Зверь

Откровенно хохоча над рассказанным Вадимом анекдотом, я ввалилась в одно из премилых маленьких кафе, а следом вошел и Фил, улыбаясь и поглядывая на меня. Потом он окинул взором зал ночного заведения, и мы одновременно ринулись к свободному столику у дальнего окна. Снова рассмеялись и сразу стало так хорошо. Нет, боль не ушла, просто как-то само собой вдруг пришло осознание, что нужно жить дальше, надо отпустить друга, ставшего для нас истинным героем. Вот и ушел Миха как герой, хотя прожил коротко и плохо. Зато последний поступок скрасил его уход. Однако вина осталась, и от нее избавиться у меня никак не получалось…

— Мария? — по моей ладони прошлись пальцы Филатова, и я, успев устроиться за столиком, вскинула на него глаза. — Не надо, — Вадим качнул головой, а я ничего не поняла, и он продолжил: — Не думай так много, от размышлений жизнь укорачивается.

— Что за ерунда? — усмехнулась в ответ и сняла куртку.

— Будешь уходить в себя, не заметишь, как жизнь свалила и помахала тебе ручкой, — и снова я глупо заморгала. Фил цокнул, хохотнув от моей несообразительности. — Время идет быстро, нечего тратить его на всякие мыслишки. Теперь ясно? Самоанализ — это конечно круто, но никому, к черту, не нужно.

Так и залипнув на Вадима, невозмутимо стаскивающего свою куртку, я в который раз оценила его привлекательную внешность, и не заметила как приблизилась официантка.

Заказав себе блины, фаршированные беконом с сыром, и овощной салат, я добавила еще чашку кофе, и пока Филатов делал свой заказ, уставилась в окно. Снова пошел снег. Я словно только сейчас проснулась от темного сна, погрузившись в который не замечала происходящего вокруг.

Наверное ночью был снегопад. Или вчера днем? Боже, я все пропустила. Благо, помнила, что завтра мне на работу.

Ели мы с Вадимом так, будто были глупыми школьниками, затесавшимися в ресторан, где ужинали престарелые леди и джентльмены. Не переставая «отмачивать» шутки, Вадим доводил меня до припадочного гогота, который приходилось скрывать в прижатой к губам салфетке. Нам повезло, что зал постепенно наполнялся людьми, и к галдящему народу прибавилась музыка, которую включили чуть громче.

В конце концов нам надоело сидеть в этом шуме и, отправив меня на выход, Вадим пошел оплачивать счет.

Дорога домой оказалась короткой, потому что мы конкретно срезали путь через дворы. А когда поднялись ко мне, решили поваляться на диване и посмотреть фильм. Но вот какой?

Я, как истинная фанатка психологических ужастиков и триллеров, настаивала именно на данных жанрах, а Вадим предлагал «врубить» что-нибудь старое, классическое.

— Или арт-хаус, — добавил он, растягиваясь на моем диване.

— Нет, — заупрямилась я, но тут же «включила» девочку и подсела к Филу, враз меня раскусившему, и все же заныла: — Ну пожалуйста, давай страшненькое. Ну давай, Вадим.

Блеск в глубине темно-карих глаз оповестил меня о хитрости, которую он наверняка придумал. Я угадала, потому что Вадим приподнялся на локтях и сказал:

— Мария-Мария, умеешь ты уговаривать, — и вопреки моим ожиданиям улегся обратно, словно ничего и не собирался добавлять.

Я, довольная собой, включила ноутбук, отыскала подходящий фильм, который давно хотела посмотреть и улеглась рядом с Филатовым, но он сам перетащил меня к себе на плечо и обнял. А затем проговорил как бы невзначай:

— Хоть раз взвизгнешь, не дам спать всю ночь. И заметь, я не уточняю, каким именно способом.

— Засранец! — шлепнула я его по руке. — Так нечестно.

— Нечестно, кроха, вынуждать смотреть ужастики того, кто их смотреть боится.

— Ха-ха, — искусственно посмеялась я. — Еще и лжец.

— А ты думала, с ангелочком время проводишь? — продолжая ерничать, усмехнулся Фил. — Смотри-смотри, я подожду, пока ты не начнешь на меня карабкаться. Тогда и поговорим, кто из нас круче…

В общем, все верно, стоило лишь главному герою фильма войти в старинный особняк, как я сильно зажмурилась и стиснула руку Фила с невероятной силищей, собственно, мне совсем не присущей.

