Голос Лема

Он как раз закончил переодеваться, когда интерком звякнул, и на экране появилось лицо норвежской ассистентки Ямады. Женщина выглядела так, словно минуту назад завершила боксерский поединок, левый глаз ее закрывал большой синяк, на правой щеке виднелся большой кусок пластыря. В глазах ее пылала ярость.

— Доктор Денавер. Вас просят пройти в лабораторию. Немедленно.

Она исчезла с экрана, прежде чем Шэн успел открыть рот.

— Что вы думаете о врачебной тайне?

Этот вопрос его не удивил. Врачам его специальности его задают чаще, чем остальным. Что-что, а проблемы с сознанием люди предпочитают держать в секрете любой ценой.

— Это вторая важнейшая вещь в нашей профессии, — ответил он дипломатично.

Ямада слегка улыбнулся:

— Наверняка скажете, что первая — это благо пациента? Я ошибаюсь?

— Нет, профессор, не ошибаетесь.

Минуту они мерялись взглядами. Последняя стычка поставила их по разные стороны баррикады, и ни один, ни второй не имели намерения притворяться, что все — иначе.

Они сидели в опустевшей лаборатории. Единственное освещение давал бледный отсвет от монитора, перед которым сидел Ямада. Все остальное растворялось во тьме.

Японец продолжал легко улыбаться.

— Я хочу, чтобы вы кое-что увидели, доктор.

Экран перед Шэном осветился, показав картинку с одной из камер лаборатории. Барбару окружал рой людей. Одни подсоединяли ей капельницы, другие пристально всматривались в мониторы, рядом попискивало какое-то оборудование.

Два доктора подплыли к пациентке и осторожно сняли с нее каску.

— Отключайте ее, — скомандовал один из них.

И вдруг женщина дернулась, бессильно махнула рукой — шлем, выбитый из рук врача, полетел к потолку — после чего тихо вздохнула: как-то душераздирающе и обмякла в поддерживающей ее упряжи. Звук аппаратуры, которой Шэн не видел, начал ускоряться, пока не перешел в высокий, сверлящий писк.

— Приступ! У нее приступ! Дефибриллятор!!!

Несколько врачей подскочило к женщине. Шэн поймал себя на том, что, глядя на бьющееся под разрядами тело, сжимает кулаки.

— Мы теряем ее, давление падает!

— Не реагирует!

— Увеличить разряд! Быстрее!!!

Той, кто не уступил панике, оказалась Памела Якобсон. Схватила за руку ближайшего ассистента, сорвала шлем с его головы, чуть не скрутив тому шею, и подплыла к Барбаре. Раскидала вставших над ней медиков и надела оборудование на лежащую без сознания женщину. Барбара мигом превратилась в воющую и размахивающую руками во все стороны фурию. Ассистентка получила локтем в лицо, выругалась, перехватила обе руки больной, пытаясь ее контролировать.

— Включите ее в Сеть! В Сеть!!! — заорала.

Барбара сделалась неподвижна. Когда Пэм Якобсон повернулась к камере, на лице ее стали заметны четыре кровавых полосы, а глаз уже начинал заплывать.

— Нам потребуется Денавер, — рявкнула в камеру.

— Знаю, Памела, — ответил ей голос невидимого Ямады.

Она дотронулась ладонью до щеки, удивленно посмотрела на следы крови.

— И какой сукин сын должен был подстригать ей ногти?

Монитор погас.

Шэн запротестовал:

— Становилось интересно.

— Сейчас вас должна интересовать исключительно Барбара Ландор. Вы видели, что случилось. Она еще никогда так себя не вела. Если сбегала от нас в Сеть, мы могли ее отсоединить, тогда она — самое большее — впадала в кому. Обычно через день-два мы подсоединяли ее снова и могли продолжать процедуры. Но после вчерашнего события Барбара не дает себя отключать. Мы попытались еще раз, не делайте такого лица, на этот раз мы были осторожней. Но безрезультатно, у нее снова начался приступ — или что-то, на приступ похожее. При подключении Барбара сбежала в Сеть, ее мозг активен, имплантат работает, она где-то пребывает, но мы понятия не имеем, где именно.

Шэн все прикидывал, не тестирует ли его Ямада. Всего час назад он покинул место, в котором, похоже, Барбара нашла укрытие. Может, японец проверяет его лояльность? Нужно ли широко улыбнуться и рассказать ему о домике среди холмов, и о женщине с детьми?

