Страница 3 из 14
Конечно, трагедию отдельных личностей и отдельных подразделений отрицать нельзя, это происходило в боях, чего не миновать в любой войне, тем более такой, как Великая Отечественная. А вот, как складывались события войны без литературных и пропагандистских преувеличений, которыми характеризовалась та или иная часть Советской и пост – советской эпохи. Постоянно менявшихся периодов, вплоть до «десталинизаци», когда, то опускалась роль И.В. Сталина и превозносилась роль Г.К. Жукова, то опускалась роль, не только И.В. Сталина, но и ГК Жукова и всего Генерального штаба, до такой простенькой обывательской пропаганды, что они все только мешали народу воевать. А троцкистская группа Тухачевского, за спиной которого стоял сам Лев Давидович, преподносилась как ангелочки с белыми крылышками. И о ходе их отрицательного влияния на подготовку страны к военным действиям вообще ничего не говорилось. И народу, ввиду отсутствия этих светочей мировой революции, пришлось самому взять вилы, трёхлинейные винтовки – пойти и победить. Конечно, роли народа в таких громадных сражениях никто не отрицает, но доведение вопроса до абсурда, в пропагандистских целях, это конечно нелепость.
– Ну конечно. – Говорил Иван Иванович: – В это предвоенное время, когда наша 8-ми тысячная дивизия казалась, мала, а по перспективным планам, мы мечтали об одиннадцати – двенадцати тысячной дивизии и даже о 15 тысячной дивизии. И уже речь совсем не шла о семитысячных пехотных дивизиях, не имевших средств поддержки тяжелой боевой техники. Эта идея пропагандировалась и осуществлялась М. Тухачевским и сильно критиковалась И.В. Сталиным.
Уже были осуждены планы, так называемого поражения, вскрытые на процессах. 1937 года, которые во многом строились на упреждающих ударах и ведении войны на территории противника. Эта идея почему-то приписывалась Сталину. А вовсе не говорилось о том, что она принадлежала Троцкому, и вслед за ним, Тухачевскому. И не только в следственных протоколах 1937 года, а и в более ранние периоды, она представлялась как научное видение вопроса, согласованного Тухачевским, в его беседах с представителями германского Генерального штаба с генералами Вермахта Рунштедтом и Кестрингом.
В этих протоколах 1937 года написанных Тухачевским, наверное, для истории, в хорошем стиле аналитического повествования так, как будто автор находился не под следствием, а был в полном расположении духа, находясь на даче. И все эти факторы, существовавшие в армейской среде, представлялись нами либо как недомыслие отдельных командиров или военачальников, либо как простая бесхозяйственность. Но в показаниях, на судебном процессе 1937 года, Корка, – командующего войсками Московского военного округа, конечно знавшего гораздо больше, чем рядовые военнослужащие, всё это представилось уже как элементы плана поражения, согласованные с немецкой стороной. Да и сам Тухачевский говорил:
– Троцкий ему через Ромма, генерала германской армии, сообщил, что Гитлер поддержит его в борьбе со Сталиным и Советской Властью
Правда, у многих возникал вопрос, как так, Гитлер при всем его антисемитизме, будет идти на прямые переговоры с Троцким. Ну, во-первых, не прямые, а через посредников, а во вторых, у самого Гитлера, в тот период, ещё не было плана и окончательного решения еврейского вопроса, да и личностью он был циничной и беспринципной. Чего стоило ему дать обещания, когда они ему выгодны, а потом поставить к стенке самого исполнителя. Рема поставил, а то Троцкого не поставил бы, да и не задумался даже. Но у Троцкого, в тот период, были некоторые иллюзии на счет национал-социализма, да и самого Гитлера. Мания величия кружила голову Троцкого, и он готов был идти на любой союз лишь бы навредить Сталину. Троцкий и сам был беспринципен, и как он сам говорил, играя на противоречиях и правых и левых групп в партии, он создавал военную оппозицию. И тут речь шла от организации дворцового переворота до дезорганизации производства снарядов. Трудно сказать насколько эти планы пошли дальше разговоров, но такие попытки и подготовки дворцового переворота и дезорганизации производства снарядов были установлены следствием.