Он покосился на меня, но промолчал. А потом и вовсе уснул. Я это по милому сопению поняла и, взглянув на Вадима, забыла о происходящем на экране.

Беззащитное, такое странное выражение на мужском бледном лице, вогнало меня в ступор. Я растерянно рассматривала спящего Филатова и недоумевала, почему у него такие длинные черные ресницы? Почему так четко очерчены губы? Кто позволил ему иметь такие шикарные темно-каштановые волосы? Нос… прямой, аккуратный, однако в переносице однозначно сломанный. Скулы…

Все эти ссадины. Столько мужественности в обыкновенном человеке, столько силы воли и духа. Столько стремления попробовать все и сразу. А как же передышка? Неужто она ему вовсе не нужна? Почему я нуждаюсь в отдыхе и времени на самоанализ, а он — нет? С какой вообще планеты этот мужчина?

Кто, мать вашу, кто даст мне ответы на мои гребаные вопросы?

Сдерживая внутренние порывы неоправданной ярости, я осторожно выбралась из-под навалившегося на меня Вадима и убежала в ванную, зажимая рот ладонями.

И уже там, в тесной комнатушке, прижалась спиной к двери и зарыдала, но без слез. Просто из горла что-то рвалось, что-то такое, от чего становилось больно дышать. Вот и хватала я воздух подобно выброшенной на берег рыбе. Озираясь по сторонам ошалелыми глазами, силилась понять, как поступить.

Поговорить с матерью Вадима? Нет. Ужасно глупо. Спросить его обо всем, что мучает: о том, сколько времени ему лечиться от своей зависимости? И хочет ли он этого?

Ох, боже, сколько же тупых вопросов. Прямо самой тошно от собственного негативного мышления, оно меня пожирает изнутри. Я должна немедленно с этим покончить раз и навсегда. Нужно решиться и все же встретиться с матерью Филатова.

Уже вернувшись в спальню, я на экране телевизора обнаружила медленно плывущие вверх титры.

Отлично. Значит и здесь все прозевала.

Не зная, куда себя засунуть, я тихонько переоделась в более теплые и удобные джинсы, и, захватив ботинки, куртку, сумку, выскочила из квартиры. На лестничной площадке привела себя в порядок, поспешно натягивая обувь, и шмыгнула к лифту.

Сама не имея ни малейшего понятия, куда намыливаюсь, я вышла из подъезда и остановилась. А все потому, что «удача» сама навалилась на меня. Причем в виде мамочки Вадима.

Эффектная дамочка плавной походкой приблизилась ко мне, видимо, только что подъехав к дому. За ее спиной, на парковке, красовался красный автомобиль какой-то неплохой модели, но я не особо увлекалась их названиями, потому сразу перевела взгляд на блондинку в коротенькой шубе. Ну явно же мех натуральный. Собственно, я не из «гринписевцев», но для такой стервы пожалела бы даже крысиную шубку, а уж этих чудовищных грызунов я всей душой презираю.

Мать Фила впечатляла своей внешностью, и да, сходство с Вадимом неоспоримо. Однако в ее темно-карих глазах с густо накрашенными ресницами не было того космоса, что вмещался внутри ее сына. Откуда вообще взялось такое безразличие к своему отпрыску? Или оно у нее с самого рождения Вадима?

— Хм, — скривилась женщина, остановившись, и окинула меня презрительным взглядом, поигрывая ключом от машины. — Уже сбегаешь?

— Откуда? Это моя квартира, — отрезала я, конечно лукавя. Съемное ведь жилье. Плевать. — А вы к кому?

— Брось, девочка, со мной шутить, — угрожающие нотки. — Я знаю, что он здесь.

— Вы, кажется, обещали больше не приходить.

Блондинка наклонилась ко мне и процедила, понизив голос:

— Тебе я ничего не обещала.

— Да неужели? Тогда, наверное, решили «включить» мамочку и вдруг позаботиться о сыне? — я загорелась изнутри пламенем ярости, еще мгновение и не смогу себя контролировать, что в итоге и произошло. Я проорала: — Или снова бросишь его подыхать на улице?

Эту бабу буквально отнесло назад волной моей ненависти. Она попятилась, но тут же затормозила, жутко побагровев.

— Он рассказал? — от растерянности и отчаяния в голосе этой ужасной женщины меня словно холодной водой обдало. Я заморгала, осознав, как жутко и нетактично себя вела, и пробормотала: