Жертвоприношение

— Чего тебе? — выдал ведьмак, напугав меня до жути.

Я покраснела до корней волос и увидела, как губы Кая дрогнули и растянулись в улыбке. Он посмотрел на меня, и я вся сжалась от этого взгляда, настолько сильно было это притяжение.

— Давай, детка, начинай обвинять меня, — закатил глаза Паркер. — Ты ведь поэтому вздыхаешь всю ночь и, кстати, не даешь мне спать. Это раздражает. Мы здесь всего несколько часов, а ты уже так накосячила, малышка.

И я вновь вздохнула, тяжко и громко, а потом отползла от ведьмака и присела на краю кровати.

— Ладно, — цокнул он с досадой. — Что такое, Кэтти? Говори.

Мой голос дрогнул, когда я спросила:

— Ты отпустишь меня? Ты так ничего и не сказал по этому поводу.

Крепкие пальцы сомкнулись на моем горле, и я взвизгнула, когда Кай прижал меня к подушке, наваливаясь сверху.

— Даже не думай, что переспав со мной, ты получаешь какие-то особые привилегии. Мое отношение к тебе не изменилось. И прекрати раздражать меня, Кэтлин, пока не поздно прекрати это.

— Кай… Кай… воздух…

Он моргнул, подержал еще немного и отпустил, а я перекатилась набок, хватаясь за горло руками, и сползла с кровати, утащив за собой простыни. Мне было так обидно, что я расплакалась не таясь. Пусть знает, что мне больно, пусть наслаждается.

Некоторое время я так и сидела на холодном полу, шмыгая носом, а потом услышала недовольное:

— Ладно, Кэтти, хватит уже ныть. Иди сюда, а то замерзнешь. За окном апрель — не лучшее время для рассекания голышом. Даже по дому.

Я не хотела уходить, но и к нему возвращаться не имела ни малейшего желания, потому тихо встала, кутаясь в ткань, подхватила с пола свою одежду и побрела к двери.

— Как хочешь, — раздалось снова, — а ведь мы могли поиграть в милую парочку, и я даже обнял бы тебя. Но если тебе настолько противно…

Паркер манипулировал мной, и тут это заметила даже я, но все равно передернула плечами, оглядываясь на него.

— Нет, я лучше пойду.

— Кэтти, — Паркер оказался прямо за моей спиной, и я почувствовала его пальцы на своем запястье. — Иди в постель. Я уже дважды тебя попросил, не вынуждай применять силу.

Ничего другого, кроме как подчиниться, у меня не оставалось — легла. Кай тут же обнял сзади, подтянул к себе и пробормотал в шею:

— Только не дергайся, я чутко сплю.

Странно, однако я и не дергалась, а, напротив, мгновенно провалилась в сон, понимая, что это Кай повлиял на мое внутреннее состояние. Он вынудил успокоиться и расслабиться, и за это я была ему крайне благодарна.

***

Раньше я очень любила свет фонарей, но сейчас, когда оказалась пленницей еретика, не знала даже, могу ли я считаться со своими желаниями. Все настолько смешалось в моих мыслях и душе, что не было сил с этим разобраться.

Я сидела на подоконнике до тех пор, пока не задремала, а, проснувшись, уставилась на горящие за окном фонари, что были расставлены по периметру участка. Вернее, всего три фонаря: два неподалеку от крыльца, один — чуть в стороне.

Я не видела Кая весь день. Он, слышала, ходил по дому, но я не высовывалась из комнаты, и плевать, что я умирала с голоду…

— Хей, Кэт, решила похудеть? — в ответ на мои мысли раздался голос Паркера, и я, вздрогнув, повернулась к нему.

Ведьмак стоял в дверях и смотрел на меня в ожидании ответа. Я, разволновавшись, поспешила спрятать лицо, вновь уставилась в окно, однако скрыть все, что происходило внутри меня, конечно не удалось, потому я снова услышала легкое раздражение в голосе Кая, когда он сказал:

— Боже, Кэтти, ты прекратишь это или нет? Серьезно, ты так колотишься при виде меня, что мне самому не по себе. Иди и поешь, я не собираюсь откачивать тебя, если грохнешься в обморок.

Молча и не показывая никаких эмоций я, не глядя на еретика, прошла мимо него и побрела к лестнице.

Когда немного перекусила, собралась уже вернуться в комнату, как вдруг я услышала какую-то возню у входной двери. Решив, что это Паркер, я спокойно вышла из кухни и распахнула дверь. На меня смотрели глаза совершенно незнакомого человека, и он прошептал:

— Ну наконец-то я вас нашел.

