Жертвоприношение

Это должно закончиться чем-то страшным и болезненным, непременно так и будет, я чувствую это.

Конечно поначалу я бежала очень быстро, насколько это вообще возможно в полумраке, но пару раз упав, я как-то утихомирилась и просто пошла спокойным шагом, подозревая, что Кай уже ждет меня у реки.

Однако придя к берегу — сама не пойму, как сориентировалась, — я огляделась по сторонам и никого не заметила. Стояла достаточно теплая и светлая ночь, но мне все равно было немного не по себе в одной футболке, трусах и босоножках, которые я обула на вечеринку. Я одергивала низ майки и ждала, что же будет дальше. В итоге, присев на большой камень, просто уставилась на темнеющую полосу леса, что раскинулся передо мной и почувствовала, как Паркер, медленно передвигаясь, а, быть может, стоя на месте, смотрит на меня, зачем-то изучая. Возможно, желая отыскать на моем лице признаки страха, панического ужаса, ненависти. Но, вероятнее всего, я выглядела задумчиво, потому что не мигая наблюдала за филином, который, ухая, сидел на ветке толстого дерева, а потом он сорвался и пролетел совсем рядом со мной, и тогда я поняла — почуял хищника. Значит Кай рядом.

Он вышел на берег бесшумно, совершенно бесшумно, и в его взгляде уже можно было прочесть превосходство, которое заводило его, потому что Кай имел власть надо мной, он контролировал ситуацию, поэтому и казался крайне самодовольным. Ни следа тепла в некогда насмешливом и задорном взгляде, ни следа человечности. Одно сплошное удовольствие от этой игры, и я поморщилась, ощутив прилив разочарования.

«На что я готова ради него теперь? — пронеслось в моей голове. — Что я способна совершить во имя психопата? Разве стоит он того, чтобы страдали мои родные? Нет. Я не позволю ему запугать меня. Не должна позволять».

Однако, идя против собственного холодного рассудка, который сохранять становилось все сложнее, я встала, снова одергивая футболку, и спросила, едва ли не выкручивая от волнения собственные пальцы:

— Я… я победила, да? Ты не догнал меня.

— Да, — озадачил еретик, и я, вопреки собственным ожиданиям, похолодела. — Победила. Я шел следом так же спокойно и не спеша, как и ты. Наблюдал, — и добавил, шутливо подмигнув. — Классные ножки, кстати.

— Спасибо, — совершенно по-идиотски вырвалось у меня, и я тут же умолкла, всматриваясь в глаза Паркера, который расхаживал передо мной. Он как будто чего-то ждал. Я начала жутко нервничать, зная, каким чокнутым может быть Кай. Да и вообще, он сейчас совершенно ненормален, поэтому говорить с ним следует очень осторожно. — Кай, ты ведь всегда держишь слово. Что теперь не так?

— Тш-ш-ш, — приложил он палец к своим подрагивающим в улыбке губам, а потом сказал. — Слышишь? Кое-кто решил наведаться к нам. Вот ты его и встретишь.

— Что?

— Ты слышала, не переспрашивай, — и стремительно приблизившись, Паркер вложил в мою руку тяжелый нож, а я вскинула на него испуганный взгляд. — Да, Кэтти, это твоя задача. Если любишь меня и хочешь вернуть, убей парня. Он идет за тобой. Хочет отвести к своим и принести тебя в жертву. Давай же, милая, не ломайся, — и склонился так, чтобы говорить мне прямо в лицо. — Докажи, что пойдешь за мной, куда бы я не отправился. Тогда, обещаю, я рассмотрю вариант с возвращением человечности.

Я интуитивно чувствовала ложь Паркера, но не знала, как отказаться от кошмарных условий, выдвинутых мне, однако и просто соглашаться на подобное я была не готова.

Уронив нож на землю, я шагнула назад, покачав головой и сказав:

— Нет, нет, Кай, я на это не пойду. Я не убийца.

— Да что ты, — хохотнул психопат, наклонился и подхватил оружие. — Вот и посмотрим, — снова подошел и, сунув нож мне в руки, обхватил пальцами мои и стиснул на рукояти, процедив. — Если не сделаешь это, я сегодня же принесу тебе голову Джея. Даю слово. Ты меня знаешь, малышка, я не умею щадить.

Вот теперь он говорил правду, и я, вырвав свои руки вместе с ножом, буквально прорыдала:

— Не заставляй меня, прошу, Кай. Ты ведь будешь об этом жалеть.

— Я? Уверена? — и уже сурово и холодно. — Иди. Вон он, ищет нас.

