Жертвоприношение

— Кай, перестань, — снова постучала я. — Впусти, нам нужно поговорить.

— На развод не согласен, детей не отдам, имущество делить не стану! — отозвался Паркер и где-то внутри дома громко хлопнула дверь, и тогда я, нервно ломанув кулаком по косяку и зашипев от боли, проговорила:

— Я знаю, что ты задумал. Елена проснулась, и это явно твоя работа. Но… зачем ты это сделал? Не по доброте душевной, верно?

От того как внезапно открылась перед моим носом дверь, я невольно шарахнулась назад, а Кай, поведя бровью, сказал:

— Вот так ты обо мне думаешь, да? Что ж, Кэтти, мое сердце разбито, проваливай, — и снова он хотел закрыть дверь, но я подставила ногу, отчего тут же взвыла от боли, а Паркер развел руками, говоря. — Ты серьезно? Кэт, необязательно вступать со мной в драку, чтобы выведать правду. Следовало просто подождать, и я бы сам все рассказал. Ноги зачем ломать?

— Иди ты, Кай, — присела я на корточки и принялась потирать ушибленное место.

Паркер, обреченно вздохнув, втащил меня за шиворот в дом и ногой пнул дверь, захлопывая ее.

— Я кое-что понял.

Вот на этих словах я жутко напряглась и обернулась на него.

— И что же? — спросила я, выпрямившись.

Он стоял у лестницы, небрежно привалившись спиной к перилам, и, скрестив руки на груди, обтянутой светло-голубым джемпером, спокойно рассматривал меня. Теперь он снова был с легкой щетиной, что несомненно немного прибавляло ему возраста.

— Кай? — напомнила я о своем существовании.

— Да, — цокнул он, моргнув. — Я понял, что мне совсем нет от тебя пользы. То есть ты вроде бы и путаешься под ногами, но к тому же совсем не помогаешь. Да, я вернул Гилберт, мне плевать на это, я вернул ее не ради тебя или Деймона. Мне нужно было получить твое доверие, — мои глаза расширились от изумления, когда Паркер двинулся ко мне. — Ты снова удивила. Я и не полагал, что тебя принесет сюда, я даже мечтал о том, что больше никогда не увижу тебя. Кэт, ты не должна была приезжать! — выкрикнул еретик, обдав меня волной ненависти, отчего я попятилась. — Теперь не вини меня! Я должен это сделать!

— Что сделать? — хлопая ресницами, выдавила я. — Почему ты злишься?

— Потому что ты должна была сидеть дома, — процедил Кай, — а не мчаться сюда. Какая же ты отчаянная дура, Кэтти. Думаешь, я нуждаюсь в твоей преданности и благодарности. Да мне плевать, Кэт, мне плевать. Когда ты это поймешь?

Я не отвечала, принимая каждое гребаное слово, брошенное Паркером, за удары ножа. Он снова и снова всаживал его в мою грудь, издеваясь и проворачивая лезвие несколько раз.

Я не понимала, почему он так поступает? Почему он так изменился?

— Что, разочарована? Конечно ты разочарована. А чего ты ждала? — прищурился, нахально усмехаясь. — Кэтти, я не собирался привязывать тебя к себе, ты сама втрескалась по уши. Согласись, я делал все, чтобы ты меня ненавидела. А у тебя, похоже, с головой реальные проблемы, — и повторил. — Я не собирался привязывать к себе…

— Но привязал, — тихо отозвалась я и, отлепившись от стены, послужившей мне опорой, поплелась к двери.

Теперь я точно осталась одна. Без Паркера будет невыносимо, я знаю это. И я чувствовала, что он смотрит мне вслед, и меня осенило. Я встала на месте, как вкопанная, а за спиной услышала отчетливый вздох.

— Что такое, Кэтти? — совершенно спокойно поинтересовался еретик.

Я обернулась к нему.

— Я не верю, — качнула головой, на что Кай лишь хмыкнул. — Ты намеренно отшиваешь меня, чтобы я не тащилась за тобой к еретикам. Так ведь?

— Ладно, детка, сама напросилась на откровенность, так вот слушай, — Паркер снова вырос прямо передо мной, нависая сверху и стискивая кулаки. — Я не вижу перспективы. Я не вижу тебя рядом с собой. Ты — человек, я — вампир. Это несовместимо. Дошло? Вообще несовместимо. Я насмотрелся на твоих друзей: с Гилберт и Сальваторе просто блюю, то, как они бегают друг за другом, как вечно ноют, распускают нюни… Это бред, Кэтти! Я не понимаю, что ты будешь делать рядом со мной. Хорошо, предположим, мы вместе отправимся к еретикам, убьем их… я убью их, а дальше что? Что ты собираешься делать? После гибели твоих родителей я понял, что к черту тебе не сдалась вампирская жизнь. Я не собираюсь принуждать тебя. — Паркер выпрямился, тяжело дыша и сглотнул, а потом всмотрелся в мои глаза. — Кэт, ты понимаешь, я хочу, чтобы ты ушла? Уходи. Это мое желание. Я настаиваю. А если решишься на встречу, клянусь, моя реакция тебе не понравится.

Я не знаю, как мне удалось молча отойти от Кая, глядя на него с явным разочарованием и непониманием, отчего он тут же отвел взгляд в сторону, как получилось на этих ватных ногах выйти за дверь, как удалось устоять на крыльце, ухватившись за перила, но я сделала это и отошла от дома, приближаясь к машине, когда вдруг прокричала сама не своя:

— Ты не можешь, Паркер! Ты не такой! Совсем не такой! Ты только притворяешься ублюдком, а на деле…

Он резко развернул меня к себе, вдавив спиной в дверцу машины, ухватил за подбородок и, едва не свернув мне шею, впился клыками в плечо. Я даже не успела вскрикнуть, только подавилась воздухом, открыв рот и выпучив глаза. Мои руки не слушались меня, когда я пыталась оторвать от себя этого чудовищного монстра. Я скользила пальцами по его спине, цепляясь за джемпер, но еретик не двигался с места, вгрызаясь в мое тело, и так, казалось, продолжалось целую вечность.

Он оторвался только тогда, когда у меня зашумело в ушах, и я, освобожденная, сползла на траву, сонно моргая и обессиленно застыв на месте.

Кай присел передо мной на корточки, и я едва смогла поднять на него глаза. Его подбородок был перемазан моей кровью. Паркер с улыбкой провел большим пальцем по своим губам и облизал его, томно прикрыв глаза и удовлетворенно простонав.

— И вот так, малышка, будет каждый раз, — пояснил он с невинным выражением лица, — когда ты решишь, что я добрый самаритянин. И, знаешь, твоя подружка проснулась лишь потому, что я заключил сделку с Беннет. Мне, конечно, противно с ней работать, но она пообещала при необходимости помочь уничтожить тех, кто угрожает вашему городишке, то есть вампиров и еретиков, которые убили твоих родителей, — Кай щелкнул меня пальцем по носу. — Ну как, я все еще «не такой»?

Дыша сквозь стиснутые зубы, я не мигая смотрела на Паркера, а он усмехнулся и, поднимаясь, сказал:

— Иди в дом, опасно ночью отправляться в обратный путь.

Я, покачиваясь и держась за ручку дверцы, поднялась, а потом ответила, едва ворочая языком, и мой ответ заставил Кая уставиться на меня в сильнейшем гневе:

— Не удивляйся, если я тебя предам, Паркер. После всего… да, во многом виновата и я, но у меня ни разу в последнее время не возникало желания оторвать тебе голову, о чем я в любой момент могла попросить Деймона. Но я берегла тебя, а сейчас… катись ты, Паркер… катись к черту…

Открыв машину, я попыталась ввалиться в салон, но еретик оторвал меня от руля и буквально за шиворот поволок к дому.

— Дерзнешь пойти против меня, и я не стану больше верить тебе.

— Ты и так не веришь. Так что плевать.

— Заткнись.

— Нет, — я вырвалась, одернув руку Паркера. — Нет. Хватит. Кай, хватит. Ты работаешь с Бонни и даже не сказал мне, я ведь всегда помогала тебе. Почему ты не можешь быть нормальным… о боже, о чем это я? Ты ведь совершенный психопат-убийца, — и добавила, снова направляясь к машине. — Хватит.

— Куда тебя несет? Ты не проедешь и мили, как еретики отыщут тебя. И что тогда? Хочешь оставить своего брата в одиночестве? — Паркер знал, на какое место надавить, и я ненавидела в нем эту проницательность и жестокость. — Иди в дом. У тебя временная анемия, можешь грохнуться в обморок.

— Кай, мне просто совершенно не нужно твое присутствие. Если я такая заноза в твоей фриковой заднице, то просто избавься от меня, но не приглашай в дом, особенно после всего, что наговорил. Решайте ваши с Беннет вопросы, а меня больше не трогайте.

Я наконец уселась за руль, и да, мои руки сильно дрожали, а жуткая сонливость не давала нормально ориентироваться, я могла попасть в аварию, и это уже не шутки. Джей действительно не заслужил такого, но оставаться с Паркером не было ни малейшего желания, меня будто окатило ледяной водой, и я замерзала в присутствии Кая, я разочаровалась и начала глотать обидные слова, что так и рвались наружу, в то время как разворачивала машину.