Страница 69 из 214
Крикс вскинул руку, призывая к тишине.
— Давайте не будем кричать и оскорблять друг друга, — веско сказал он. — Скажите, мессер Тайвасс, почему леди Гефэйр думает, что эта эпидемия в Гверре не была случайностью?..
— Леди Гефэйр поняла это со слов Ульфина Хоббарда. Он прибыл в Глен-Гевер в качестве посла и заявил, что эпидемия закончится, если мы согласимся оказать военную поддержку Сервелльду Дарнторну. Кроме того, Хоббард и его спутники совершенно не боялись заразиться «черной рвотой». Они выбрали самый короткий путь до Глен-Гевера, даже не стараясь объезжать места, где началась болезнь.
— Это доказывает, что маг Сервелльда Дарнторна мог каким-то образом бороться с «черной рвотой». Но признайте, что сам по себе подобный факт еще не означает, что именно он ее наслал, — вежливо возразил лорд Аденор. — Согласен, лорду Сервелльду не следовало шантажировать своих соседей по такому поводу, но это все-таки не основание винить его в начале эпидемии.
Таннер почувствовал растерянность. Формально Аденор был прав, но Таннер знал, что Лейда не простит ему, если он сдастся без борьбы. Таннер почувствовал себя нелепым деревенским увальнем. Будь Лейда здесь, она бы знала, что сказать, тогда как он… зачем он только согласился быть послом?
— Мы требуем, чтобы Хоббарда допросили с ворлоком, — с мрачной решимостью произнес Тайвасс.
— Пожалуйста! Сколько угодно, — с нескрываемым злорадством отозвался Лорио Бонаветури. Таннер не считал себя хоть сколько-нибудь опытным политиком, но все же сразу понял подоплеку этого злорадства. Лорио отлично знал, что Дарнторн никогда не станет посвящать какого-то там Хоббарда в свои дела. А в Гверре Ульфин просто повторял слова, которые ему велели повторить. Так что допрос у ведуна ничего не даст.
Таннер заметил, что, пока он препирался с Аденором и Бонаветури, Крикс внимательно смотрел куда-то на другой конец стола. Проследив за его взглядом, Таннер увидел молодого человека, который сидел, странно искособочившись в массивном деревянном кресле и прикрыв глаза рукой.
— Думаю, мы обойдемся и без Хоббарда, — сказал дан-Энрикс неожиданно. — Мейер Дарнторн… известно ли вам что-нибудь об эпидемии в Гверре?
Тот, кого назвали Дарнторном, побледнел так, как будто Меченый направил на него взведенный арбалет.
— Да… да, известно, — замогильным голосом произнес он. Участники совета изумленно замолчали, оборачиваясь в сторону Дарнторна. Тот сглотнул и произнес уже гораздо тверже — Лейда Гефэйр права. Я слышал разговор отца с тем самым магом… Он действительно наслал «черную рвоту» и на Гверр, и на Адель. Отец сперва был против эпидемии в столице, но потом он согласился с тем, что это — самый лучший способ, чтобы помешать Валлариксу послать войска в Бейн-Арилль. Если нужно, вызовите орденского ворлока… он подтвердит, что я не вру.
В зале повисла гробовая тишина. Первым от общего оцепенения очнулся Лорио Бонаветури.
— Я об этом ничего не знал! — выпалил он. — Если лорд Сервелльд в самом деле совершил это чудовищное злодеяние, то остается только пожалеть, что он уже не в состоянии предстать перед судом… Мы, разумеется, предпримем все усилия, чтобы разыскать ворлока, служившего Дарнторну. Тем не менее, это не повод утверждать, что кто-то из присутствующих в этом зале должен отвечать за преступления этого мага или Сервелльда Дарнторна.
Крикс подался вперед.
— Кто из присутствующих в этом зале знал о ритуалах, которые маг Дарнторна проводил в Кир-Роване? — осведомился он. Вопрос произвел неожиданный эффект — в зале как будто бы сгустилось странное, предгрозовое напряжение. Даже на бесстрастное лицо мессера Ирема на одну краткую секунду набежала тень, а Лорио так резко дернул за свою сапфировую цепь, как будто собирался удавиться.
— Какое отношение это имеет к теме разговора? — раздраженно спросил он.
— Полагаю, самое прямое, — неожиданно вмешалась леди Ресс. — То, что мы обнаружили в Кир-Роване, прибыв сюда — поистине чудовищно. Не нужно быть магистром из Совета ста, чтобы сказать, что подобные ритуалы требуются для серьезной темной магии.
— Да, но все это мы увидели только теперь, когда приехали в Кир-Кайдэ на переговоры. Тогда как до этого мы ничего не знали.
— Если вы замените «не знали» на «не хотели знать», то вы окажетесь гораздо ближе к истине, — парировала Галатея Ресс. — К примеру, я услышала об этих ритуалах еще прошлой осенью. В то время как раз начали ползти первые слухи о Кир-Роване, и я отлично помню, как многие из присутствующих обсуждали их между собой и крайне нелицеприятно отзывались о Дарнторне. Который при этом — или, если вам угодно, несмотря на это — оставался нашим гостем и союзником. А теперь мы все трусливо притворяемся, что ничего не знали. Но давайте уже скажем правду: союз с Дарнторном был выгоден, нам лично со стороны его мага ничего не угрожало — поэтому мы предпочли всласть повозмущаться, а потом выбросить происходящее в Кир-Роване из головы и ни во что не вмешиваться. А теперь вы говорите — «почему мы должны отвечать за то, что делал покойный Сервелльд Дарнторн, а тем более какой-то маг? Это несправедливо!». И вы совершенно правы! Если мы должны платить — то не за то, что делал лорд Дарнторн или кто-то другой, а за свое бездействие и невмешательство.
Бонаветури прямо-таки почернел от злости.
— Не могу понять — на чьей вы стороне, в конце концов?.. — прошипел он. — Может, я что-то пропустил, и вы успели вступить в сговор с гверрцами, а они обещали поделиться с вами тем, что смогут из нас выжать? Честно говоря, я бы не слишком удивился…
— Разумеется, вы бы слишком не удивились. Люди вроде вас готовы ради своей выгоды договориться с кем угодно — поэтому вы и от других все время ожидаете чего-нибудь подобного, — презрительно сказала Галатея Ресс. — Я не думаю, что мы должны выплатить Гверру сумму, которую они требуют как компенсацию за эпидемию. Но я считаю, что мы все же должны взять на себя часть ответственности за случившееся. И мне кажется, я знаю выход, который может устроить обе стороны… Несколько дней назад я разговаривала с сестрой Эренс, настоятельницей здешнего Дома милосердия. Она рассказывала мне о том, как эпидемия сказалась на их Ордене. Многие сестры умерли, ухаживая за больными. Для того, чтобы заново обучить такое же количество целительниц, понадобится минимум несколько лет. После войны осталось множество сирот, калек или людей, ослепших или вообще парализованных из-за «черной рвоты». Забота об этих людях тоже легла на Белых сестер. Я думаю, если мы выделим какую-то часть средств на восстановление гверрской общины Ордена, а заодно отправим к ним какую-то часть наших лекарей для обучения новых целительниц, это позволит нам хотя бы в малой степени загладить тот ущерб, который нанес Гверру Сервелльд Дарнторн. Кроме того, это послужило бы наглядным подтверждением того, что мы желаем дружественных и добрососедских отношений, а не продолжения старой вражды. Как вы считаете, сэр Тайвасс — месс Гефэйр согласится с таким предложением?..
— Думаю, да, — помедлив, кивнул Таннер.
— Разумеется, она согласится… это же не ей придется нам платить, — сказал Бонаветури ядовито. — Все это, конечно, очень благородно, леди Ресс, но я по-прежнему не понимаю, с какой стати нам брать на себя такие обязательства. Вы думаете, гверрцы, окажись они на нашем месте, рассуждали бы, как вы сейчас?.. Да ничего похожего — они бы думали об интересах своей собственной страны. Поймите, Тея: никакие жесты доброй воли не изменят факт — в политике все тянут одеяло только на себя. А тот, кто недостаточно умен или силен, чтобы последовать этому правилу, всегда оказывается в проигрыше — вот и все!
Эти слова подействовали на сторонников Бонаветури, как красная тряпка на быка. По залу прокатилось оживление, которое за считанные секунды переросло в настоящий гвалт.
— Бонаветури прав! Пусть орден Милосердия восстанавливает госпитали из собственных средств.
— …А гверрцам мы и без того уже переплатили!