И Паркер отошел назад, начав читать заклинание, которое, видимо, скрыло меня. Потом он заговорил с парнем, которому на вид было не больше двадцати лет, но судя по уверенности, что излучал его взгляд, устремленный на Кая, этот молодой человек был крайне силен.

Он сам с помощью магии перенесся на наш берег и оказался всего в метре от меня, а Кай продолжал заговаривать ему зубки, и я почувствовала раздражение Паркера, потому что мои руки колотились и мне пришлось успокаивать себя несколько минут, мысленно убеждая свою совесть, что брат важнее, что я должна представить, что просто тычу ножом в дерево. Однако передо мной стоял живой человек и еще совсем молодой.

— Джей, — вдруг сказал Паркер, и я, едва ли не всхлипывая в диком отчаянии, переметнула взгляд на него.

— Что? — спросил парень, ничего не поняв. — Кто такой Джей?

— Тот, ради которого ты должен умереть, приятель, — широко и невинно улыбнулся Кай. — Джей, его оторванная голова, безжизненные глаза, мать и отец, поглощенные горем и скорбью, похороны. Ух, жуть.

Я чувствовала, как по лбу поползли капельки пота, а ладони вспотели так, что пришлось поочередно вытереть их о футболку, а после меня и вовсе затошнило, но я, прикрыв глаза, вдруг переключилась на те эмоции, что овладели мной сегодня в ванной, когда я изрезала себя, и на изумление еретика я задрала свою майку и пальцем подковырнула незатянувшиеся раны, от чего Паркер тут же зашипел, ведь ему тоже было неприятно от моих действий. Переключившись на собственную боль, я вскинула руки, шагнула вперед и, закричав что есть мочи, вкладывая в этот вопль поверженного чужой жестокостью человека все отчаяние, всадила нож прямо в грудь парня, и тот ошеломленно выдохнул, попятившись и уже глядя на меня. Я упала на камни, зарыдав в голос и, обхватив себя руками, прокричала:

— Прости меня! Он приказал! Он убьет моего брата! Прости!

Ведьмаку было уже совершенно наплевать на мои мольбы, он захрипел и оступился, но Паркер в последний миг перед падением парня в реку вырвал из его груди нож, и сам же подтолкнул того к обрыву.

Проводив погибшего ведьмака взглядом, Кай обернулся ко мне, подошел, встал напротив и уставился на меня сверху вниз, так высокомерно и горделиво, словно говорил: «Видишь, ты сделаешь все, что я скажу. Ты моя».

Я же смотрела на него дрожа, но он знал, что не от страха. Мой озноб был следствием неконтролируемой злости и боли, которую причинял мне Паркер.

— Не думай, что сломал меня, — выдавила я, сама удивляясь, насколько смело прозвучал мой голос. — Я больше никогда не буду уверена в тебе, Кай. Ты играешь не по правилам, это делает тебя уязвимым, потому что ты любишь меня, я знаю, что любишь. Если бы это было не так, ты не преследовал меня. Просто оставил бы и разорвал эту связь. Но нет, ты так привязался ко мне, ублюдок, что не можешь отпустить, это сильнее тебя. А ты… — я едва смогла встать, так подкашивались ноги. — Ты слабый. Я твоя слабость… ты любишь…

— Замолчи, — одно слово, но сколько в него было вложено злости. — Не провоцируй.

— И что ты сделаешь? — развела я руками, буквально выплевывая, выдергивая предложения из своей глотки. — Бросишь меня в реку? Отыщешь другого ведьмака и принудишь убить его? Да ты психопат! Ты больной! И это правда! Ты ничего не можешь мне сделать, потому что любишь меня! И знаешь что, — я понизила голос и прищурилась, ткнув в сторону Кая пальцем и в этот жест вложила всю душу. — Теперь живи с этим, как я. Носи это в себе и страдай. Потому ты и отключил эмоции, ты не мог справиться с чувствами, неподвластными твоему извращенному мозгу. Страдай, Паркер, а я буду наслаждаться процессом твоего самопожирания!

Устало выдохнув, я отошла от еретика, развернулась и поплелась в сторону леса.

— Стой, — сказал Кай громко, и я остолбенела, вдруг вспомнив о том, что он пообещал сделать в случае моего поражения, и хотя я победила, это не могло означать для Паркера ровным счетом ничего. — Я позволил тебе добраться до берега первой, — я, стоя спиной к еретику, прикрыла глаза, поняв, что угадала, о чем пойдет речь. — Но раз ты такая грубиянка, мне нужно забрать свой приз. Ведь ты совсем не ценишь доброго отношения.