И уже не казались такими простыми, вскрытые детали дестабилизации и запутывания путей снабжения войск. Так простенько делались такие планы, когда авиационный бензин прибывал туда, где он был не нужен, а его не хватало там – где он был необходим. Этой методикой, и в мирное время, в народном хозяйстве, часто пользовались троцкистское группировки для решения своих политических задач, в отношении гражданского населения. Да и в наши перестроечные времена внедрение хозяйственных диспропорций сделало своё дело по развалу страны. И удивляться тому, что эти методы были в «Плане поражения», разработанного военно-заговорщической группой Тухачевского, как это делают либералы всех мастей и оттенков, вообще нет смысла. Тем более, групповщина была присуща окружению Троцкого, куда входил и Тухачевский, за весь период его существования. И если в предвоенный период она приобрела военно-пораженческий характер, удивляться нет смысла, поскольку это свойство ей было присуще и в первую мировую войну. И это свойство настолько очевидно, что оно ни оправданию, ни реабилитации никак не подлежит. И говорить о том, что эту вооружённую оппозицию в России никто на Западе не видал и ничего о ней не говорил, а представлял как какой-то пропагандистский вымысел наивно.
Американский корреспондент Дэвис в ряде своих публикаций, ещё в тот период, анализируя предпосылки войны и прогнозируя страны которые имеют возможность победить в этой войне, на первый план выдвигал вариант создания Германией в разных странах, пятых колон. И он говорит о единственной стране России, которая смогла ликвидировать в своей стране пятую колонну. И мы видели, как быстро шли под нож немецкой агрессии именно те страны, у которых были сильны немецкие пятые колонны. И совсем неудивительно, что с помощью этой методики группа Тухачевского, а именно Якир и Гамарник, командовавшие соответственно, «Киевским особым военным округом» и «Белорусским особым военным округом», снижали активность и боеспособность войск. Эта тактика была жёстко раскритикована И.В. Сталиным, и в предвоенный период уже не шла, но дать гарантию, что во всех звеньях военного управления и обеспечения войск всё это было ликвидировано, невозможно. И не все командиры понимали всю запутанность и хитросплетения этой политики, чтобы все отрицательные факторы суметь ликвидировать к моменту наступления военных действий.
А эти, так называемые ошибки, которые непременно приписывались толи К.Е Ворошилову, толи И.В. Сталину, уже ими же исправлялись, в зависимости от производственных возможностей промышленности. И эти действия уже не казались такими простенькими ошибками, когда на процессах 1937 года, из показаний самого М. Тухачевского и контр – обвинениями членов его группы, вырисовывалась полная картина содеянного. Тем боле, что это подтверждалось и на предварительном следствии, где использовались показания обвиняемых, и данные агентуры, завербованной в их же среде.
Здесь стоит напомнить о письме С.М. Буденного НКО Ворошилову о своих впечатлениях от судебного процесса 1937года. Тухачевского не смущала возможность отдать часть территории страны, чтобы сохранить остальное. Ну а сейчас, когда этот план осуществлен почти полностью, что касается Западной части Советского Союза, и либеральные круги уже готовы были отдать Дальний Восток, говорить о невозможности такого плана в 1937-1941 году, когда старые теоретические предположения уже давно осуществлены на практике просто смешно.
Эти исторические сентенции исходили из подлога в справке Шверника подготовленной Н.С. Хрущеву, где наиболее доказанные и острые моменты удалялись. Удален из письма Будённого и абзац информации, который он получил от комкора, члена Реввоенсовета, члена ВЦИК – Эйдемана Р.П., а именно показания «о сотрудничестве с Рунштедтом и Кестрингом» – этот пункт в справке был хоть и видоизменен но оставлен. И если его по политическим соображениям нужно было не заметить и потребовать оригинал, то его и не заметили. Но то, что изъят пункт: «Заговор Тухачевского – это не вооруженный мятеж в Кремле, а государственный переворот, приуроченный к началу войны с Германией и готовившийся в сговоре с военно-политическими кругами враждебных держав и Троцким» На что по тем же причинам просто не обратили внимания». Была в справке Шверника упущена и фраза Будённого: «В конце концов, Тухачевский виновным себя признал».