне, кивнув на Арсения.

– А ты неплохо выглядишь, – возразил ему Арсений, рассматривая фото Громова на похоронах. – Скинь нам на флэшку, – он порылся в карманах пальто и неожиданно извлек флэш-карту в виде зажигалки. – Я их потом посмотрю.

– Ну, слава Богу, – съязвил Громов и стал перебрасывать фотографии.

– Ну, что ж, – важно заговорил Арсений, – мне совершенно ясно, что нам необходимо посетить… дом, где он жил, причём, желательно поговорить с женой, точнее, с вдовой. Затем, посмотреть место, где он оставил машину. Далее, берег залива, где нашли труп. И, конечно, работа!

– Что, работа? – нахмурился Громов.

– Побеседовать с коллегами, например, и ещё кое с кем… – хладнокровно ответил Арсений.

– Работа… – начал Громов. – Тут не всё так просто. Тебе, конечно, будет недостаточно моего слова, что работа тут ни при чём? – посмотрел он на Арсения.

– Я учту твоё мнение, – согласился Арсений.

– Это не просто мнение! – эмоционально заговорил начальник безопасности. – Это пятидневная работа моих ребят и следственного комитета, круглосуточная! Куча информации и факты! И только после этого я сделал вывод, что его убийство не имеет к работе никакого отношения! Поэтому я вас и пригласил! Если бы это как-то касалось работы, то я бы уже всё знал, понял?!

– Конечно, – легко согласился Арсений, – тут я вполне на тебя полагаюсь. Поэтому, когда мы поедем к вам в фирму, ты обязательно будешь нас сопровождать.

– Якорь тебе в …! – выругался Громов. – Сопровождать?! Да ты без меня даже на пушечный выстрел не подойдешь к офису! Не допустят!

Я понял, что их надо «разнимать».

– Может, начнем с места жительства? И с вдовы? – предложил я.

И Михалыч стал звонить вдове Елене.

Глава 2.

Мы ехали в дом, где жил Игорь Ухтомский. Арсений сидел с закрытыми глазами и усиленно жевал. Он запихнул в рот целую упаковку жевательной резинки, сообщив, что его укачивает. А я смотрел по сторонам, удивляясь, какая странная судьба оказалась у убитого. Молодой, здоровый, обеспеченный мужчина. Прекрасная карьера, дочка, жена … По мнению Арсения, ещё и любовница. И какая-то дикая, нелепая смерть! Несмотря на уверения Михалыча, мне почему-то казалось, что убили его из-за каких-нибудь разборок на работе. Большие деньги, большие разборки. Просто не хотят они выносить сор из избы, точнее, из офиса.

Оставив по левую руку Замок, где был убит один из императоров, мы проехали мимо цирка Чинизелли, затем по мосту через Фонтанку, на Литейный и, несмотря на пробки, довольно быстро приехали на улицу Жуковского. Неожиданно легко нашли место для парковки и вылезли из машины. Дождь перестал, но было так же сыро, пасмурно и противно. Людей вокруг было немного. Арсений, как обычно, не обращая внимания на непогоду, остановился посреди улицы и начал озираться по сторонам. Я, конечно, проследил за его взглядом: камеры видеонаблюдения, машины (многие – дорогие марки), редкие прохожие, окна дома на противоположной стороне (дом пятиэтажный, с мансардой). Громов, тем временем, потопал к подъезду. Арсений продолжал вглядываться в окна, но я ничего особенного не заметил. Разве что Арсений стал не таким дёрганым, как полчаса назад. А я начал почему-то нервничать. Вероятно, перед встречей с вдовой. Пять дней прошло – значит, истерики уже закончились, и начинается депрессия. Я заметил, что когда сообщаешь о смерти близкого человека, – как доктору реанимации, мне часто приходится это делать… Так вот, бывают три реакции…