Журналистика и разведка

Оказывается, многие туристы из разных стран, приехав в Новую Зеландию на две недели, оставались там навсегда, пораженные и высоким уровнем жизни, и великолепием природы. При этом они ссылались на отсутствие средств на оплату обратного проезда.

- Обязательно побывайте в этом фиорде,- советует мне господин Эсбридж.- Чистая Норвегия! Слетайте на вертолете на вот этот ледник, не пожалеете. Ваш Памир! А вот здесь целый лес из каури. Вы знаете, что такое каури?

К стыду, я не знаю и сообщаю об этом первому секретарю.

- Каури - это гигантские сосны. Они достигают шестидесяти метров в высоту и восемнадцати метров в обхвате, самым старым из них по полторы тысячи лет.

Чтобы как-то оправдаться в глазах собеседника, говорю ему, что приходилось встречаться с более старыми образцами растительного мира. В доме моей дочери, живущей за океаном, хранится частичка ствола можжевельника. На ней вырезана нехитрая картинка и надпись на корейском языке. Она свидетельствует: этому срезу ствола несколько тысяч лет. Эсбридж продолжает приводить примеры новозеландской экзотики.

- Ваши ромашки - полевые цветы. Наши - растут высоко на ветвях деревьев. На деревьях же растут у нас помидоры. Плоды помидорного дерева едят сырыми и посыпают их не солью, а сахарным песком. Наконец, в наших лесах нет змей и разных вредных насекомых. Как тут не вспомнишь слова вашего поэта: "Ох, лето красное, любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мошки!"

Время у Эсбриджа строго расписано. Поэтому более подробное знакомство со страной приходится отложить до возвращения домой. В советских справочниках нудно и долго рассказывается о критическом состоянии экономики страны и ее сельского хозяйства. Ничего не поделаешь - дань социалистическому времени. Знаю - и мне придется прибегнуть к тем же приемам. Там, в Москве, от тебя ждут не похвал в адрес Новой Зеландии, а рассказ о "подлинных" (читай - негативных) проблемах капиталистической страны. Попробуй написать что-то другое! Не напечатают, более того, подумают, не попал ли в плен западной пропаганды или не хватает способности глубже разобраться в увиденном! Стоит ли впредь тратить валюту на командировки такого корреспондента?

На помощь критику приходит местная демократическая пресса. На ее страницах практически не найдешь материалов о достижениях - одни статьи о недостатках. Невольно думается: ладно уж мы, нам платит тот, кто заказывает музыку. А новозеландские журналисты и их хозяева? Кто заставляет их уподобляться известной унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла?

И все же некоторые факты дают представление о Новой Зеландии как о райской, неповторимой стране. Права была Ядгар Саддыковна! Ряд таких фактов общеизвестен. По уровню жизни новозеландцы занимают одно из первых мест на земном шаре. Бурно развиваются здесь энергетическая, горнодобывающая промышленность, сельское хозяйство. Новозеландским маслом и мясом завалены многие магазины за рубежом, включая Москву. Значительных успехов достигла система образования. В высших учебных заведениях страны занимаются также многие тысячи студентов из зарубежных государств. Есть чем гордиться и здравоохранению - медицинская помощь в государственных больницах, родильных домах и психиатрических больницах совершенно бесплатная. Количество только государственных больниц общего типа составляет более 200, родильных домов около сотни, психиатрических лечебниц - 11. Очень развит в стране и туристский бизнес. На сравнительно небольшой территории здесь найдешь субтропики и горные лыжи, равнины, холмы и снежные шапки гор. И, конечно, озера, где водятся гигантская форель и лосось. Плюс морское купанье на песчаных пляжах.

В самолете по пути в Веллингтон над Тасмановым морем я думал о том, что, к сожалению, не со всеми красотами и достижениями удастся познакомиться за пару недель. К тому же программа пребывания далеко не собственная, а составленная новозеландским МИДом. Практика показывает - она не всегда удачна.

