Страница 12 из 14
– Я, конечно, не хочу упрекнуть маршала Василевского в каких-то смертных грехах и каком-то злом умысле. Просто это пример того, что такое военное мышление без учета технических возможностей страны и политической ситуации в мире, ещё оставалось в командных верхах, даже после ухода Тухачевского с политической и военной арены.
Это, конечно, не единичный случай непонимания военными технической и технико-экономической природы происходящих событий. С германской стороны у многих авторов наблюдается такое же непонимание действий фюрера, исходивших из технико-экономических предпосылок. Так, например, Э. Манштейн и Г. Гудериан упорно не хотели понять стремления Гитлера, основным ударом сделать удар на Украину, Донбасс и Крым. Генерал Манштейн рвался на Ленинград, а Гудериан никак не хотел поворачивать войска на Киев, а рвался на Москву. И Гитлеру с трудом удавалось их убедить, что если не будет ликвидирована советская промышленная база на Украине. И советская авиация будет свободно пользоваться аэродромами в Крыму, и бомбить Бухарест и румынские нефтяные промыслы. То у этих стратегов просто не хватит бензина, чтобы доехать до Ленинграда и Москвы и им придётся стоять в голом поле и подвергаться ударам всё той же Советской дальнебомбардировочной авиации, которая, исходя только из пропагандистских сказок Геббельса, была уничтожена в первые дни войны.
И упрек в адрес И.В. Сталина, в том, что он считал, основным ударом Германии удар на Украину вообще не обоснован, но И.В. Сталин так считал, поскольку он следил за ситуацией, складывавшейся в верховном командовании Германии. Да и Тухачевский усиленно внедрял в головы армейского командования и в военную науку эту стратегическую мысль. Он неоднократно и до ареста и после ареста говорил:
– Я считаю, что задачу полного разгрома СССР, для Гитлера, фантастической….
Для Германии главное решение сырьевых и колониальных вопросов. А значит Белорусское направление совершенно фантастическое. Остаётся направление Украинское! Сталин считал же Украинское направление основным, не только исходя из технико-экономических и военно-технических предпосылок, а и потому, что разведка доносила:
– Гитлер готовил удар именно в этом направлении, хотя в германском верховном командовании, как мы видим, были большие разногласия по этому вопросу, а не только разногласия связанные с Англией.
Но Сталин ориентировался на реальное расположение сил и средств Германской армии, когда предлагал укрепить Украинское направление, а не философские умозаключения наших и немецких военных политиков. И он всегда предлагал и требовал от армейского командования, а это ему удавалось не так легко, просто потому, что главнокомандующим Красной Армии был не Он, а другие лица. Но, так или иначе, к предвоенному моменту и Белорусское и Украинское направление прикрывало почти одинаковое количество войск. С небольшим перевесом в сторону Украины. Но на преждевременную всеобщую мобилизацию страна не пошла. Поскольку в этот период, ситуация была неопределённой и И.В. Сталин выбрал правильное решение – развивать ускоренно свои производственные мощности и новую военную технику, да ещё получив из Германии, согласно договору, необходимое для этого германское оборудование и германскую военную технику.
Но нужно было из чего-то создавать антисталинский тришкин кафтан. Нельзя же, что-то слепить из такого неопределённого высказывания Гитлера:
– Приказ о стратегическом развёртывании вооружённых сил против Советского Союза, я отдам за 8 недель до намеченного срока. Это ни, что иное, как заявление о намерениях, которое в разных высказываниях фюрера и его ближайшего окружения менялись как ветер в мае. А у нас была агентура в германских верховных штабах и в штабе ОКВ и в штабе ОКХ. О чём писал наш агент военного времени Шандор Радо, в своей книге «Под псевдонимом ДОРА», мало известной книги, опубликованной в конце 50-х годов прошлого века, и прошедшей мимо серьёзного внимания читателей.
