Страница 40 из 102
В стране насчитывается пять тысяч безработных. Смехотворная цифра, если мерить масштабами США, Англии или, скажем, сегодняшней России. Но здесь эта мерка не подходит, новозеландцев всего три миллиона. Дело, видимо, не в одной безработице. Вспоминая о прошлом этой страны, я невольно думаю сегодня о нас. Как, к примеру, прожить в "демократической" России на мою пенсию, когда месячный взнос за квартиру, коммунальные услуги и телефон составляет чуть ли не ее половину? На оставшиеся можно купить лишь хлеб, немного молока и минимум, заметьте, отечественных лекарств. А как быть тем - их большинство,- кто получает так называемую минимальную или среднюю пенсию? На работу в семьдесят никто не возьмет. Если дети не помогают, поневоле пойдешь в благотворительную столовую. Беда лишь в том, что таких столовых на всю огромную столицу менее десятка. Так что остается только позавидовать новозеландцам, у которых есть сестра Феликс. Правда, и у нас имеется выход - берись за оружие и отправляйся грабить. Или собирай пустые бутылки и сдавай их в приемный пункт. Или, что совсем уж позорно, прицепляй ордена и медали, полученные в годы советской власти, и двигай в пригородные электрички, в переходы метро с протянутой рукой. Или, наконец, продавай квартиру и ютись где попало.
...Час назад на веллингтонском аэродроме люди горбились под порывами холодного ветра с дождем. Окленд - северный и самый крупный город Новой Зеландии - встречает теплым деньком и каким-то по-особому звонким пением скворцов.
- Господин Чехонин,- звучит по радио милый женский голос,- подойдите к пятому окошку. Вас ждут ключи от машины.
В мотеле "Акапулько" вместе с ключом от номера мне вручают программу двухдневного пребывания в Окленде, подготовленную правительственным бюро по туризму в Веллингтоне. В день приезда - знакомство с районом Понсоби, который создал Окленду репутацию самого большого полинезийского города в мире. Вечером участие в "русском обеде", устроенном для своих членов Обществом гурманов на стоящем в порту советском корабле "Шота Руставели". Назавтра - визит в редакцию газеты "Нью-Зиланд геральд". Обсудите там положение маори. Газетчики, мол, народ информированный и откровенный. Да и вообще новозеландцам нечего скрывать. На третий день отъезд на машине обратно в Веллингтон с посещением местной туристской Мекки - маорийского городка Роторуа. Как будто неплохо для первого знакомства с Новой Зеландией. Спасибо правительственному туристскому бюро!
За два дня я обошел и объехал все улицы Понсоби. И хотя со мной не было гида, который бы снабдил интересными данными, общая и, надеюсь, объективная картина складывалась сама собой. По воскресным дням Понсоби притягивает элиту северной столицы. Ее члены спешат сюда к своим стоящим на якоре яхтам и свежему соленому ветру, наполняющему легкие кислородом. Красные, ярко-желтые, голубые паруса уносят яхтсменов туда, где бескрайняя морская гладь сливается с горизонтом. На берегу остаются припаркованные "мерседесы", "форды" и "БМВ" в ожидании владельцев. Они вернутся к вечеру, с тем чтобы завтра опять занять руководящие кресла в фирмах и банках.
В будни Понсоби преображается до неузнаваемости. Броскую спортивную одежду и дорогие марки машин сменяют потертые джинсовые куртки и допотопные малолитражки. Как в нью-йоркском Гарлеме - почти одни темные лица. Понсоби - район, где состоятельные люди не живут, а только приезжают сюда заниматься спортом. В будни здесь царство бедняков. Оклендский бедняк не похож на бедняка азиатского. Он ближе к российскому бедняку. В Окленде не встретишь умирающих от голода, оборванных, ночующих на улице в любую погоду. Здесь другие понятия о бедности, да и, пожалуй, богатстве. Здесь сталкиваешься с другим: жизнью на краю бедности. Обширен, ох как обширен этот край для того, кто захочет его измерить. Он включает в себя очень многое: постоянный дамоклов меч безработицы, жизнь в деревянных, покосившихся домишках, состарившихся раньше времени женщин, пьяную ругань, семейные ссоры, нужду.