Он широко улыбнулся и спросил:

— Когда сделали этот фильм?

— Через несколько минут после процедуры. Когда вы искали вдохновения в баре.

— То есть… где-то пять часов назад? И с этого времени Барбара от вас сбежала?

— Да.

— Профессор, объясните мне, как возможно, что вы не в состоянии ее отыскать? Насколько я знаю…

— Нам обоим известно, что знание — это сила и иллюзия одновременно. — Ямада раздраженно взглянул на него. — Объемы компьютерной памяти станции достигают нескольких сотен миллионов терабайт. Тут достаточно места, чтоб выстроить тысячи миров, в которых можно спрятаться. К тому же у нас постоянное соединение с пропускной способностью в тысячу гигабайт как с Землей, так и со всеми объектами в космосе в радиусе нескольких тысяч километров, и мы не можем их оборвать, поскольку на орбите слишком много мусора, чтобы изолировать станцию от наземного контроля. К тому же сотни переносных компьютерных систем, которые используются работниками. Как видите, тут легко спрятаться и легко отсюда выйти.

— Простите, но Барбара Ландор — не программист. Невозможно, чтобы она сама сумела сбежать от ваших ищеек… — он прервал себя.

Ямада лишь улыбнулся:

— Вот именно. И какой же вывод?

Шэн замолчал.

— У вас есть какие-то подозрения? — спросил наконец тихо.

— Пока что нет. Но прошу не забывать, что в нашей отрасли огромная конкуренция. Многие фирмы заплатили бы миллионы за данные, касающиеся моего метода, а если они не сумели добраться до базы данных Станции, то могли попытаться… хм… похитить пациентку — виртуально, естественно — и убедить ее раскрыть подробности лечения. А это значит, что, возможно, мы — свидетели зарождения новой отрасли преступного бизнеса — виртуальных похищений. Доктор Денавер, поможете ли вы мне найти и вернуть Барбару?

Шэн глядел на аппаратуру по ту сторону стекла, но сразу отвечать не хотел.

— Что, собственно, вы с ней делаете, профессор?

— Это наш тщательно охраняемый секрет. — Японец шевельнулся, скрипнули ремни, удерживающие его в кресле. — У меня нет полномочий, чтобы посвящать вас в него.

— И чего вы от меня ждете? Чуда?

— Не совсем… Завтра, самое позднее послезавтра мы подключим Барбару к изолированной системе VR. Абсолютно изолированной. Без соединения с остальной Сетью. Тогда вы сумеете установить с ней контакт.

— Почему она не попала в такую среду сразу?

Ямада послал ему страдальческий взгляд и щелкнул какой-то клавишей.

— Пэм.

Где-то на условном «верху» раздвинулись двери, и через миг там показалась ассистентка Ямады. Синяк все еще уродовал ее глаз, да и пластырь вблизи выглядел все так же скверно.

— Памела — специалистка по VR. Она все вам пояснит.

— У нас нет соответствующего оборудования, доктор. — Памела Якобсон смотрела не на него, а в сторону, голос у нее был холодным и профессиональным. — Речь не о виртуале, но о контроле над процессом лечения на клеточном уровне. Восемь объединенных компьютеров медицинских центров в Вашингтоне и Токио в режиме реального времени мониторят все процессы, происходящие в теле пациентки. Машины на станции просто подавились бы таким количеством информации. Это впервые в истории…

— Хватит. Пэм. — Ямада чуть вздохнул. — Доктор не заинтересован в технических деталях. Все дело в том, что до настоящего момента у нас не было оборудования для лечения собственными, скажем так, силами. Впрочем, его у нас все еще нет, но исключительная ситуация требует исключительных решений. И я готов рискнуть, прежде чем кто-то убьет Барбару.

Шэн послал ему широкую и искреннюю улыбку. Значит, ты готов убить Барбару, опасаясь, что кто-нибудь вытянет из нее информацию, верно? Вот только никто из нее ничего не вытягивает — просто…

Ну да, «просто» — что?

— Понимаю, — сказал он, посылая японцу взгляд в стиле «обеспокоенный врач». — Я надеюсь, что вы, профессор, знаете, что процесс моего лечения длится порой много недель, а то и месяцев. И что если я начну работу, то не прекращу ее, пока Барбара не будет здоровой. Я не стану подлечивать ее, чтобы вы получили возможность снова сунуть ее в виртуал.