...Веллингтон. Я прилетел сюда поздно вечером и все же, быстро освоив номер, вышел на центральную улицу города - Мэннерс-стрит. Журналистское любопытство и желание не терять зря часы и минуты, отпущенные тебе программой. Рядом с моей гостиницей Святого Георгия магазин для хиппи. Он уже закрыт, но витрины демонстрируют свой особый товар: бусы и браслеты из жести вперемежку с одеждой из грубой мешковины, длинные дубленки с учетом местного климата. Тут же по два доллара за штуку продают портреты Гитлера и фото симпатичной женщины, чье обнаженное тело расчерчено на части, как баранья туша в пособиях для мясников. В нескольких метрах дальше еще один магазин. Он специализируется на продаже оружия. В витрине большое объявление-реклама: "Покупайте итальянские армейские карабины почти даром семнадцать долларов за штуку!" Ох, как хотелось приобрести такой карабин. Но кто же пропустит с ним в самолет, отправляющийся в Канберру и тем более в Москву? Витрина третьего магазина сшибает с ног своей необычностью: манекены в национальных русских костюмах, красочные цветные снимки Москвы и опять-таки призывы покупать - только не итальянские карабины, а пластинки с записями песен в исполнении хора имени Пятницкого. И это примерно в 15 тысячах километров от Москвы!

Новая Зеландия - страна необузданных стихий. Из справочников видно, что только землетрясений здесь ежегодно насчитывается до двухсот. В гостинице поражают объявления: "В случае землетрясения оставайтесь в отеле, так безопаснее!" Горничная, встретив меня в коридоре, задала необычный вопрос: "Что, пошли познакомиться с нашим ветром?" В том, что это не праздная шутка, убеждаешься тотчас, на улице. Вдоль тротуаров натянуты канаты, за них полагается цепляться, если стихия попытается нанести штормовой удар. Через несколько дней мне вторично довелось убедиться в обоснованности замечания горничной - сильным порывом ветра мою машину в горах чуть не сбросило в пропасть. Да, с природой в Новой Зеландии шутки плохи. Но в семидесятых годах жителей страны волновали скорее экономические, чем природные катаклизмы. Они потрясали привычные жизненные устои, отдаляя для одних день последней тридцатилетней выплаты ссуды за дом, у некоторых отбирая надежду на кусок хлеба с маслом в старости,- свой кусок, а не благотворительный.

Голодные на улицах Веллингтона. Кто мог поверить в это в шестидесятых? Страна занимала четвертое место в мире по жизненному уровню. И вдруг в семидесятых скачок назад с четвертого на четырнадцатое место. Надеюсь, что сегодня новозеландцы успели поправить свои дела. Но тогда многим довелось переживать нелегкие годы - экономические потрясения в США и странах Западной Европы докатились до далекой Новой Зеландии. Никуда не денешься, мир, как океан, взаимосвязан.

8.30 утра. Я стою у глухой стены, вдоль которой протянулась длинная очередь людей. Пожилые сидят на холодном асфальте, уставившись в одну точку, как будто бы во вчерашний день, когда жизнь была полна светлых надежд. Этим даже бесплатная еда не способна вернуть утраченный блеск в потухшие ныне глаза. Те, кто помоложе, более энергичны и полны нетерпения вроде им скорее хочется покончить с завтраком и отправиться туда, где их ждут срочные дела. Беда лишь в том, что таких дел у них тоже нет. Третьих непривычный глаз заметит не сразу. В белых рубашках и галстуках они гуляют по другой стороне улицы и вроде не имеют никакого отношения к благотворительной столовой "Сострадательных сестер". Общество, которое отобрало у них работу, пока еще не сумело лишить их воспитанного с детства стыда перед бедностью. Но вот дверь распахивается и "порядочные" бросаются на ту сторону в самую гущу человеческого клубка.

Внутри небольшая комната с поваром за стойкой и несколько столиков. Вам наливают суп в жестяные кружки и выдают по паре ломтиков хлеба. Большинство ест стоя, мест не хватает. А со стены на них сочувственно смотрит Иисус Христос. Сестра Феликс разрывается на части: командует на кухне, распоряжается во дворе, а тут еще корреспондент из большевистской России. Но монахиня не подает и признаков недовольства моим присутствием. Он приветлива, по-своему мила. Столовая, рассказывает она, существует около семидесяти лет. Прежде работать было легче. Приходили единицы - алкоголики, больные, люди, опустившиеся на социальное дно. Два года назад их было не более двенадцати за день, сегодня - сто. В чем причина? По мнению сестры безработица.