Страница 8 из 10
– Ничего не понимаю. Что она в кустах делала? А ты не врешь? – Павел развернулся к турку. Тот отпрянул и замотал головой, что не врет.
Павел постоял еще немного, подышал, влажным ночным воздухом. В темноте ярко выделялся прямоугольник бассейна, подсвеченный по периметру голубыми светильниками. Получалось очень красиво. Подумав немного, он шагнул на ступеньки лестницы, ведущей вниз, к бассейну, к столикам и пластиковым стульям. Зачем-то прошелся по одному из бортиков. Площадка для бассейна заканчивалась терраской, с которой небольшая лестничка вела вниз, на следующую площадку, где располагался еще один, детский, бассейн – с одной стороны мелкота и водяные горки, а с другой противоток. Там тоже стояли кресла, шезлонги, зонтики.
И вдруг, что-то он там такое увидел, Маша не поняла, что, но он вдруг побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, она еще подумала, что он сейчас обязательно сломит шею. Он мчался, отшвыривая с пути столы и стулья, которые разлетались, словно бумажные. Потом Павел куда-то пропал, Маша вытянула шею и увидела, что нет, не пропал, просто опустился на землю, на колени перед чем-то, что находилось там, возле бассейна на одном из складных топчанов. И вот тут Маше стало страшно. Она стояла на самой верхней ступеньке и не могла заставить себя сделать шаг. Ни вперед, ни назад. Надо пойти к себе, думала она, и лечь спать. Это не мое дело, это не мои проблемы, я не хочу ничего этого видеть. Но было понятно, что уходить уже поздно, потому что, то, что находилось там, возле бассейна, навсегда изменит такую простую и понятную Машину жизнь.
Павел поднял голову и посмотрел на нее сухими блестящими глазами. Голубые блики от воды скользили по его лицу, странно изменяя, искажая гримасой. Маше даже показалось, что он смеется, и она чуть было не вздохнула облегченно – ничего нет, все в порядке, сейчас все разъяснится, они дружно посмеются и разойдутся по своим номерам. Павел шевельнул губами и отвернулся. Маша посмотрела ему в затылок, потом вверх на небо, она упорно не хотела смотреть вниз. Но все же пришлось. Тонкая женская рука свешивалась до самой земли, витой золотой браслет поблескивал на запястье. Маша сделала маленький шажок вперед.
– Не подходи, – глухо сказал Павел и поднялся. Посмотрел куда-то за Машину спину и кивнул головой. Маша резко оглянулась. Невдалеке маячил Салим. – Эй, – окликнул его Павел, – позови врача… и полицию.
Глава 3
Инспектор полиции Садык Олиб сразу понял, что спокойная жизнь на этой неделе ему не грозит. А он так хорошо распланировал предстоящие выходные. Жена давно просилась свозить ее в Стамбул. А еще он очень хотел сводить сынишек в новый аквапарк. Но у Аллаха на этот счет, видать, были другие планы.
Вообще, инспектор считал, что в этой жизни ему очень-очень повезло. Его родители были не то, что богаты, скорее нет, но зато имели счастье состоять в родстве с одним влиятельным чиновником в Анкаре. Дядюшка Осман, не слишком осыпал милостью своих многочисленных родственников, но к семье Олиба почему-то благоволил. Когда Садык окончил Стамбульский университет, и как-то долго не мог найти подходящую работу, дядюшка пристроил его в департамент полиции в Стамбуле. И хотя Садык не очень горел желанием всю жизнь посвятить ловле карманных воришек, дядюшка, посмеиваясь, потрепал его по плечу и сказал, что, мол, ты еще слишком юн, чтобы судить о том, чего ты хочешь или не хочешь, так что, слушайся старших. И Садык внял совету.
Два года он исправно тянул лямку, ездил на выезды, разбирал жалобы, составлял отчеты, получал нагоняи от начальства, пока в один прекрасный день его не перевели сюда, в этот милый спокойный курортный городок, сплошь состоящий из отелей, растянувшихся вдоль побережья.
Все в городке было подчинено туристическому бизнесу. Вскоре Садык в полной мере осознал все преимущества своей новой работы и неустанно благодарил прозорливого родственника при каждом удобном случае. Работа была не то, чтобы легкая, а даже очень приятная. Страшных преступлений в городке сроду не случалось, ну, если только какой не в меру подвыпивший турист, попадал в дорожную аварию. Нет, происшествий со смертельным исходом, конечно, хватало, но были это все какие-то нелепые смерти: то утонет кто-то, то вот убьется на машине, один умудрился на водных лыжах шею свернуть. В основном инспектору приходилось расследовать мелкие, очень мелкие преступления, вроде украденных кошельков и чемоданов.
Люди на отдыхе, как правило, были беспечны, но Садык и не думал осуждать их за это. Благодаря их беспечности, он мог теперь совсем не беспокоиться о своем будущем. Всех карманников и мошенников инспектор за восемь лет своей неустанной работы прекрасно знал в лицо. А уж они-то как его знали! Если туристу очень-очень хотелось вернуть утерянное имущество, то оно находилось, как по волшебству, а туристы со слезами изумления благодарили полицейских. Нельзя, правда, сказать, что данная благодарность оседала в одних только Садыковых карманах, но и того, что оставалось, с лихвой хватало на содержание просторного уютного домика, тихой улыбчивой жены и двоих темноглазых, кудрявых мальчишек, и в последнее время Садык всерьез задумывался еще и о маленькой пухлой девочке.
Инспектор прибыл в отель через двадцать минут после телефонного звонка. Жена, конечно, проснулась и побежала провожать. «Ах, – сказала она, щуря сонные глаза, – как же много пьют эти русские, даже женщины». Садык тоже почему-то был уверен, что дело очень простое.
В холле его встретил перепуганный управляющий. Немец. И на его лице явно читалось беспокойство – престижу отеля мог быть нанесен непоправимый урон: будь его воля, он бы заселял в отель только соотечественников, но, увы! Приток русских туристов приносил немалый доход.
Инспектор посмотрел на бледное хмурое лицо управляющего, понял все его нехитрые размышления, усмехнулся и попросил проводить на место происшествия. Первым делом он распорядился отогнать зевак и только потом быстрым цепким взглядом охватил всю картину. На топчане, свесив руку, лежала молодая женщина в легком сарафане. Она казалась спящей, настолько спокойна была ее поза. Если бы не доктор, маявшийся рядом со своим саквояжем, Садык бы так и подумал. Рядом, отвернув голову в сторону, сидел мужчина. Инспектор видел только темные волосы на затылке да сгорбленную спину. Невдалеке маячила еще одна фигура – женщина в чем-то светлом, с пакетом в руках. Она топталась у края бассейна, словно решая уйти или остаться.
Садык подошел и нагнулся над мертвым телом. Он все понял сразу, у него было университетское образование и стаж работы в полиции десять лет и карманники, которых он знал в лицо и еще интуиция, подсказавшая, что выходные пропали – напрасно Хайрим выбирала себе наряд. Для вида он еще переговорил с врачом, но и так все было ясно. Мужчина вдруг резко встал и повернулся к нему, высокий, крепкий, плечистый. Сосредоточенное лицо, немного удивленное. И еще он непрестанно курил. И руки у него ничуть не дрожали, когда он доставал из пачки очередную сигарету. Что это, хорошие нервы или его не очень взволновала смерть жены? То, что это жена ему рассказал управляющий. И еще добавил: «Очень, очень, солидный клиент, не первый раз в нашем отеле, и гер Дедрих с ним дружбу водит. А гер Дедрих наш очень, очень важный клиент…»
Красивая женщина, почему-то подумал Садык, с сожалением. Очень красивая. Он не представлял, кто мог поднять руку на такую красоту. Или в этом все и дело? Красивая женщина, ревность… Значит, муж? Или кто-то из ее любовников? В том, что у убитой был не только муж, Садык не усомнился ни на секунду. Он работал в полиции уже десять лет. С чем только он не сталкивался за это время… Очень, очень плохо. Завтра по отелю поползут слухи, потом по городку, потом… потом хозяин отеля позвонит начальству, и Садыка вызовут на ковер. Пропали выходные!
***
Когда Маша все же добралась до номера, состояние у нее было не то, чтобы истерическое, но близкое к тому. Пакет со сметаной так и болтался на руке. Ночь кончалась, день вползал в окно ярким сиянием, встающего где-то на краю моря солнца. Люди в своих номерах уже начали просыпаться, ворочаться в постелях, с удовольствием осознавая, что это, нет, не дом, а то самое райское место, где нет будильников, начальников и понедельников. И только бедная Яна уже не проснется.