Но сейчас, большинство добросовестных исследователей сходятся на данных, что Гитлер, якобы, подписал приказ о начале подготовки военных действий против СССР с 7-го по 12-е июня. На самом деле это было устное указание о проведении наиболее трудоёмких операций, такой приказ был подписан гораздо позже, а это было время принятия внутреннего решения Гитлера и время начала мероприятий требующих значительного объема работ. В этих решениях он и говорил об основных направлениях подготовки вторжения. Но это был ещё не приказ о начале военных действий и советская разведка, и верховное командование могли строить предположительные планы на основе косвенных критериев такой подготовки. Реально он поступил, в виде обращения фюрера, в армейское командование уже ближе к 20 июня, а в войска на уровне дивизий он поступил только 21 июня. Был вскрыт зеленый пакет, так называемый сигнал, или план – «Дортмунд», и командиры германских подразделений начали зачитывать его войскам и занимать исходные позиции для нападения на Советский Союз. И не всегда эти войска были сосредоточены на границе. Например, 3-я танково-механизированная ударная группа генерала Г. Гота, вообще, стояла под Варшавой и получила приказ о наступлении через государственную границу в 3часа 30 минут 23июня, с задачей не дать отойти войскам Красной Армии за Днепр и Западную Двину. И только тогда образовался перевес германских сил на Белорусском направлении по сравнению с Украинским направлением.
Гитлер использовал сеть отличных шоссейных дорог, и быстрое передвижение частей можно было обеспечить не только из-под Варшавы и Словакии, а даже из Франции. Это и создавало трудности нашей разведке, в определении сроков переброски немецких войск и сосредоточении их на границе. Поэтому, в беседе с В.М. Молотовым Гитлер и ссылался на равное количество войск, в приграничной полосе, хотя на новой границе советских войск было значительно меньше. А наша разведка не могла своевременно определить наличие танковых и мотомеханизированных частей противника, поскольку они подтягивались к границе довольно оперативно, в последние дни перед началом нападения на нашу страну и даже во время уже идущих боевых действий. Однако положение, существовавшее на период 15.05.41г. Разведывательное управление Генерального штаба. РККА определило приблизительно верно. И сообщало:
– Политическому и военному руководству СССР:
– Докладываем, о расположении вооруженных сил Германии по границам и фронтам на указанный период. Однако это расположение никак не говорило о начале боевых действий в мае 1941 года, а только давало материал для размышлений и прогнозов.
Гитлер упорно доказывал, во всех переговорах с В.М. Молотовым, что он всячески старается избежать мировой войны, идя на все уступки в осуществлении торговых отношений с СССР. И его политика вообще состоит в привлечении России к тройственному союзу. Что было подтверждено Риббентропом, который передал Молотову соответственный план такого договора, который Советская сторона естественно отвергла. В.М. Молотов в свою очередь упрекнул Германию в недопоставках оборудования и военной техники, которые Советский Союз хотел бы получить. Но Геринг тут же заявил, что этот недостаток будет исправлен.
И в торговых отношениях с Германией мы к периоду начала военных действий подошли с положительным сальдо. И тут пусть будут посрамлены те критики, которые кричали, что даже в последний день перед войной в Германию проследовал эшелон с продовольственными и сырьевыми поставками. Правда, они умалчивают, что в тот же день, навстречу ему прошел эшелон с оборудованием для Больше-Токмакского торпедного завода, как писали немцы в своих сопроводительных документах. А из условий секретности, у нас завод назывался: «Машиностроительный завод дизельных двигателей». Всё это, с возмущением вспоминал заместитель главного технолога этого завода Яровой. И вообще, если не использовать факт поставки нефтепродуктов и зерна только для пропагандистских антисоветских и антисталинских мифов, а учесть их процент от общего производства зерна и нефти в СССР то станет ясно, что 1-2% от общего производства, это обычная торговая сделка, о которой вообще и говорить-то не стоит. А если обратится к цифрам, кому из сторон был более выгоден торговый договор с Германией, то и тут критики этого соглашения будут посрамлены. Германский кредит в 200 миллионов марок был перевыполнен германской стороной и составил 287 миллионов марок. А, Советская сторона, до начала конфликта, так и не восполнила разницу в 70 миллионов марок в товарных поставках Германии.