— Что? Кто вы? — попятилась я.

— Привет от Лилиан, — шикнул он, и я, вмиг все поняв, кинулась обратно в дом, крича:

— Кай! Кай! Они пришли!

Но цепкая рука вцепилась в мои волосы так, что я завизжала от боли, отбрыкиваясь и пытаясь вырваться из лап негодяя.

Но тот держал меня крепко, и когда я снова выкрикнула имя Паркера, мужчина изо всех сил ударил меня кулаком в живот.

Воздух будто выбили из легких, и я согнулась пополам, а потом и вовсе упала на колени. Незнакомец, темноволосый и со странными, будто стеклянными глазами, тут же пнул меня ногой в плечо, так, что я оказалась на спине. И снова закричала:

— Кай! Ка-а-ай!

В воздухе сверкнуло лезвие ножа, и на мгновение я оцепенела, понимая, что повторно не вынесу эту боль. Каким-то немыслимым образом вывернув кисть оседлавшего меня мужчины, я на некоторое время немного дезориентировала его, а сверху еще нанесла удар в нос. Незнакомец, озверев от боли, напротив, набрался сил и всадил в меня нож. Я успела с воплем увернуться и лезвие пронзило мое правое плечо. А потом этот ненормальный, пригвоздив меня к полу, выхватил из кармана пузырек с темной жидкостью, подозрительно походившей на кровь, и влил мне ее в рот. Я поперхнулась, но против воли проглотила эту гадость. Боль резко отошла, и я задохнулась от осознания того, что меня вынудили выпить вампирскую кровь. Незнакомец, который как оказалось и не собирался меня убивать, вскочил и понесся куда-то прочь, а я, продолжая выкручиваться на полу, как уж на сковородке, попыталась вырвать нож из пола. Ничего не выходило, у меня не хватало сил.

Грохот со стороны кухни напугал меня до полусмерти, и я поняла, что Паркер не пришел, потому что был обездвижен.

— Кай! — выкрикнула я, прислушиваясь. — Кай, все хорошо? Ты жив? Отзовись… Боже… Кай…

Мое сердце зашлось от страшных предположений, и я зашептала:

— Нет-нет, он жив. Давай без истерик, Кэт, он жив…

И снова грохот, потом мимо меня пронесся тот ненормальный, в руке сжимая асцендент, а я, закричав, все же выдрала нож, но когда вскочила, собираясь броситься на кухню, мужчина остановился, обернулся и, прошептав какие-то магические слова, вынудил меня остолбенеть от боли. Рана снова начала кровоточить. Теперь от меня было мало толку, а потому я сжала плечо рукой и присела на пол. Незнакомец исчез, и в доме воцарилась зловещая тишина. Но следом за ней раздался голос Паркера. Я доплелась до входной двери, за которой и услышала злобную реплику еретика, распахнула ее и вышла на крыльцо.

Незнакомец явно был мертв, но ведьмак раз за разом наносил удары кулаком по его голове, разбрызгивая кровь, а потом и вовсе, прижав коленом плечо мужчины, оторвал его голову и с размаху метнул ее в сторону леса, выкрикнув:

— А это тебе мой «привет», Лилиан!

Я закусила губу, чувствуя, что сейчас закричу. Жуткая картина вызывала приступы тошноты, и я, зажмурившись, попыталась отвернуться, но снова оглянулась на Кая. Он смотрел на меня, явно слыша как стучит мое сердце, больно ударяясь о ребра. Казалось, меня вот-вот разорвет от страшных смешанных чувств. Мне одновременно хотелось наброситься на Кая и впиться в его губы, размазывая руками кровь по его красивому невинному лицу, и умчаться прочь сломя голову, потому что передо мной стояло чудовище, на моих глазах разорвавшее в клочья человека, словно тот был тряпичной куклой.

Паркер смотрел мне в глаза, и я видела, как сверкает что-то незнакомое и кровожадное в глубине его взгляда, когда он медленно поднял руку и облизнул указательный палец, жмурясь от наслаждения.

«Ты сама выбрала его. Ты сама…»: отбивало в моей голове, и сопротивляться этому было бы неправильно, ведь это правда.

Я сглотнула, когда Кай поднялся на крыльцо и сказал как ни в чем не бывало:

— Давай помогу, рана кровоточит, — а потом неожиданно ласково, — ты скоро покинешь это место.