И еще одна особенность Понсоби. Маори и полинезийцы обосновываются тут потому, что в других районах домовладельцы отказывают им в жилье. Отказывают, несмотря на то, что закон запрещает дискриминацию рас при аренде жилых помещений. В редакции "Нью-Зиланд" мне рассказали о положении маори на языке цифр и потому беспристрастно. 78 процентов маори выполняют работу, которая не требует специального обучения. 80 процентов маорийских детей оставляют общеобразовательную школу, не получив свидетельства об ее окончании. В Понсоби я не видел детских площадок, дети играли в грязных дворах, скрытых от солнца развешенным всюду бельем. Их отцы в это время рыли котлованы, разгружали машины, убирали городской мусор. Потолок для маори в Понсоби - продавец в мелкой лавке. Место горничной в мотеле, где я остановился, пока отдаленная мечта. Почему у вас нет горничных маори, спросил я у владельца мотеля. Зачем они мне, ответил он. У меня работают белые женщины.
И это в Новой Зеландии, где равноправие коренного населения провозглашено не один десяток лет назад и к тому же законодательно закреплено. Видимо, общество устроено так, что можно принимать десятки хороших законов, но вопрос заключается в том, готово ли большинство населения претворять их в жизнь. О каком равноправии можно вести речь, если три четверти безработных в Новой Зеландии - люди с темным цветом кожи, детская смертность у маори выше в два раза, только один маори из окончивших школу имеет шанс продолжить образование. Зато маори принадлежит иная пальма первенства: они составляют 67 процентов среди заключенных самой строго охраняемой тюрьмы Пареморемо. Как тут понимающе не улыбнуться, когда слышишь рекламную притчу: у дружбы белых и маори есть старинный символ корзинка. И взявшись с детства за ручки этой корзинки, белые и маори вместе несут тяжелую ношу - судьбу страны, всю жизнь по-братски деля радости и горести. Ничего не скажешь, поэтичный, хорошо продуманный символ равноправия.
...Прощай, Окленд, официальная программа пребывания зовет дальше - в Роторуа. Дорога сворачивает в сторону от основной магистрали и мчится узкой, но такой же прекрасной бетонной лентой среди холмов. Неожиданно из-за крутого поворота открывается вид на темную зеленую чащу, а за ней море одноэтажных домишек. Приехали - Роторуа, новозеландское чудо света, городок в краю вулканов и гейзеров. Как хорошо отдохнуть днем в мотеле! Кругом звенящая тишина. Она взрывается шумом моторов лишь около семнадцати часов. К мотелю подкатывают туристские автобусы. Людской поток сразу же ломает дневное сонное оцепенение, переворачивая все вверх дном. Горы чемоданов, очередь у стойки администратора, суета приехавших. Впечатление конец столпотворению наступит не скоро. Но вот минут через десять туристский водоворот рассасывается. Потом слышится хлопанье дверей. Это молодежь, переодевшись в купальные костюмы и плавки, спешит сбросить дорожную усталость в бассейнах с горячей минеральной водой. Бассейнов много, плати тридцать центов и выбирай любые температуру и состав воды. Утро начинается рано. В шесть не очень обильный завтрак и опять шум моторов. Туристы разъезжаются по разным достопримечательным местам, здесь есть, что посмотреть. В девять и мне предстоит встреча с Хуаной Михинуи сотрудницей туристского комплекса. Он близко, в пяти минутах езды на машине. Паркуюсь у крепостной стены из толстого частокола. Раньше такие стены защищали поселения маори от врагов. Нынче они выполняют другую функцию - привлекают туристов. Впрочем, туристы - подготовленный народ. Им известно, что за стенами целая масса интересных сюрпризов. Чего стоит речка: у одного берега вода холодна как лед, у второго - почти кипяток. Хуана Михинуи рассказывает о школе резчиков по дереву для маорийских детей, что недавно открылась на деньги правительства. В ней увидишь удивительные работы и даже можешь их приобрести. Тут постоянно масса туристов, открывающих свои кошельки.
Я спрашиваю у Хуаны, какую школу закончила она.
- Школу? Самую трудную и интересную. Ту, что не выдает дипломов,школу жизни.