Жертвоприношение

— Ты довольна? Дура. Могла не мешать, и сейчас и я, и ты были бы целы. Взгляни на себя, чего ты добилась?

— Я добилась? — вспыхнула я, пнув ногой еретика в бок, от чего тот перекатился на спину и застонал. — Это твоя вина! — завопила я во всю глотку, продолжая пинать Паркера ногами, подгоняя его к обрывистому берегу, буквально пытаясь столкнуть его в воду. — Ты чудовищен, и я поняла, что ничего не изменится, ты всегда будешь делать мне больно! — надрывно выкрикнула я. — Мне больно, Кай! — и это уже относилось к физическим ощущениям, потому что меня отпустило заклинание Бонни, и теперь я в полной степени столкнулась с болью, и зарыдала без слез, просто потому что нужно куда-то вкладывать весь этот кошмар. — Больно…

— Хочешь меня утопить? — спросил Кай серьезно, и я заметила как сверкнули его глаза, и взгляд, устремленный на мое лицо, переметнулся ниже, туда, откуда сочилась кровь — на шею. В свете яркой луны я отчетливо видела мучения Кая, он страдал, а теперь и я вместе с ним. Устав стонать, я просто опустилась на него, легла сверху, и с облегчением выдохнула, когда мне в лицо брызнула вода — сильное течение.

— Хочу, — ответила я тихо и прикрыла глаза, отдаваясь боли, ведь все равно бороться не выйдет, но, кажется, Паркер вскоре восстановит силы, а пока мы на одном уровне. — Хочу утопить, заколоть, раздавить. Но как я без тебя?

— Да, мое эпичное появление почти удалось, ты конечно скучала без этого. Я знаю, скучала.

Я промолчала, а потом Паркер резко подхватил меня на руки, вскочил с вампирской скоростью, оттолкнулся и сиганул в воду, и из меня будто выбили весь воздух, я лишь успела с истерикой в голосе крикнуть:

— Боже…

Вода сомкнулась над головой, и я в ужасе забарахталась, пытаясь выплыть, но понять, где верх, а где дно, было просто невозможно, и меня продолжало швырять из стороны в сторону. Я уже начала невольно открывать рот, когда наконец сообразила: Кай держит меня. В состоянии полного недоумения и страха я оказалась на поверхности, и тут же поняла, что нас несет к порогу. Я знала и всегда помнила еще со слов отца, который часто в молодости «гонял» на рафтах по местным рекам, что тут есть слишком крутые обрывы — можно утонуть. И эта река оказалась очень опасной, и я закричала, заметив вдали черноту, подобную пропасти:

— Кай! Кай! Остановись! Прекрати это! Умоляю! Кай!

— Ну не ори ты. Так намного быстрее доберемся до нужного места, — спокойно пробормотал еретик, удерживая меня одной рукой, а я уже не могла дышать от ужаса и осознания того, что вот-вот упаду вниз, в неизвестность, темноту.

Опять завопив, я намертво вцепилась в плечи Паркера и ощутила себя в невесомости, и тут же мы вдвоем сиганули в пропасть, при этом Паркер кричал так, будто нырял в бассейн.

Свист в ушах, удар о воду, крепкие руки еретика, который конечно осознавал, что может меня убить и тогда погибнет сам, и мощнейший болевой шок. Не дав мне нахлебаться воды, Кай быстро вынырнул, вытащил меня на берег и упал рядом, весело хохоча, а я даже лежа не могла понять — раскачиваюсь на волнах или же это твердая почва.

Надо мной раскинулось ночное небо, усыпанное яркими звездами, прямо дыхание перехватывало, и у меня помимо боли в бедре, еще и от ночного свежего воздуха бурлила кровь, а адреналин прочно удерживал мое сознание от обморока, разгоняя болевые ощущения.

Кай все посмеивался, будто только вернулся с юмористического представления или посмотрел веселую комедию, а я никак не могла взять в толк, что буду делать. Стоит ли мне спросить об этом Паркера? А может лучше промолчать?

— Да, Кэтти, — сказал притихший Кай. — Тебе больно и плохо, а мне совсем плевать на то, что ты думаешь по этому поводу. Вот таким я и был раньше. Просто ты не знала об этом.

— Нет… — прошелестела я, балансируя на грани обморока и боясь пошевелиться. — Ты не такой…

Еретик приподнялся так, чтобы видеть мое лицо, и я, встретившись с ним взглядом, замерла, настолько безразличным было выражение его глаз.

— Ты так ничего и не поняла, Кэтти. Я такой, и отключенная человечность ни черта не изменила, я по-прежнему убиваю, как и убивал раньше. Ты разве забыла, сколько твоих друзей заслужили это? Я крепко держусь за намеченную цель, только и всего, а ты мечешься, никак не определишься, к кому все же броситься.

Паркер встал, дернув меня на себя, от чего я заревела в голос, потому что мои ноги, они не двигались, их будто не было.

— Зачем? — произнесла я, надрывая голос, и упала обратно, потому что еретик отпустил. — Зачем ты убил Мэтта? Что он тебе сделал? Кай… я не прощу тебе этого…

— Да мне плевать, — отрезал он и прижал к моему рту свое запястье с такой силой, что у меня клацнули зубы, и он почувствовал мое сопротивление, он видел, что я не хочу возвращаться к нему, знал, насколько сильно мое желание умереть от этой боли, но нет, не позволил, ни за что не позволил, и я проглотила его исцеляющую кровь.

Он еще не излечился до конца, и поморщился, плюхнувшись на камни, а затем оттянул воротник некогда бывшей белой рубашки и прохрипел:

— Локвуд… плохой песик…

— Тебе настолько сильно нравится вызывать в людях ненависть? — так и не поднявшись, начала я выливать на Кая всю свою обиду. — Ты обожаешь это чувство, верно? Да, я знаю, что это именно так. Стоит только полюбить тебя, как ты впадаешь в дикую панику, потому что не имеешь понятия, что с этим делать. А вот ненависть… ненависть — это твое, — я присела и, подняв глаза на Паркера, хладнокровного и спокойно рассматривающего мое рваное платье, сказала. — Я все равно тебя не брошу. Можешь гнать меня прочь, а я буду здесь. Всегда буду. Пусть мне страшно, и я ненавижу тебя за Мэтта, но ты не избавишься от меня.

По лицу Кая скользнуло легкое недоумение и тут же быстро исчезло.

— Вот и чудесно, — растянул он губы в улыбке, теперь уже совсем чужой. — Потому что я бегать за тобой не намерен. Одна ошибка — одно наказание. Можешь потом не умолять меня, я плевать хотел на твою одержимость мной. Это твои заботы.

И вот теперь мне стало совершенно очевидно: этот Кай Паркер дорог мне не меньше того, но этого Кая Паркера я боюсь и дрожу под его леденящим душу взглядом, таким колким, как его болезненные слова, безжалостным и надменным.

Это не мой Кай Паркер, но он нужен мне.

Комментарий к Глава четырнадцатая

https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/d7/6c/a2/d76ca20169ebc0b608e45bce3bfc9328.jpg

http://data.whicdn.com/images/164328005/superthumb.jpg

https://fanparty.ru/fanclubs/kai-parker/gallery/3491791_kai_parker_pic.jpg

========== Глава пятнадцатая ==========

Это АНГСТ)

***

Hold on for dear life

Until itʼs all gone, weʼll come alive

And set fear on fire

Weʼll set fear on fire

Держись за драгоценную жизнь,

Пока всё не испарилось, мы выживем

И сожжём страх.

Мы сожжём страх.

Ruelle «Fear on Fire» ©

Я не знала, что сказать Каю, просто смотрела ему в спину и молчала, а он, тем временем, двигался в неизвестном мне направлении и беззаботно насвистывал какую-то мелодию. Я в своем порванном платье, открывающем все правое бедро и половину спины, еле плелась следом за Паркером.

Он так спокоен и невозмутим, а меня всю колотит от страха и холода. Теперь нельзя будет даже взглянуть в сторону Паркера, потому что он может просто нечаянно убить меня, ну, или как только нам удастся отыскать ведьмака, связавшего нас, Кай свернет мне шею и пойдет дальше все с тем же веселым насвистыванием.

Я споткнулась, не заметив в темноте пня, и больно шарахнулась об землю, и сразу же невольно всхлипнула, но накрыла рот ладошкой, чтобы не показаться Каю слабой и сдавшейся или проигравшей.

Он пошел дальше, но в конце концов, когда понял, что я все еще не встала, выразительно вздохнул и приблизился ко мне. Одним рывком поднял на ноги, а я, совсем не притворяясь, застонала от боли в колене. Паркер цокнул, присел и, осмотрев мою ногу, выпрямился, говоря: